Падение Галактики - Вячеслав Шалыгин

– Неужели ничего нельзя сделать? – понимая, что его вопрос не имеет ответа, спросил Сон.

Генерал покачал головой и кивнул вахтенному. Тот откинул защитный колпачок и положил палец на кнопку активации нейтронного орудия.

– По моей команде, – предупредил Сыромятин и застыл перед тактической картой.

– Господин генерал, я прошу вас! – появляясь в рубке, вдруг крикнула Белка. – Не делайте этого! Игорь справится!

– Я не могу рисковать, боевой сержант, – сурово ответил Сыромятин. – Мы не знаем даже, жив ли Спиваков. Тем более неразумно надеяться на то, что он успеет убедить Адмирала и тот отзовет своих биомехов…

– Я не позволю… – что еще хотела сказать Белка, осталось загадкой, поскольку одновременно с началом фразы ее рука потянулась к пистолету, но Миша, упредив ее опрометчивый поступок, сгреб прелестного сержанта в охапку и буквально вынес из рубки.

Белка была сильнее капитана, но вырываться не стала. Покорно отдав Михаилу свой пистолет, она опустила голову ему на плечо и тихо заплакала. Выбежавший следом за ними из рубки адъютант, увидев, что все разрешилось, опустил готовое к бою оружие и, приняв от капитана конфискованный пистолет Белки, вернулся к генералу.

Ни Миша, ни тем более Белка не видели, как на губах адъютанта расплылась довольная усмешка, когда, стараясь не касаться металлических деталей, он сунул оружие девушки в карман. В итоге на пистолете остались очень выгодные отпечатки пальцев угрожавшей Сыромятину десантницы и недовольного капитана…

– Все обойдется, – обнимая Белку за плечи, шептал Миша. – Успокойся. Все забудется, и жизнь пойдет своим чередом. Я с тобой, Белочка, не плачь… Я с тобой…

Белка, словно ужаленная, вырвалась из рук капитана и, растирая по лицу слезы, крикнула срывающимся голосом:

– Я тебя ненавижу! Ты готов продать своего друга, да еще и устроить на вырученные деньги банкет! Не приближайся ко мне! Ты отвратительнее змеи!

– Что я слышу? – пытаясь помочь капитану, вмешался Сон. – Андроиды осваивают метафоры и гиперболы? Так недалеко и до сложения стихов…

– А вы думали, мы вечно будем разговаривать, как персонажи обучающих фильмов? – утирая слезы, спросила Белка. – Мы учимся, командир, ничуть не хуже людей! А то, что нам приходится осваивать школьную программу и премудрости теории творчества не в детстве, а в зрелом возрасте, только помогает усвоить их гораздо прочнее…

– Я все понимаю, – поднимая руки, согласился Сон. – Было бы желание, освоить можно что угодно и в любом возрасте. Но почему ты выбрала лирику, а не стратегию и тактику тайных операций или, к примеру, фортификацию… Ты же солдат!

– Прежде всего я женщина, – опуская голову, заявила Белка.

– Вот это новость, – лукаво улыбаясь, сказал Сон.

– Не делайте вид, что это стало для вас откровением, – немного успокоившись, но продолжая шмыгать носиком, сказала Белка.

– Конечно, нет, но Скала, например, никогда бы не нарушила субординацию, а тем более – не схватилась за оружие, будь я обречен погибнуть за правое дело, – ответил Сон.

– Много ты понимаешь! – с досадой возразила появившаяся из кают-компании Скала.

– Девочки, неужели вы хотите сказать, что наконец осмыслили то, о чем я вам говорил еще в момент кризиса на «Алие»? – Сон удовлетворенно улыбнулся и развел руками. – Вы решили отбросить самоуничижение и записаться в ряды человечества?

– Не настолько быстро, – спокойно ответила Скала, обнимая Белку за плечи. – Но мы подумаем…

– Договорились, – Сон снова улыбнулся и положил свою ладонь на запястье сержанта. – Готовясь к худшему, надейся на лучшее. Старая человеческая мудрость. Усвой ее, раз уж решила стать одной из нас… Лично я верю, что Игорь выкрутится и на этот раз. Ты же знаешь, какой он жук…

– Я попробую, – тихо согласилась Белка и покорно двинулась следом за Скалой, которая взяла ее за руку и повела в каюту.

– Надо же – люди! – презрительно фыркнул Михаил, когда девушки удалились. – Куклы с придуманными чувствами!

– А ты, оказывается, скотина, – спокойно и даже равнодушно проронил Сон, внимательно глядя на капитана. – Если они куклы, что же ты чуть не залез на расстроенную девушку прямо посреди коридора?

