Очерки истории российской внешней разведки. Том 2 - Евгений Примаков

Удалось установить, что максимум, на что он может рассчитывать, — это получение отсрочки на шесть месяцев. Такой вариант, конечно, не устраивал Николая. Дядя тем временем выяснил, что освободить племянника от службы в армии можно с помощью кого-либо из высших руководителей государства или армии под предлогом, скажем, учебы в Германии.

Дядя обратился к одному из своих хороших знакомых, бывшему министру. Тот пошел навстречу и посоветовал организовать ужин в фешенебельном ресторане, выразив готовность пригласить туда «нужных людей». Так и поступили. Ужин был заказан в одном из самых престижных рижских ресторанов и продолжался до утра. Денег на угощение не жалели. В конце ужина Николай пил на брудершафт со своими покровителями и получил обещание исполнить его просьбу. Буквально на следующий день он был освобожден от воинской службы и зачислен в резерв санитарного ведомства в звании лейтенанта. За оказанную услугу и в соответствии с поставленным условием Николай внес в фонд «Памятника Свободы» 1000 лат. После этого спокойно выехал в Берлин.

В Берлине разведывательная работа продолжалась. Начали поступать техническая документация и образцы изделий, носившие закрытый характер. Документация фотографировалась, а образцы соответствующим образом упаковывались и по имевшимся каналам переправлялись в Москву. Дела шли хорошо, работой в Центре были довольны.

Но снова возникла опасность, откуда ее меньше всего ожидали. Невдалеке от его магазина располагалось отделение банка, и рядом с ним ночью время от времени появлялся полицейский патруль. Это было выгодно и Николаю, так как магазин, где иногда оставлялись на хранение добытые материалы и образцы, в ночное время находился под присмотром. Днем полиции в этом районе не было.

Однажды Николай задержался в своем магазине допоздна. Вдруг послышались револьверные выстрелы. Он выбежал на улицу и увидел, как от банка отъезжал «мерседес». В машину на ходу прыгнули молодые парни, за ними бежал полицейский, стреляя из револьвера. Сомнений не было — это ограбление банка. Не раздумывая, Николай прыгнул в свое старенькое авто, подъехал к полицейскому, и вместе они погнались за грабителями. В погоню затем включились другие полицейские, а Николай вернулся, запер магазин и направился домой. Утром он обнаружил, что все газеты полны сообщений об ограблении, описаний смелых действий полицейских и героического по-ступка Николая — «настоящего патриота». В газетах указывалась его фамилия, говорилось о том, что он является владельцем магазина, и давался его адрес. Когда он подошел к своему заведению, там уже крутились репортеры и ждала большая группа покупателей, которые хотели лично засвидетельствовать свое уважение храбрецу. Репортеры делали свое дело, фотографировали, расспрашивали хозяина о деталях происшествия, брали интервью и т. д.

Этот случай несколько дней не сходил со страниц газет. Описание поступка Николая, его фотографии занимали на них видное место. Буквально в одночасье скромный коммерсант превратился чуть ли не в национального немецкого героя. В магазин повалили покупатели, многие ехали из других районов, чтобы пожать руку «патриоту» и купить товар в его заведении.

Даже начальник отделения полиции лично посетил магазин и предложил Николаю получить револьвер. Оружие, заметил он, выдается только наиболее благонадежным гражданам города. Разведчик поблагодарил и отказался от оружия. Полицейский начальник информировал его также, что в знак благодарности полиция будет вести наблюдение за магазином и таким образом охранять его от возможных грабителей. «Радуйтесь, — похлопал он по плечу Николая, — теперь мы вас в беде не оставим».

Но Николай уже в первый день понял, что радоваться нечему. Созданная с таким трудом база прикрытия рушилась. Теперь использовать магазин для хранения и передачи разведывательных материалов было нельзя. Систематическое наблюдение за ситуацией вокруг магазина могло навести профессионалов на мысль, что образ жизни ее хозяина не совсем обычен, и это привело бы к провалу.

