Равника (ЛП) - Вайсман Грег

Здесь был Дразий. Когда-то он был на целых три года старше Гидеона, но сейчас — застывший во времени и ни капли не изменившийся — казался чертовски юным.

Здесь был Эпик. Бритый затылок. Голый торс. Серьга в правом ухе. Груда мышц и улыбка до ушей.

Здесь был Малыш Олексо. Самый младший из Ополченцев. Ему так и не довелось вырасти и повзрослеть. Усталый (и древний) Гидеон Джура смотрел на приближающегося мальчишку и не мог понять, как он вообще позволил этому ребёнку сражаться вместо того, чтобы просто радоваться детству. Впрочем, в те дни Гидеон и сам был ребёнком.

И, наконец, здесь был Зенон. Высокий и прямой, как палка. Со своими непричёсанными патлами и этой зелёной сетесской накидкой, которой он всегда так гордился. Как и остальные, он широко улыбался вернувшемуся после долгого отсутствия другу.

Дразий, Эпик, Олексо, Зенон. Его Ополченцы. Ополченцы Кифеона. Потому что теперь, здесь, под конец жизни, он больше не был Гидеоном Джурой. Он снова стал Кифеоном Иорой. Нет, он не вернулся назад во времени. Физически он так и остался седеющим солдатом, покрытым шрамами. Но, несмотря на это, он снова стал тем, кем был прежде. Ещё до того, как его имя исковеркали чужие языки в чужих мирах. До того, как его самоощущение было исковеркано его же бесплодными стараниями. Он слишком долго отказывался от своего настоящего имени. Пришло время вернуть его себе.

Я — Кифеон Иора. И я среди друзей.

Он открыл было рот, чтобы извиниться, чтобы сказать, что ему стыдно за свою глупую браваду, за то, как много лет назад все они погибли из-за него. Но Дразий лишь насмешливо покачал головой и остановил Кифеона прежде, чем с его губ успело сорваться первое слово. Все четверо улыбнулись ему и положили свои ладони на его широкие плечи. На краткий миг ему стало жаль его более недавних друзей, Чандру и Ниссу, Джейса и Аджани, Аурелию и, да, даже Лилиану, и многих, многих других. Он был здесь и обрёл себя. Они же остались там, по-прежнему потерянные. Но само пребывание в этом настоящем дарило ему надежду и для них.

Они выживут. Лилиана спасёт их. А если не она, то Джейс. Или они сделают это все вместе.

Или нет.

Но если таков был конец, то, пожалуй, конец — это не так уж и плохо.

Уж точно неплохо для меня. Поэтому я смею надеяться, что и для них тоже.

Светило солнце, и дул прохладный ветерок. Ручеёк журчал по камням. Среди этой безмятежности Кифеон обрёл покой. Покой и, после стольких лет, прощение…

Глава LXII

Лилиана Весс

Всего в дюйме от себя (и в то же время где-то на другом конце мира) Лилиана увидела блаженную улыбку Гидеона — а затем его улыбка, его зубы, его кожа, глаза, всё его красивое, доброе, волевое лицо озарилось адским светом её татуировок, её нарушенного контракта.

Нет, взмолилась она, когда огонь начал распространяться, словно пытаясь сжечь ей руку — руку, которая больше не могла сгореть благодаря последнему дару Гидеона.

Забери его… Прошу…

Его улыбка не исчезала до тех пор, пока он не вспыхнул чёрным пламенем и не рассыпался в пепел прямо у неё на глазах.

Его пустые доспехи со звоном упали к её ногам. Его прах подхватил и развеял ветер. Она посмотрела на Боласа. Дракон казался весьма довольным собой. С яростным криком Лилиана изо всех сил подтолкнула Вечных богинь вперёд...

Глава LXIII

Чандра Налаар

Чандра и Нисса появились на площади как раз вовремя, чтобы своими глазами увидеть безвременную кончину Гидеона — от того, что он, казалось, просто тронул Лилиану за плечо.

Разъярённая Чандра вспыхнула красно-оранжевым пламенем, которое быстро раскалилось почти добела.

Ниссе пришлось попятиться. — Чандра, — произнесла она предостерегающим тоном.

Но в кои-то веки Чандра не желала слушать Ниссу. Пиромантка готова была убить некромантку — обратить Лилиану Весс, женщину, которую она когда-то называла своей сестрой, в груду пепла.

Да, пепел стал бы для неё подходящим концом. Пепел, как тот, что только и остался от Гидеона, от её Гидди, от мужчины, в которого она, будучи ещё совсем юной и глупой, втрескалась по уши, от человека, которого она впоследствии полюбила сильнее, чем брата.

Лилиана Весс разом заплатит за все свои преступления, за все смерти, всю ложь и предательство, которые она принесла в жизнь Чандры, в Равнику, в Мультивселенную.

