Кодекс Защитника - Эдуард Семенов

— А где же его надо было искать?

Старик постучал по голове здоровой рукой. Раздался сухой костяной звук.

— Здесь.

— Не поняла.

— Ну, — это то место, где живут наши души. В голове или в царстве мертвых, по терминологии древних греков. Когда справедливость на земле победила окончательно, к нам в Китеж-град, в плюс-пространство, поначалу стало пребывать слишком много лишнего и праздношатающегося народу. А Китеж-град — это не туристический объект.

Ты тоже была здесь и сидела на берегу озера сотни раз, но не осознавала, что находишься рядом с тем местом, которое ищешь. В общем, нам пришлось закрыться от пустых глаз барьерами. Чтобы осознать, надо было пройти через эти барьеры и иметь проводника, лучше двух. Светлого и Темного.

Мария наконец стала что-то понимать. Она кивнула.

— Проводники — это Светлана и Тучков, а барьеры — это черный туннель, дикие звери и туман.

— Да.

— Но как же звери вам подчиняются?

— Простая дрессировка. Они мне были нужны, чтобы ориентироваться в лесу. Я же слепой.

— А мышь?

Старик улыбнулся:

— Ну, это виртуальная игрушка. Для эффекта таинственности.

— Что же тогда туман?

— Специальный газ, позволяющий действовать на сознание испытуемого. Раскрывает все его низменные желания.

— А на вас он действует?

— Я проходил через него уже тысячу раз. И у меня уже давно нет никаких тайных желаний.

Мария посмотрела в сторону, куда убежал Алексей. В окне были видны крыши, а над ними по-прежнему светилась лишь одна-единственная яркая звезда.

— Я помню, что ехала на автомобиле по пустыне. Мне было хорошо и спокойно. А что же тогда виделось Алексею.

Харитон вздохнул:

— Его всю жизнь готовили убивать. Но так тонко, что он даже не догадывался об этом. Вот теперь это проявилось во всей полноте. Алексей — прирожденный победитель. Он будет первым императором Земли и основателем новой династии драконов. Он сможет объединить все религии мира и станет единственным патриархом планеты. Он будет самым могучим правителем Земли и установит свою справедливость равную божественной.

— И вы так спокойно говорите об этом?

— Да, я с самого начала знал, что так будет. Я это все и придумал.

— Вы?

— Да.

— Все-все?

— Абсолютно.

— Ничего не понимаю! — воскликнула Мария и попыталась подняться, но старик удержал ее.

— Да что ту непонятного? В этом мире все всегда возвращается на круги своя. Защитникам уже давно не с кем бороться на этой земле. Но то, что сейчас угрожает людям, — с этим они справиться не смогут.

— Что может угрожать людям? Ведь на земле давно торжествует божественная справедливость. У нас нигде нет врагов.

— Вот именно и поэтому скоро мир будет перенаселен. Как оказалось, во всей вселенной не так уж и много мест, где может существовать человек, а там, где он уже живет, людям скоро просто негде будет жить и нечего есть. Мы плодимся и плодимся абсолютно бесконтрольно. Скоро мы заполоним все отведенное нам пространство, а оно ведь не бесконечно.

Харитон перевел дыхание и продолжил:

— Единственный способ установить контроль над рождаемостью и расчистить территорию — это война, а ее может развязать только дракон. Человек, который хочет убивать, который жаждет славы, почестей, богатства, того, что сейчас в современном мире совершенно не нужно.

— Война? Опять? — воскликнула Мария, широко распахнув глаза. У нее перед глазами побежали выжженные глазницы домов ее родного Цхинвала, лица убитых родителей, бабушки. Трупы, трупы, трупы.

Мария схватилась за голову:

— Нет, только не это. Неужели нельзя что-то придумать?

— Нельзя.

Мария подняла голову:

— А если не ответить на его вызов?

— Тогда он убьет себя сам, но людям это не поможет. Нужно будет искать нового дракона. Лучше пусть Алексей, чем кто-то другой.

Ночь опустилась на Китеж-град стремительно и бесповоротно. Мария посмотрела на небо и снова увидела одну единственную звезду.

— Почему на небе только одна звезда? — спросила она, глядя на нее.

Старик даже не повернул головы.

— Это не звезда, это свет на вершине кургана. Алексей добрался туда и теперь будет бодрствовать всю ночь, греясь у огня, а завтра ровно в полдень произнесет слова священного вызова на Судный поединок.

— Но кто же ответит ему?

— Я.

— Вы хотите ему проиграть?

