Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Похоже, Бремена не слишком убедили его слова:

— Мои солдаты и я — инструмент вашей воли, посол фон Велтен, однако мы должны осуществлять эту волю в соответствии с кодексом чести своего ордена. Такова наша цель здесь, но мы не сможем достойно выполнять возложенные на нас обязанности, если вы будете продолжать действовать таким образом. Вы должны позволить нам делать свою работу, не подвергая насилию наш кодекс чести.

— Конечно, Курт, но, возможно, Герхард прав, — сказал Каспар. — Вероятно, для поста посла я слишком долго был солдатом, но таков уж мой жребий, и это единственный путь, который я знаю и по которому пойду, служа императору.

Бремен коротко кивнул, хотя Каспар видел, что рыцаря не удовлетворил его ответ.

— Как быть с Герхардом? — спросил Бремен, меняя тему.

— Отвезите его к нему домой, пусть приведет себя в порядок. Я хочу, чтобы кто-нибудь из твоих людей приглядывал за ним, чтобы он не попытался сбежать из города. Утром я пришлю Стефана, он проверит, что осталось от расхищенных Герхардом товаров, и тогда уже мы начнем раздавать их нашим людям.

Бремен развернулся и принялся отдавать приказы рыцарям, а Каспар направился к своей лошади, внезапно ощутив всю тяжесть своих пятидесяти четырех лет — всех до единого.

Глава 6

Аромат жарящегося мяса витал над лагерем виссенландских стрелков-аркебузьеров. Солдаты жевали свежий, только что испеченный хлеб и сыр, запивая их кружками нордландского эля. Смех и возбужденный гул разговоров окружали каждый костер. Радостно видеть, что бодрость духа, свойственная солдатам Империи, вновь вернулась к ним, подумал Каспар.

За последние пять дней эта сцена повторялась уже несколько раз, когда телеги, управляемые солдатами посольства, доставляли припасы усталым и голодным городским бойцам. Проинспектировав товарные склады Герхарда, Стефан обнаружил настоящий рог изобилия жизненно необходимых продуктов и принялся вместе с опозоренным купцом раздавать их тем, кому они были так нужны. Каспар попросил Софью приглядеть за торговцем, поскольку не хотел, чтобы тот простудился после длительного погружения в ледяные воды Урской. Нет, Герхард не избежит заслуженного наказания так просто.

Они с Анастасией сидели на козлах пустой повозки, петляя среди тысяч людей, разбивших лагеря у стен города, — они возвращались в Кислев, чтобы сделать еще один заезд на склады Матиаса Герхарда. Дневной свет тяжелел, наливаясь багрянцем заката, и Каспар не желал находиться на слишком свежем воздухе дольше, чем это необходимо, поскольку температура в сумерках стремительно падала. Четверо Рыцарей Пантеры скакали рядом с ними, вымпелы на концах их серебряных пик хлопали на суровом вечернем ветру, а улыбки и благословения беженцев кардинально и так освежающе отличались от настороженной враждебности, с которой посол сталкивался в Кислеве до сих пор.

— Это невероятно, Каспар, подумай только, какая разница! — сказала Анастасия, потуже закутываясь в белый плащ, отороченный мехом снежного леопарда. Ее щеки раскраснелись от холода, а глаза блестели.

— Ты права, — улыбнулся Каспар, тоже радуясь перемене поведения солдат, обосновавшихся вокруг Кислева.

— Откуда все эти продукты? — спросила женщина.

— От одной вороватой свиньи из Хохланда по имени Матиас Герхард, — ответил посол. — Он припас все это для себя, его склады просто ломились от всевозможных товаров: оружия, брезента, сапог, мундиров, зерна, солонины, пороха, пуль, алебард, саперного инструмента. Там нашлись даже три пушки из Имперской артиллерийской школы.

— И он не собирался ничем делиться?

— Нет, Анастасия, ни крошкой. Во всяком случае, не бесплатно.

— Я же просила, зови меня Ана. Как все мои друзья.

— Хорошо, — хмыкнул Каспар. — Не могу отказать женщине, ее слово для меня — закон.

— Отлично, — сказала Анастасия с насмешливой суровостью. — Крепко запомни это, Каспар фон Велтен. А что до господина Герхарда, надеюсь, ты позаботишься, чтобы его наказали.

— О да, — заверил Каспар. — Я не начальник снабжения, и, если бы он не был нужен мне для координации материально-технического снабжения операции, я бы бросил его замерзать в реке.

Когда телега, скрипя, покатила вверх по Горе Героев, Анастасия прижалась к нему, и Каспар наслаждался теплом ее такого близкого тела. Он сперва удивился, получив от женщины письмо с предложением помочь ему хоть чем-нибудь с доставкой припасов солдатам и беженцам, но потом вспомнил, что говорила ему Софья о попечительстве Анастасии над различными приютами и домами призрения. Ее доброта к тем, кого обделила судьба, кто оказался менее удачлив в жизни, чем она сама, была известна всему Кислеву, и, по правде сказать, Каспар не жалел, что возобновил свое знакомство с ней. Несмотря на недавнюю стычку с Сашей Кажетаном, он твердо решил снова увидеться с Анастасией, а ее письмо дало ему удобный повод. Два последних дня они провели вместе, развозя продукты, и присутствие женщины послужило отличным тонизирующим лекарством, излечившим посла от нарастающего разочарования.

— Но не волнуйся, как только война закончится, он у меня будет болтаться на виселице на Кёнигплац.

— Что заставляет человека отворачиваться от своей страны и своего народа и совершать подобные вещи? — удивилась Анастасия.

Каспар покачал головой:

— Не знаю, Ана, правда не знаю. И честно говоря, не хочу знать.

— За свои преступления он заслужил самую страшную кару. Я знаю, мы должны быть снисходительны и великодушны, и Шаллья учит нас милосердию, но ведь Герхард мог всех нас обречь на смерть.

Каспар ответил не сразу, он сосредоточенно наблюдал за отрядом всадников, тренирующихся на заснеженной земле чуть дальше, в степи, у подножия холма. Около шестидесяти мужчин на поджарых, длинноногих лошадях кружили между равномерно вбитых в землю столбов, изображающих строй солдат. К концу каждого столба был привязан набитый песком мешок размером с человеческую голову. В данный момент всадники на скаку осыпали условных противников градом стрел с красным оперением.

Стрельбу они производили с фатальной точностью, стрелы глухо втыкались в мешки с песком или с резким стуком вонзались в толстые деревянные столбы. Любой, на кого напали бы эти воины, неизбежно погиб бы под шквалом огня — с каждым залпом «враг» терял десятки «солдат». Все всадники умело обращались с коротким луком-полумесяцем, сделанным из слоистой выдержанной древесины, чьи размеры могли дать неверное представление о силе оружия; лошадьми бойцы правили при помощи коленей. Каспара потрясла степень контроля всадников над их скакунами — весь отряд двигался так слаженно, словно им командовала одна воля.