Эмерит (СИ) - "Titus"

Как только ушла получасовая клиентка, заглянула Даша. — К тебе на массаж женщина без записи. Примешь? Иностранка, — с придыханием. Никогда не понимал еще с прошлой жизни преклонения перед иностранцами. Что они, какие-то особенные? Ну да, требуют к себе особого отношения. Так это в твоей власти — давать им это отношение или нет. Иной раз прыщ-прыщом, а глядит свысока, как на умственно отсталых. Раздражает.

Зашла. Среднего роста, молодая, брюнетка. Улыбается, а в эмоциях настороженность. И источник ранга учителя интересный — три стихии: разума, воды и смерти. Последний раз так близко фиолетовую стихию видел у покойной Магды. Представилась Беатой. И правда, иностранка — говорит с акцентом.

Вам какой массаж? Пожалюйста, еден час, классик. Окей, как скажете.

Начал опять снимать кольца — никто не массирует в бижутерии. Скользнула по ним равнодушным взглядом, а в эмоциях — вспышка интереса. Разделась полностью, легла. Ну, на западе это в порядке вещей — любят там культ тела еще со времен древнего Рима. Немцы вообще везде голышом ходят, а с них и поляки пример берут, правда, не все. Эта полька, видимо, из тех, продвинутых. Спортивное тело, на спине шрамы, на плече занятная тату в виде летучей мыши.

Посильнее или полегче? Бардзо шибко прошу — люблю боль.

Ну, посильнее, так посильнее. Начинаю со всей силы разминать сначала ноги, потом ягодицы, перехожу на спину. В эмоциях настороженность сменилась на удовольствие от массажа. О-о-о, добже! Ка-ра-шо! Перевернулась на спину. Пожалюйста, грудь шибче. Нет проблем. Для начала прохожу несколько раз вокруг сисек и сжимаю руками их основания, чуть приподнимая вверх. Груди скользят между ладоней и тяжело падают вниз под своим весом, и это вызывает глубокий выдох у клиентки. Делаю так с десяток раз, Беата дышит все тяжелее и тяжелее. Шибче! Шибче, прошу! Ну, ладно, сама попросила. Начал сначала мять грудь обеими руками, потом стал с силой выкручивать торчащие соски. Клиентка закрыла глаза, застонала и прикусила губу. Да она реально балдеет — в эмоциях буря из похоти и боли! Еще одна садомазохистка с Запада на мою голову. Выдохнула. Ниже прошу. Начал гладить живот, понемногу заходя на бритый лобок. Раздвинула бедра. Я же, минуя половые губы, с лобка скользнул на внутреннюю часть бедер. Сначала промассировал одну ногу, потом вторую. Сделай куни, прошу. Мадам, у нас нет интимных услуг. Я сказала, лижи! Почувствовал ментальное давление на свою защиту. Ну-ну, силенок не хватит у обычного учителя продавить защиту магистра. Мадам, ваше время закончилось. Скоро должна прийти другая клиентка по записи. Открыла глаза. Во взгляде появилась осмысленность. Ой, пшепрошам! Стала одеваться. Ютром працуете? Завтра? Нет, закрываемся на ремонт до лета. Вы звоните по телефону, записывайтесь. Добже.

Ушла, оставила пять тысяч чаевых, что не похоже на прижимистых европеек. Неужели, это я ей так понравился? А вообще, какая-то она странная. Ладно, мое время помогать Даше вышло, пора выезжать на встречу с Куракиным.

Опять в сопровождении впечатляющей охраны доехал до обусловленного места, где около своего старенького мерса уже ждала Варвара в своих неизменных овальных очках. Сегодня она выпендрилась: надела миниюбку, из под которой игриво выглядывали края чулков, и легкую блузку с глубоким декольте. Лифчика на ней не было, и грудь при ходьбе свободно колыхалась, заставляя мой взгляд постоянно соскальзывать в разрез ее блузки. На плечах — небрежно наброшенное пальто, образ роковой красавицы завершали шпильки на ногах. Кто-то явно вышел на охоту. Оценив произведенный на меня эффект, она не удержалась от подколки:

— Ого, какое у тебя сопровождение! Ты как будто испанский принц путешествуешь!

— Уже завидуешь? А ведь это все благодаря статье в твоей газете.

— Было бы, чему завидовать! Теперь тебе даже поссать спокойно не дадут!

— Я вижу, у тебя был печальный опыт? Девушка, поделитесь, что меня еще ждет?