Но вдруг в её сознание забарабанили мысли Джейса: ЧАНДРА, СТОЙ! Всё не то, чем кажется! Гидеон спас Лилиану! Он сам так решил! И этим он, вполне возможно, спас всех нас!

Мысли Чандры беспорядочно заметались. Она не до конца поняла, что же здесь произошло, но подчинилась, вобрав всё пламя в себя. Впервые в жизни ей показалось, что огонь жжёт её: её сердце, её разум, её душу. Слёзы катились по её щекам, почти мгновенно превращаясь в пар.

И в то же время Чандре было холодно. Очень холодно.

Нисса неуверенно положила ладонь ей на плечо. Убитая горем Чандра обернулась и заглянула в золотисто-зелёные глаза эльфийки.

— Гидди больше нет, — пробормотала Чандра.

Нисса печально кивнула.

Откуда-то раздался удивлённый возглас Аджани: — Смотрите!

Глава LXIV

Никол Болас

Оставшиеся Вечные богини, Окетра и Бонту, обступили БОЛАСА с двух сторон. Повинуясь приказу Весс, они отчаянно боролись с порывами силы, которую ДРАКОН-БОГ черпал из Старшего заклятья. Обе сделали шаг в направлении трона БОЛАСА — и эта сила тут же отбросила их на два шага назад.

БОЛАС покачал головой.

ДО ЧЕГО ЖЕ ТЫ ГЛУПА, ВЕСС. ЭТИ БОГИНИ НЕ СМОГЛИ ОСТАНОВИТЬ НАС ДАЖЕ ТОГДА, КОГДА ОНИ БЫЛИ ЕЩЁ ЖИВЫ, А МЫ — СЛАБЫ. ОТКУДА ЖЕ У ТЕБЯ ВЗЯЛАСЬ ВЕРА В ТО, ЧТО ОНИ СМОГУТ ПОБЕДИТЬ НАС СЕЙЧАС? СЕЙЧАС, КОГДА ОНИ МЕРТВЫ? СЕЙЧАС, КОГДА МЫ СНОВА СТАЛИ БОГОМ?

И вдруг БОЛАС почувствовал боль, сильнее которой ОН не испытывал вот уже тысячу лет. Время для БОЛАСА замедлилось. ОН посмотрел вниз. Из ЕГО груди торчали два зубца копья Хазорет, испачканные кровью и внутренностями. ЕГО кровью и внутренностями. Этого было недостаточно, чтобы убить ЕГО — не в ЕГО теперешнем состоянии. Даже боль, даже саму рану можно было бесследно устранить всего парой простых заклинаний. Но как ЕГО могли застать врасплох?

И У КОГО ХВАТИЛО НАГЛОСТИ?

БОГ-ИМПЕРАТОР обернулся. Позади него, сжимая древко копья, в воздухе завис этот недоразвитый дракон, Нив-Миззет.

РАЗВЕ МЫ УЖЕ НЕ УБИЛИ ТЕБЯ? прорычало сознание БОЛАСА.

В ответ Нив лишь глубже вогнал копьё БОЛАСУ в спину.

Из пасти БОЛАСА вырвался отчётливый стон.

Мрачно улыбнувшись, Нив мысленно ответил БОЛАСУ: Тебе ли не знать, что нас, драконов, не так-то просто убить.

Лёгким взмахом крыла ДРАКОН-БОГ отправил воскресшего Нив-Миззета в долгий полёт, проследив, как тот врезался в землю в трёх милях от НЕГО.

Затем ОН попытался растворить копьё (едва ли ОН мог унять боль или исцелить рану, пока оружие торчало из ЕГО груди). С удивлением БОГ-ИМПЕРАТОР обнаружил, что, несмотря на ЕГО ВСЕМОГУЩЕСТВО, ОН не способен заставить копьё просто исчезнуть. На миг это привело ЕГО в замешательство, но затем ОН вспомнил, что когда-то САМ выковал для Хазорет эту штуковину. Его новообретённая БОЖЕСТВЕННАЯ СИЛА сохраняла копьё невредимым, словно по ЕГО СОБСТВЕННОЙ ВОЛЕ. Разумеется, это было всего лишь досадным недоразумением. Теперь, когда он осознал СВОЮ оплошность, ЕМУ потребуется меньше минуты, чтобы расплести нити заклинания, развеять магию и расплавить оружие. Впрочем, пожалуй, быстрее будет просто вытащить копьё. Конечно, придётся потерпеть боль, но за каждый миг СВОИХ мучений ОН отплатит Миззету в стократном размере. В тысячекратном.

Но за ту долю секунды, пока ДРАКОН-БОГ выбирал между магическим и физическим способом удаления копья, всё изменилось. Слишком поздно БОЛАС осознал, что ОН совершенно позабыл о Весс, тем самым подарив ей возможность нанести удар собственным двузубым оружием.