Кровь и Пепел. Вторжение - Федор Ерасов

окраин поселка. Укрываясь от плотного огня, легионеры начали группироваться для захвата мостов и форсирования реки. Среди домов, пусть и невысоких, стало намного труднее выцеливать этих тварей, и эффективность огня сильно упала.

Гросс перевел взгляд на кромку леса. Из него выходило еще три центурии, по сотне закованных в броню демонов в каждой. Часть БМП переключилась на более удобную, хоть и дальнюю цель. В тот же момент группа исчадий с диким ревом рванулась по мосту через Рону. Как только они достигли середины, раздался мощный взрыв и мост рухнул в воду вместе с меченосцами и гончими. Вода вскипела от разрывов гранат, мин и снарядов. До противоположного берега добралась лишь пара гончих и меченосец, где они и были снесены обратно в воду шквалом свинца. Гросс с неудовольствием поморщился — река не оказалась непреодолимым препятствием для демонов. В этом течении она была слишком мелководной. Однако плывущие гончие и легионеры, идущие вброд прямо по дну реки, были крайне уязвимы как в воде, так и при выходе на берег. По идее, нужно было строить оборонительную линию и давать бой именно вдоль русла реки, как в Женеве. Но майора не покидало чувство, что здесь все далеко не так просто, как кажется. Именно поэтому он заранее дал команду на отход. И не ошибся.

Вдалеке раздался гулкий, протяжный гул гигантского рога… а за ним еще несколько. Знакомый до боли звук. По спине пробежала струйка липкого холодного пота. Гросс, поняв свое упущение и хрипло выругавшись, бегло пересчитал центурии.

— Говорит майор Гросс! БМП плотной группой отходить за остальными на линию обороны у Шильонского замка! Конрад, у вас под боком минимум шесть сотников, ты их наверняка помнишь по Женеве! До них танки не дотянутся!

— Кениг, принял, — раздался четкий голос лейтенанта. Отсутствие помех косвенно указывало на то, что он уже на подходе. Сдвоенный глухой взрыв известил о подрыве оставшихся мостов.

Звук рога повторился, уже ближе, и Эрих, определив направление звука, лишь мрачно сплюнул на покрытые пеплом ступени древней каменной твердыни. Сотники были именно на его стороне реки, перейдя ее вброд выше по течению несколькими километрами к югу. Он понял замысел врага — отвлечь и задержать армейскую бронетехнику легкими целями, внезапным ударом с фланга разбив ее. Для обычного стрелково-пулеметного огня эти пятиметровые чудовища были почти неуязвимы — такой вывод майор сделал еще у ЦЕРНа прошлой ночью, заплатив за него немалой кровью. Однако и командиры демонов тоже учли не все. Первое — без мостов форсирование реки центуриями сильно замедлилось, и сотники остались без поддержки. И второе — у Гросса на этот раз были танки. Два из них уже повернули башни в сторону Вильнева, в поисках достойной их цели.

Цепь из пяти боевых машин пехоты завершала отход, пытаясь перегруппироваться в плотный кулак. И это им почти удалось. На две крайние БМП с разных направлений ринулась в атаку четверка центурионов в тяжелой броне, сжимая в руках громадные топоры. Их раскаленные лезвия уже светились багровым, а древки дымились в мощных когтистых лапах. Громадными прыжками стремительно сократив расстояние, они достигли первой бронемашины и несколькими ударами невероятной силы превратили ее в груду искореженного металла. Вторая же успела дать лишь хаотичную неприцельную очередь. Огромный топор, запущенный одним из доминусов, отделил орудийную башню от бронемашины, разворотив ее. БМП неуклюже попыталась разорвать дистанцию, но другой сотник уже с размаху загнал свое оружие в моторный отсек по самое древко. Ухватившись за броню, он с видимым усилием перевернул тридцатитонную махину на борт.

Три оставшихся БМП открыли ураганный огонь из автоматических пушек, выбрав целью ближайшего центуриона. Он заметался зигзагами, уходя от потока снарядов, но на открытом месте его броню раскромсало на части за несколько секунд. Получив очередь в увитую бараньими рогами уродливую голову, он медленно завалился на спину, подняв облако пыли и пепла. Черная дымящаяся кровь тягуче лилась из многочисленных ран, прожигая канавки в земле. Остальные сотники не теряли время зря — двое скрылись за кирпичными одноэтажными домиками, а третий залег за бронемашиной, до сих пор стоящей на боку. Из нее раздавались истошные крики раненых, хорошо слышимые даже отсюда, с башни замка. БМП прекратили огонь, чтобы не задеть своих. Укрывшийся за подбитой бронемашиной доминус-сотник, заметив это, отрывисто рыкнул что-то остальным демонам.

— Их же шесть должно быть… — задумчиво произнес майор, наблюдая в бинокль за боем. — Говорит Гросс! Экипажам БМП — продолжать отход! Смотреть в оба! Вытягивайте их на танки!

Еще два центуриона одновременно устремились в атаку, пытаясь избежать сконцентрированного огня бронетехники. Менее удачливого из них встретила очередь в упор из двух автоматических пушек, уложив наповал. Второй, уклоняясь от смертоносных потоков стали и свинца, швырнул топор почти наугад и вошел в подкат, проехав по инерции пару десятков метров. Ухватившись когтями за одну из гусениц БМП, он оторвал ее и взмахнув ею, как кнутом, обрушил на башню второй бронемашины. Последняя, третья, не стала испытывать судьбу и набрала скорость, уже приближаясь к замку. Доминус устремился в погоню, догоняя ее десятиметровыми прыжками.

Раскатисто бахнула сразу пара танковых орудий, подняв клубы пыли. Приземлившийся в этот момент для финального рывка сотник опустил голову и как будто задумчиво уставился на оплавленную дыру в нагрудной броне. Сквозную дыру. Постояв пару секунд, он рухнул на колени и завалился в дорожную пыль. Гросс удовлетворенно кивнул сам себе, позволив короткую мстительную ухмылку. Один из наводчиков верно высчитал упреждение и поразил цель первым же выстрелом. Кумулятивный снаряд тоже сработал как должно. Танкисты молодцы, сориентировались и на первый раз не стали рисковать с осколочно-фугасным, ведь по сути, это чудовище и было живым «танком».

Наступила короткая передышка. Выжившие центурионы отошли назад, по-видимому, для перегруппировки. Демонические центурии тем временем переправлялись через неширокую реку, неся лишь незначительные потери от беглого минометного огня. Покореженные бронемашины чадили смрадным дымом, крики раненых постепенно стихли. Оставшаяся БМП благополучно добралась до основной линии обороны. Из нее обессилено вылез экипаж — люди ничком повалились на землю, кто-то рыдал, кто-то просто трясся в нервном припадке. Ничего удивительного — они впервые в жизни столкнулись с неизведанным, непредставимым — но от этого не менее реальным ужасом. Бойцы, прибывшие ранее, запрыгивали в уже отрытые окопы, устанавливали пулеметы и гранатометы, минировали подходы к оборонительной линии.

Сзади раздался звук шагов. Обернувшись, майор увидел Кенига, поднимавшегося на наблюдательный пункт. На его форме добавилось пятен от грязи и сажи, а запах сгоревшего пороха от лейтенанта ощущался даже за