Гадюка - Биннур Шафак Нигиз

Меня удивила растерянность в его глазах, но я улыбнулась ему. Он прищурился в ответ на мою улыбку и уже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но потом плотно сомкнул губы и воззрился в пол.

В доме пахло старыми книгами. Может быть, немного пылью… и дымом. Когда тело согрелось, я заметила, как у меня под ногами растекаются красные отблески камина. Внутри все было полностью отделано деревом. Толстые деревянные колонны удерживали не тронутые отделкой балки на потолке, а на полу лежала шкура, которая выглядела как искусственная. Перед старым камином стояло деревянное кресло-качалка, на котором лежало старенькое одеяло и угловая подушка. Единственным источником света служили отблески пламени, проникавшие через маленькие просветы в заслонке камина, но зловещая синева не давала достаточно освещения и создавала несколько пугающую атмосферу. Сбоку от камина находилась черная печь, на которой стоял чайник. Больше в комнате ничего не было.

Когда старик вошел следом за нами, Эфкен бросил на меня убийственный взгляд, призывая к молчанию, и повернулся к нему лицом. Отблески пламени, падающие на его профиль, придавали его коже бронзовый оттенок. Я долго им любовалась, а Эфкен все не начинал разговора.

– Давно ты не заходил, – наконец сказал старик. – Я уже начал думать, что ты совсем забыл этого старика.

– Я никогда тебя не забуду, – ответил Эфкен стальным голосом. Я продолжала наблюдать за удивительной игрой огня на его бронзовой коже.

– Знаю, я просто пошутил. – Он огляделся по сторонам, и на его губах промелькнула лукавая улыбка. – Этот Сарп до сих пор не привез тюфяки, поэтому присесть не на что.

– Неважно, – ответил Эфкен. – Я же сказал тебе, что достану кресла.

– Не люблю кресла. Не люблю ничего, что собирают на механизированных станках.

– Книги тоже печатают на станках, Мустафа-баба, – почти весело сказал Эфкен.

– Нет, – ответил Мустафа-баба. Да, теперь я поняла, что приставка к его имени была не случайна. Он прижал белый указательный палец к виску. – Книги существуют здесь.

Эфкен закатил глаза и рассмеялся. Он повернулся ко мне и неожиданно принял серьезный вид, как будто вспомнил, что должен перейти к делу. Мельком взглянув на мое лицо, он перевел взгляд на Мустафу-баба.

– У нас проблема, – сказал он ледяным тоном. Мне показалось, что если бы в тот момент я протянула руку и коснулась его, то кончики пальцев онемели бы.

Да, думаю, проблема была. И эта проблема я.

– Я знаю, зачем ты здесь, – внезапно сказал Мустафа-баба. Услышав его слова, Эфкен совсем не удивился, но вот я вздрогнула. – Разве ты не хочешь познакомить меня с девушкой? – Старик повернулся ко мне. Я смотрела на его аккуратные белые волосы и белую бороду, но не решалась заглянуть ему в глаза.

– Медуза, – сказал Эфкен, и я не стала поправлять его, потому что чувствовала странную скованность перед этим стариком.

Казалось, в любой момент я потеряю сознание…

На лице Мустафы-баба отразилось удивление, когда он услышал, как меня называет Эфкен. Старик быстро переводил взгляд с меня на Эфкена и обратно. Он как будто знал, что у меня есть другое имя, хотя об этом было не сложно догадаться. В конце концов, кто будет носить имя Медуза? Кроме мифического существа?

– Меня зовут Махинев, – сказала я, пытаясь развеять удивление, но он удивился лишь сильнее. Я не понимала, показалось ли ему мое имя странным или же он узнал меня.

– Пришла, значит, – сказал он, и пламя в его голосе охватило меня в одно мгновение. Я почувствовала, как мое прошлое подобно огню растапливает сквозь снег и поглощает меня, а вслед за ним и весь лес, окружающий нас. Пришла, значит… Что это значит?

– Я не понимаю вас, эфенди[10], – почтительно ответила я, но была уверена, что он видит страх в моих глазах. Уважение было лишь маской, и сейчас я просто хотела сбежать отсюда. И хотя вначале старик казался мне благонадежным, сейчас я почувствовала себя очень уязвимой.

– Баба? – В голосе Эфкена появились странные нотки. Похоже, он тоже был в замешательстве.

– Создатель все ведает, – сказал он, подняв глаза к потолку и сглотнув. – Мы все ждали.

– Что? – только и сумела спросить я. Страх пронесся сквозь меня.

– Ладно, прекрати нести чушь и скажи мне, что происходит, – властным тоном сказал Эфкен. – Откуда ты знаешь эту девушку?

Выражение лица Мустафы-баба стало вдруг очень серьезным.

– У меня была минутная встреча с воспоминанием. Это не имеет к вам никакого отношения. Мне показалось, что я узнал в ней одну старую знакомую. – Он нерешительно улыбнулся. Я поняла, что он что-то скрывает, но промолчала. – Ах, старый дурак! Эфкен, а в чем проблема?

– Старик, если ты что-то скрываешь от меня, я спалю твой дом, – скептически сказал Эфкен. – Ты видел эту девушку раньше?

– Нет, впервые вижу, – ответил Мустафа-баба, и сейчас он явно говорил правду. – И это ты меня называешь стариком? Не полагайся на свою молодость, волк… Я, может быть, и стар, но могу валить деревья голыми руками. – Он усмехнулся, и они оба рассмеялись, но от его непринужденных слов у меня по коже побежали мурашки. – А теперь перейдем к делу. Что привело тебя сюда и как это связано с этой юной леди?

– Эта девушка такая же, как Ибрагим. Она говорит, что ей здесь не место. Сначала я подумал, что это проделки Семиха. Знаешь же, как он любит такие игры. Но потом я понял, что он тут ни при чем. Я привел ее сюда, потому что хочу знать, кто она такая. – Он сделал паузу и глубоко вздохнул, как будто сказал что-то лишнее. – Ты лучше кого бы то ни было можешь решить эту задачу.

Мустафа-баба приподнял брови и медленно повернулся ко мне. Хотя мне снова стало не по себе от его внимания, я встретилась со взглядом его карих глаз, желая найти в них ответ. Теперь он смотрел на меня так, словно уже во всем разобрался. Как будто уже знал все…

– Подойти сюда, дочка, – сказал он, но вместо этого мне безумно захотелось воспротивиться. Непонятная ярость разлилась по моей груди, и я даже не осознала, что агрессивно смотрю на старика, чувствуя, как раздуваются вены на моей шее. Когда Эфкен схватил меня за запястье, непонятная ярость в моей груди внезапно начала утихать. Я в шоке уставилась на Эфкена и старика. Это что, паническая атака? Нервный срыв? Перед глазами все начало расплываться, и я, высвободив руку из хватки Эфкена, двинулась к старику.

– Что, черт подери, ты себе позволяешь? – спросил Эфкен, но