— Да, я хочу, чтобы он убил меня руками или еще лучше — добил из своего оружия, нарушив тем самым все священные постулаты. И стал настоящим золотым драконом. Без страха и упрека. Монстром, который установит контроль над всеми людьми.

— Это невозможно. Должен быть еще какой-то выход.

Старик пожал плечами.

— Если бы он был, то мы бы о нем знали. Если не установить контроль, то рано или поздно начнется хаос, а это еще хуже. Но у тебя есть время до утра. Можешь напрячь свои мозги, ты же без пяти минут Нобелевский лауреат. Все равно ведь не уснешь…

Харитон отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

Мария действительно не смогла всю ночь сомкнуть глаз. Она отошла от постели раненого Харитона, который, как ни странно, очень скоро совершенно спокойно уснул, и села у окна смотреть на свет на вершине кургана. В нем она читала слова священных постулатов Суда Божьего и вспоминала свою жизнь. Цхинвал, жизнь в Подмосковье в доме Данилы, годы учебы, первые свидания. Вспоминала свои мечты. И особенно — последние несколько недель, проведенные вместе с Алексеем. С первого момента его появления в ее жизни, она чувствовал, что он рядом с ней не просто так, что их сердца бьются в унисон. Ведь у них все было так легко. Она не сомневалась, что так будет и дальше. И вдруг такое. Алексей станет драконом. Мерзким сухим чудовищем без сердца. В это было трудно поверить, но тем не менее это было так. Кому, как не ей, это было известно лучшего всего!

Решение пришло утром, вместе с первыми лучами солнца.

«Если Алексей должен стать драконом, значит, тот, кого она сейчас носит под сердцем, тоже им будет! А я не хочу, чтобы мой ребенок был таким монстром, а я… Я — матерью дракона… Нет, я этого не хочу. Зачем мне нужна такая жизнь!»

— Я приму вызов Алексея, — воскликнула Мария, обращаясь к Харитону, — и убью его или себя.

Харитон вздрогнул и, не поворачивая головы, ответил:

— Это невозможно.

— Почему?

— Ты беременна. А значит, вас двое против одного. Да и потом, я слепой и не могу быть свидетелем. А без свидетеля Суд Божий невозможен.

— Ерунда, — воскликнула Мария, — я призову в свидетели солнце и мертвых, что лежат во тьме кургана.

Харитон посмотрел на нее через плечо.

— Не говори ерунды. Мертвые не могут быть свидетелями.

Мария сжала губы.

— Ну и что. Я все равно буду с ним драться.

Харитон тяжело вздохнул и, чуть напрягшись, сел на постели.

— Помоги мне встать, — сказал он, протягивая ей руку.

Он тяжело опустил ноги на пол и поднялся. Мария бросилась к нему и успела подставить плечо.

Если бы ваш проводник был здесь, было бы проще, — сказал Харитон. — Но теперь я даже не знаю, что тебе сказать. Пойдем на лобное место. Там посмотрим, кому принимать смерть. Может, я еще и дойти не смогу…

Они вышли на крыльцо сруба. Раненый старик, который был когда-то богатырем, и молодая красивая женщина, поддерживая друг друга, пошли по центральной улице Китеж-града мимо православного храма, мимо синагоги, мечети и буддийского святилища. Дорога, закручиваясь по спирали, вела на самый верх мимо памятных знаков, установленных над могилами погибших Защитников, свезенных сюда со всех концов света.

Мария шла и читала их имена. И среди них было много знакомых. Где-то на середине пути Харитон остановился и попросил Марию помочь ему сесть.

— Мне надо отдохнуть, — сказал он, — видимо, я действительно не подрассчитал свои силы.

Мария взглянула на небо. Солнце было уже почти в самой верхней точке. Это означало, что они были в пути уже много часов. Им оставалось совсем чуть-чуть. Впереди оставался всего лишь один ровный участок пути. С того места, где они сели, было отлично виден край площадки и фигура Алексея, возвышающаяся над ними, как скала.

— У нас нет времени ждать, — ответила Мария. — Я пойду наверх одна.

Харитон вздохнул.

— Наверное, мне придется согласиться. Иди.

Мария прислонила последнего настоятеля Китеж-града к могильной плите и, поцеловав его в щеку, пошла по дороге к лобному месту.

Харитон по слуху определил, в каком направлении двигается женщина, и повернул в ту сторону голову. На глаза навернулись слезы. Он провел ладонью по лицу, стирая их, и вместе с этим движением вдруг понял, что видит фигуру Марии. Сначала это был только лишь ее размытый силуэт, потом он несколько раз моргнул, и силуэт приобрел вполне реальные черты.