Мир в 2050 году - Джон Эндрюс

Примерно в то же время стало наблюдаться почти повсеместное расширение разрыва в уровнях доходов внутри стран. Оно началось в богатых странах, достигнув своего крайнего значения в экономиках англосаксонской системы, в первую очередь в США. Коэффициент Джини для США вырос с 0,31 в середине 1970-х гг. до 0,38 по состоянию на сегодня. Расширение неравенства возникло отчасти из-за того, что доходы самых бедных людей оказываются меньше доходов представителей среднего класса. Но в основном различие вызвано увеличением доли высшего сегмента населения. Доля национального дохода (включая доходы от капитала), поступившая в распоряжение самого богатого 1 % населения, увеличилась в три раза – с 8 % в 1970-х гг. до 24 % в 2007 г. Ситуация немного изменилась из-за финансового кризиса. Тем не менее богатейший 1 % американцев получает в наши дни примерно такую же долю национального дохода, что и 100 лет назад. На этом можно распрощаться с Кузнецом и его «кривой».

То же самое произошло и в Европе, где экономика носит более эгалитарный характер. К примеру, степень неравенства сильно выросла в Германии и Швеции – опять-таки во многом благодаря росту доходов самой верхушки. Что касается развивающихся стран, то самый высокий разрыв наблюдается в Китае и России. Однако оно заметен и в Индии, и в некоторых странах Африки. Единственный регион мира, где наблюдается противоположная тенденция, это Латинская Америка. Бразилия, уровень доходов в которой на протяжении многих лет распределялся крайне несправедливо, в последние десятилетия продемонстрировала значительное снижение степени неравенства.

С глобальной точки зрения эти две тенденции действуют в противоположных направлениях. Однако сужение разрыва в уровнях доходов между странами оказалось сильнее. Этим и объясняется снижение коэффициента Джини в мировом масштабе.

Более равное будущее

Что произойдет в ближайшие десятилетия? Вполне можно предположить, что экономика развивающихся стран продолжит наращивать обороты. Экономическая теория предполагает, что более бедные страны могли бы расти быстрее богатых при условии, что их экономика открыта, стабильна и правильно управляется. Так как все больше стран начинают соблюдать эти обязательные условия, а процесс трансферта инноваций и технологий упрощается, экономика развивающихся стран постепенно догонит экономику стран развитых. Темпы роста в некоторых странах замедлятся (в частности, в Китае, по мере того как будет расти средний уровень доходов, а население – стареть). Однако Индия, страна с более бедным и молодым населением, будет иметь все шансы для быстрого развития. То же самое произойдет в некоторых регионах Африки.

Произойдет резкое сужение разрыва в глобальном уровне жизни. Расчеты Лазы Кекича из Economist Intelligence Unit, приведенные в предыдущей главе, показывают, что к 2050 г. средний показатель ВВП на душу населения в развивающихся странах Азии составит 40 % от уровня США, (нынешний показатель – лишь 12 %). Средний доход китайца составит примерно половину дохода среднего американца (сейчас – 16 %). Средний индиец увеличит своих доходы по сравнению с доходами среднего американца в четыре раза, с 7 до 35 %. Средний уровень дохода в странах Африки, расположенных южнее Сахары, составит 14 % от уровня США (в наши дни он менее 5 %).

Приведет ли все это к значительному снижению глобального неравенства? Ответ на этот вопрос зависит от состояния дел как внутри самих стран, так и от отношений между ними. Если доходы от быстрого роста в развивающихся экономиках достанутся элитам, то «великое выравнивание» будет куда менее выражено, чем при более широком их распределении (при этом, правда, может заметно снизиться политическая устойчивость в этих странах).

Недавний опыт Китая показывает, что очень быстрый экономический рост в бедной стране приводит к росту неравенства. Это вполне соответствует гипотезе Кузнеца – чем дальше люди оказываются от земли, тем больше неравенство. Однако в случае Китая такой «естественный» рост неравенства возник из-за низкой начальной точки (последствия десятилетий коммунистического правления). Более того, неравенство стимулировалось действиями Коммунистической партии, в частности огромными вознаграждениями для партийных чиновников и ограничением внутренней миграции. Жители Китая не могли свободно перемещаться из бедных сельскохозяйственных провинций в промышленно развитые районы. В результате достаточно высоко региональное неравенство: средний уровень дохода в богатых приморских провинциях Китая в десять раз превышает уровень дохода во внутренних провинциях страны. Разумеется, такой разрыв значительно сократится, если людям предоставят возможность свободно перемещаться внутри страны.

Нечто подобное повторяется и в других странах. Бедные и в основном аграрные экономики уже столкнулись с проблемой неравенства доходов по мере своей индустриализации и урбанизации. Особенно те страны, где степень неравенства сравнительно низка. Эта группа включает в себя большинство стран Африки и Южной Азии. Анализ, проведенный Маурицио Буссоло, Рафаэлем де Хойосом и Денисом Медведевым (экономистами из Всемирного банка), изучавшими влияние основополагающих экономических факторов, таких как степень индустриализации, на развитие страны, показывает, что в ближайшие десятилетия две трети бедных стран столкнутся с углублением неравенства.

Однако его степень будет зависеть от политики конкретных стран и начальной точки развития (точно так же, как это было в Китае). Развивающиеся экономики, которые уже имеют достаточно высокую степень неравенства (как во многих странах Латинской Америки), могут совмещать быстрый рост со снижением неравенства в доходах. Особого внимания в этой связи заслуживает Бразилия. Достаточно долго она оставалась страной с одним из самых высоких уровней неравенства в мире, во многом из-за своего колониального прошлого. Однако в последние годы Бразилии удалось совместить быстрый рост с резким снижением неравенства в распределении доходов. Величина ее коэффициента Джини снизилась с 0,6 в середине 1990-х гг. до 0,54 на сегодня. Во многом это произошло благодаря быстрому росту количества рабочих мест, инвестициям в образование и политике финансовой поддержки неимущих слоев населения.

В Китае, по всей видимости, произойдет стабилизация или даже улучшение с точки зрения распределения доходов. Быстрое старение его населения приведет к быстрому росту средней зарплаты; нехватка работников – к послаблениям в области внутренней миграции. Переключение экономики на внутреннее потребление приведет к росту доходов бедных слоев населения. Тем временем китайские политики выстроят систему социального страхования, а необходимость повышения собираемости налогов приведет к внедрению системы налогообложения доходов по западному образцу.