– Да какое ты имеешь право… – возмущенно начал землянин, но Сон его перебил:

– Твое отношение к Игорю изменилось тоже из-за Белки? А я-то думаю, что за яма образовалась между вами?! Так ведь девчонка тебе на самом деле не нужна… Значит, проблема лежит глубже, и сержант – лишь повод выплеснуть застаревшую ревность?

– Что ты несешь?! – возмутился Миша, но баргонца уже трудно было остановить.

– Я понял! – крикнул Сон. – Ты завидуешь Спивакову! Ты бесишься от того, что он такой же обычный человек, но в то же время ему удается все, чего он ни пожелает! Конечно, обидно! Ты, такой умный и трудолюбивый, просто никто рядом с каким-то пилотом-шалопаем, который никак не может получить первый класс, а туда же… Выбился в первые лица целой Галактики! Ты завидуешь ему даже сейчас, когда он скорее всего погибнет. Ведь это он сделает тоже по-своему, спасая целый мир! А что ожидает тебя? Немощная старость и склероз? Который перед смертью не даст тебе вспомнить ни одного из своих подвигов. Хотя и без склероза вспомнить тебе будет нечего…

– Заткнись, баргонец! – багровея от гнева, прорычал Михаил. – Кто ты такой, чтобы меня судить?! Мы слишком разные!

– В чем? – ничуть не испугавшись грозного вида оппонента, продолжал наступать Сон. – У вас два глаза, одна голова, четыре конечности. Мы выглядим точно так же. Более того, если ты проспал этот урок в начальной школе, я напомню, что все мы люди. То есть земляне. И каких-то пятьсот лет назад наши предки жили только на этой планете – нынешней столице Галактики, и нигде более…

– У нас свои законы, – продолжал настаивать Михаил.

– Общие для человечества законы не меняются ни во времени, ни в пространстве, – твердо ответил Сон. – Они существуют уже тысячелетия, но так и не устарели. Один из законов перечисляет смертные грехи. Разве они не актуальны и поныне? К примеру – зависть?

– Ты мне надоел, – сквозь зубы прошипел Михаил и угрожающе потянулся к кортику, который в свое время ему вернул лично Сон.

– Я не буду с тобой драться, – спокойно ответил баргонец, мгновенно вынув из кобуры и направив на капитана пистолет. – Я тебя просто пристрелю. Надеюсь, ты меня уже изучил и понимаешь, что это не пустая угроза?

Михаил отпустил рукоятку кортика и, резко развернувшись, удалился в свою каюту. Сон с облегчением вздохнул и вернулся в рубку. Его появление совпало с командой Сыромятина:

– Нейтронное – выстрел!

Сон прильнул к обзорному иллюминатору и попытался рассмотреть в черноте пространства контуры или сигнальные огни флагмана. Очертания крейсера он в конце концов разглядел, но ни одного огонька на корпусе корабля не светилось. Так на выстрелы из нейтронных пушек реагировали только биомехи. И означало это, что всякая органическая жизнь на борту космолета уничтожена…

Часть вторая.

ВНЕШНЯЯ УГРОЗА

– Стой! – Окрик был громким, но не настолько, чтобы начали оглядываться те, кому голос не показался знакомым.

Я, например, понятия не имел, кто и кому кричит. Тем более не было границ моему удивлению, когда оказалось, что приказывают именно мне. Двое высоких светловолосых мужчин, похожих, словно родные братья, спешно пробивались сквозь толпу, не спуская с меня сосредоточенных взглядов. Рука одного из них была поднята на уровень плеча, и в ладони поблескивало нечто, напоминающее полицейский жетон. Второй держал правую руку за лацканом пиджака. Что означал такой жест, я прекрасно знал из фильмов. Никакой вины за собой я не чувствовал и потому остановился, удивленно хлопая глазами. В голове моей, конечно, присутствовала кое-какая работа мысли. Я тщетно вспоминал, что мог сделать плохого. Кроме случайно брошенной мимо утилизатора бумажки, других тяжких правонарушений, совершенных за последние сутки, я не припомнил. Тем более на Земле, куда прибыл самым распоследним рейсом с Купера. То есть ровно двадцать минут назад меня физически не было в поле зрения земной полиции. Значит, намечалось простое недоразумение.

Придя к такому выводу, я поставил свой потертый чемодан на пол и расплылся в дежурной улыбке. Одновременно я предусмотрительно потянулся за документами, которые спешащие блюстители закона наверняка и намеревались проверить. Как выяснилось секундой позже, мой бумажник лежал совсем не там, где полицейским хотелось бы его обнаружить. Расценив мою попытку вынуть нечто из внутреннего кармана легкой куртки как жест, угрожающий их собственной безопасности, мужчины резко остановились и навели на меня оружие.

– Руки! – голосом, полным отчаянной решимости, заорал тот, что приказывал остановиться. – Руки покажи!

– Виноват, – продолжая любезно улыбаться, сказал я и поднял руки вверх.