Четыре фигурки на свадебном торте - Соня Лемармот
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще у Джил несколько раз расстегивалась верхняя пуговица на блузке, особенно часто это аномальное явление происходило в кабинете босса, когда Джил опять же наклонялась, дабы указать ему на цифры в документах. Видимо в его кабинете был нарушен электромагнитный фон, и пластмассовые пуговицы очень чувствительно на это реагировали. Или же это можно было объяснить тем, что блузка немного поизносилась, пуговички сами выскальзывают из петель. Объяснений можно было придумать много, во всяком случае, Джил всегда делала невинные глаза и принималась застегивать зловредную пуговицу прямо перед носом Шона, который за все время представления не сводил глаз с ее груди.
Воплощение плана Пейдж в жизнь началось. Ничего сложного в нем не было: дразнить Нортона, как бы случайно, но в руки не даваться, заставить его желать ее и ревновать. Пейдж очень настаивала на том, чтобы Джил завела у босса под носом легкий ни к чему не обязывающий романчик с одним из сотрудников компании. Пусть лучше Шон пытается увести ее у мнимого соперника, а не Джил его. Все это ей не нравилось, она не представляла, как будет соблазнять босса, вернее она не умела. Глупо конечно, но ей никогда не приходилось заниматься такими вещами. Мужчины обычно сами к ней лезли, ей не приходилось прилагать никаких усилий. Но Пейдж дала четкие указания, что и как нужно делать. И Джил делала, она очень старалась.
***
Святая простота! И Джил еще жалуется, что к ней пристают мужчины! Но как можно остаться равнодушным, когда видишь в вырезе юбки край ее чулок, обтягивающих стройные ножки, или в самый неожиданный момент ему демонстрируют совсем небольшую часть груди?
Порой ему хотелось замычать, когда Джил была рядом, честное слово. Он не мог нормально работать, ему не удавалось сосредоточиться на документах, Шон даже не всегда понимал, что она ему говорит, водя пальчиком по тексту и указывая на те или иные цифры. Он тупо следил за этим нежным пальчиком и мысли его были далеко от того, что она ему объясняла.
Он чувствовал себя неудовлетворенным и злился от этого, стал резким и раздражительным. Все, кто с ним работал, удивлялись такой перемене. Какие бы трудности не приходилось преодолевать компании, а трудностей в свое время было много, Нортон никогда не выходил из себя, всегда был в равной степени вежлив как с главой отдела сбыта, так и с простой уборщицей. Хотя с уборщицами он общался довольно редко. В последнее же время он словно с цепи сорвался, рычит на всех, и стал весьма нетерпелив к чужим ошибкам.
Шон сидел, откинувшись в кресле, и думал о Джил. Дел накопилось много, но ему не хотелось работать, он просто не мог себя заставить взять в руки отчет и читать его. Хорошо, что посетителей сегодня было мало, потому что с посетителями он тоже нормально общаться не мог, его мысли постоянно уносились далеко от разговора, к Джил.
В настоящий момент его занимала следующая тема: «Джил — его любовница. «За» и «Против».
«ЗА»:
1. Он с ума сходит от желания.
2. Он ее так сильно хочет, что скоро его кабинет будет оглашать одинокий вой одичавшего самца. Он станет рыть копытами пол и пускать пар из ноздрей и ушей, а изо рта пойдет пена. Это точно, потому что она его уже довела.
3. Он ее хочет в сто раз сильнее, чем любую другую женщину. Даже если он пойдет и найдет себе на ночь самую прехорошенькую девушку, это не удовлетворит его, он все равно будет думать о Джил.
«ПРОТИВ»:
1. У него есть невеста (но в настоящий момент это его мало останавливает).
2. Заводить роман со своей служащей грозит проблемами (Плевать он хотел на проблемы! И на мораль, и на прочие преграды и предрассудки!).
«ЗА» явно перевешивали.
Он мог бы ее принудить, не силой конечно. Он видел, в каких условиях она живет, ей нужны деньги, нужна эта работа. Она не откажет ему, у нее просто не будет выбора. Она ведь не хочет, чтобы ее уволили? От этих мыслей ему стало гадко. Шон никогда не был плохим человеком, он бы правильным, принципиальным (за что Стив его часто дразнил), но делать гнусности всегда считал ниже своего достоинства. А тот выход, который он только что придумал для себя, был ни чем иным как принуждением. Да и будет ли он счастлив, зная, что она легла к нему в постель из-за денег, что она улыбается ему, а сама подсчитывает прибыль. Да как же мерзко!
А Джил… Он вдруг понял, что она возненавидит его за это. Но он не мог допустить, чтобы она отвернулась от него! Слишком мало на свете людей, с которыми ему действительно было хорошо, с кем он мог просто поговорить.
А ведь он хотел совсем другого. Он хотел видеть, как зажигаются любовью ее глаза, когда она смотрит на него, еще он хотел видеть маленького рыжего младенца на ее руках. Их сына. Или дочку, без разницы. А лучше двух младенцев. Или трех! В его мечтах у Джил вырос огромный живот, а на руках она держала трех рыжих курносых младенцев. Джил выглядела довольной. Нет, пожалуй, она троих сразу не удержит, да еще с таким животом, месяц девятый не меньше. О! Он купит для них колыбельки! Золотые!
От этих приятных размышлений его отвлек стук в дверь. В кабинет вплыла Джил, без детей, без живота и явно чем-то расстроенная. Вместо детей в руках она держала тонкую синюю папку.
***
Хотя босс и ждал отчет по «Весту», но Джил очень не хотелось его делать. Ну, вот не лежала у нее душа к запутанному отчету и все тут. Поэтому она тянула до последнего и постоянно откладывала его на потом. Именно поэтому она не сразу обнаружила пропажу, а лишь на следующий день. Она обыскала свой кабинет несколько раз, она даже в приемной пошарила, пока местный Цербер (так она Эву про себя именовала) выходил по делам. Отчет исчез.
Теперь