Нашу пикировку прервало появление Куракина на двухдверном серебристом Аурусе «Ультиматум» в сопровождении не менее впечатляющей охраны. Окинув ревнивым взглядом стоящую рядом девушку и мое сопровождение, он сразу перешел к делу: — Ну, что? Готов? Значит так: стартуем и финишируем в этой точке. Десять километров по трассе вперед, разворот на эстакаде и обратно. Ясно? Кто приедет первый, забирает машину проигравшего.

Я пожал плечами — чего здесь неясного-то? В принципе, он только повторил мои условия по заезду. Но, если хочет поиграть в альфа-самца перед моей спутницей, то и флаг ему в руки.

— Я с тобой поеду, — вдруг заявила мне Варя. На мой удивленный взгляд, она пояснила: — А как я должна наблюдать за гонкой?

Куракин опять влез: — Ты же не откажешь даме? Настоящие джентльмены дамам не отказывают!

Ну, его интерес понятен — чем тяжелее машина, тем медленнее едет. На настоящих рейсинговых автомобилях даже обивку обдирают, не говоря о диванах. А тут целый пассажир! Но в моем случае лишние полсотни кило — ни о чем. Когда машина весит пять тонн, лишний вес я даже не замечу.

— Андрюша, ты забыл мой девиз? Реальные пацаны делают только то, что обещают, и не ведутся на уловки сильного пола.

— Ах, да. Я же забыл, что ты из дворовых.

— Тем не менее, я возьму с собой эту милую девушку.

— Что, тоже из дворняжек? Хочешь перед ней выпендриться на моей будущей машине? — да, Куракину явно не хватает хороших манер. Я не успел ответить, как в разговор вмешалась Варя, которая узнала княжича.

— Да-да, из них! Вы уж простите, Ваше сиятельство, нас, сирых и убогих, что стоим рядом. Обещаю, что не поцарапаю салон машины.

— Не, ну пока она не моя, катайся. Только потом заберу тебя с собой. Так уж и быть, покажу тебе небо в алмазах. У тебя, наверное, еще ни разу с одаренным не было?

— Ваше сиятельство, вы правы: с таким как вы одаренным точно ничего не было!

Куракин не уловил иронии и скомандовал минутную готовность к старту.

— Готова? Пристегнись, — сказал я Варе, когда она залезла на пассажирское сидение.

— Готова, — коротко ответила девушка. О бушевавшем внутри нее гневе говорил лихорадочный румянец на побледневшем лице. — Надери ему задницу, а все остальное в газете я сделаю сама.

Оскорбленные женщины страшны в своей изощренной мести — эту аксиому я усвоил еще с прошлой жизни. В этом мире женщины ничем не отличаются.

Тем временем один из охранников Куракина начал обратный отсчет и дал отмашку на старт. Наши болиды взревели и рванули вперед. Как я и ожидал, Аурус сразу отстал. Варю вжало в кресло, и она от восторга захлопала в ладоши: — Иуху-у-у! Круто!!!

Мы разогнались по пустому шоссе до трехсот километров в час, и, спустя полминуты, Куракин пропал из зеркала заднего вида, как и одна из машин охраны, рванувшей за нами. Десять километров пролетели за две минуты, и вот я уже оттормаживаюсь, чтобы развернуться на эстакаде. Опять разгон, но, что это? Впереди показался Аурус, который на всех парах несся к линии финиша впереди нас.

— А-а-а! Смотри, это Куракин!! — вскрикнула Варвара.

— Видимо, развернулся на технологическом разрыве, — пробормотал я и поднажал. Стрелка тахометра ушла в красную зону, а стрелка спидометра плотно легла на ограничитель в триста сорок километров. Не успеваем!!!

…Мы обогнали Куракина уже за чертой финиша. Оттормозился далеко впереди за его машиной, не спеша вернулся.

Андрей уже стоял довольный, подпирая Аурус: — Я первый, гони ключи.

— Андрюша, а ты где разворачивался? Что-то не помню, чтобы ты меня обгонял.

— Где и договаривались — на эстакаде!

— Андрюха, ну, и кто из нас пиздабол?

— Пф-ф-ф, ты конечно! Твое слово — против моего слова. Свидетелей нет.

— Я — свидетель, что ты врешь! — влезла моя пассажирка.

— А кто тебе поверит? Нет, девочка, это ты врешь, — Андрей угрожающе шагнул навстречу.

— Ну, тогда нас может рассудить дворянский суд. Я, Варвара Мухина, одаренная в ранге учителя, вызываю тебя на дуэль для защиты своей чести.