После получения информации о происшествии Центр запретил использовать магазин как передаточный пункт, а Николаю было дано указание временно прекратить разведывательную работу. Возникло опасение, что негативную роль могут сыграть и фотографии нелегала, опубликованные в газетах. Однако тщательное изучение их показало, что из-за нечеткости снимков опознать его на них будет трудно.

В дальнейшем магазин пришлось все-таки закрыть, а Николая, по соображениям безопасности, перевести на работу в другую страну.

С начала 30-х годов в Германии быстрыми темпами развивалась военная промышленность, и соответствующие советские ведомства проявляли заинтересованность в получении данных о новейших достижениях немцев в области электротехники, радиопромышленности, приборостроении, авиации, химии и т. д.

Для работы по научно-техническому направлению в резидентуру Каминского в 1931 году прибыл разведчик-нелегал Лео Гельфот. В досье архива венской полиции содержались следующие данные: «Родился (Гельфот) на территории Буковины, до Первой мировой войны учился в Вене на медицинском факультете, затем был призван в армию.

В 1914 году попал в плен к русским, в России продолжил медицинское образование, по-видимому, симпатизирует компартии».

Все это соответствовало действительности. Из архива Службы внешней разведки к этому можно добавить: был женат на советской гражданке, работал в системе Минздрава, был заведующим поликлиникой. С этой должности приглашен на работу в ИНО ОГПУ и направлен на нелегальную работу в Германию.

Гельфот работал в нелегальной разведке с 1931 по 1938 год. В Берлине он устроился на работу ассистентом в клинику известного немецкого профессора. По специальности он был рентгенологом. Работа в клинике давала возможность знакомиться с материалами, связанными с военной медициной, собирать информацию о новых методах лечения раненых в полевых условиях. Однако основными источниками его информации были три агента из числа немцев, которые работали в военно-промышленных концернах и были переданы ему на связь.

Гельфоту удалось через них получить значительное количество материалов и образцов, связанных с военной авиацией, электротехникой, приборостроением и химией для военных целей.

В конце 1933 года в связи с осложнившейся вокруг резидентуры обстановкой Гельфот был переброшен в Париж, где ему поручалась работа по поддержанию связи с действующими источниками. Однако его иностранный паспорт не давал возможности находиться длительное время во Франции, и поэтому разведчик стал искать пути закрепления в другой европейской стране, создания там необходимой базы для продолжения работы со своими источниками.

С этой целью он выезжал в Скандинавские страны, однако осесть там на постоянное жительство ему не удалось. Иностранцы, имевшие временное разрешение на проживание, находились под контролем полиции, и это, естественно, накладывало свой отпечаток и на условия оперативной работы. Работать в таких условиях было чрезвычайно трудно.

После четырех лет пребывания в Европе, когда его положение с устройством на работу и получением вида на жительство становилось все более безнадежным, Гельфот направил в Центр просьбу разрешить ему возвратиться в Москву. В своем письме он, в частности, писал: «Я настолько издерган и изнервничался, что не могу работать. Нервы расшатаны до невозможности. Не пользовался отпуском четыре года».

Лео Гельфот вернулся в Союз, отдохнул, подлечился и снова был направлен за кордон. На этот раз его путь лежал в США. Задача осталась прежней — научно-техническая разведка.

В первую очередь ему рекомендовалось обратить внимание на получение данных, касающихся разрабатываемых в США защитных средств против боевых отравляющих веществ. В Германии в это время усиленно велись работы по созданию современного химического оружия и оснащению им армии. Это вызывало большое беспокойство советского руководства, и оно требовало от разведки не только сведений о видах и объемах производства боевых отравляющих веществ, но и данных о средствах защиты от них.

Гельфоту, в частности, поручалось изыскать возможности для получения следующих образцов и материалов:

— секретной пасты для лечения поражений от иприта;

— технологии синтеза искусственного гемоглобина;

— индивидуального противохимического пакета, применяемого в армии США;

— технической установки для обмывки в полевых условиях людей после поражения ипритом;

— средств-противоядий от боевых отравляющих веществ.

Прежде чем приступить к выполнению задания, ему пришлось

основательно поработать над созданием надежной базы, которая позволила затем на законных основаниях получить вид на жительство в США и право заниматься профессиональной деятельностью.