Живешь только трижды - Сергей Донской

– Сейчас мы отвернемся, а ты соберешь шмотки и помчишься домой так, словно за тобой черти гонятся, – сказал он, уставившись не на девушку, а на безоблачное небо над головой. – Запрешься дома и ни единой душе не скажешь, что с тобой приключилось.

– Но, командир… – попытался воззвать к здравому смыслу Костя.

Бондарь сделал жест, приказывающий напарнику заткнуться, после чего продолжил свое нехитрое напутствие:

– Забудь о нашем существовании. Не вздумай звонить в милицию – мы сами оттуда.

– Проводим операцию по захвату заложников, – подключился Костя. – Тьфу! По захвату террористов.

– Конечно, конечно, – оживилась девушка. – Я же все понимаю. Какое мне дело до того, что кто-то имеет при себе пистолеты? Сейчас многие вооружены. Вот вчера по телевизору показывали…

– Собирайся и уматывай, – процедил Бондарь, отойдя на несколько шагов.

– Добренький ты, – буркнул Костя, пристроившись рядом, чтобы тоже подставить лицо ласковому утреннему солнышку.

– Ты смог бы поступить иначе?

– Смог бы, – подтвердил беззаботно зажмурившийся Костя. – Но не хочу. Кто ее, уродину, кроме нас пожалеет?

– Тише ты, – прошипел Бондарь.

– Да она уже удрала. Через пять минут сообщит о встрече куда следует. Через пятнадцать минут квартал оцепят омоновцы. К вечеру мы запросто можем оказаться на разделочном столе. – Костя оглянулся и вздохнул. – Хотя менять что-либо поздно, наша толстая птичка упорхнула на поиски ближайшего телефона. – Сразу после этого мрачного прогноза он дружески толкнул Бондаря в бок и поинтересовался: – Скажи, командир, ты специально развел эту сентиментальную бодягу?

– О чем ты?

– О том самом. Зачем отпустил свидетельницу? Решил зажать угощение? Думаешь, если нас прихлопнут, то на том свете не придется поляну накрывать?

Бондарь улыбнулся:

– Банкет состоится в любом случае. Даже если мне придется самолично изжариться на одной из адских сковородок.

– Банкет-то состоится, – вздохнул Костя. – Только неохота присутствовать на нем в качестве одного из блюд.

Они спрыгнули на балкон одновременно, но Костя – вот же проворная бестия! – ворвался в комнату первым, хотя ближе к двери находился Бондарь.

Сидевший к ним спиной мужчина тоже оказался малый не промах. Получив профилактическую пулю в правое плечо, он не только обернулся, но и вознамерился произвести ответный выстрел, так что Бондарь был вынужден продырявить ему глазницу. После этого мужчина выбыл из игры, тяжело опрокинувшись вместе со стулом на пол, а напарники получили возможность рассмотреть второго мужчину, находившегося в квартире.

Это был лощеный тип с красиво уложенными волосами и неправдоподобно белыми зубами.

– Фарфоровые? – осведомился Костя, приближаясь к нему с пистолетом в руке. – «Сикрет сервис» всех своих джеймсов бондов такими обеспечивает?

– Что вы иметь в виду, пожалуйста? – напрягся мужчина.

– Инглиш?

– Бритиш, йес. Ди-пло-ма-ти-че-ский не-при– кос-но-вен-ность. Ю андерстенд?

– Нет, не андерстенд, – возразил Костя, съездив собеседника по породистому лицу рукояткой пистолета. – Какая, на хрен, неприкосновенность, когда я тебя сейчас разделаю, как бог черепаху?

Англичанин, попытавшийся вскочить из-за стола, упал на место, держась за расквашенный нос. Убедившись, что ожидать сопротивления с его стороны не приходится, Бондарь велел Косте угомониться и склонился над трупом, распростертым на полу. Это был, несомненно, Полковник, чей словесный портрет врезался в его память. Круглая голова, седой «ежик», лишенные мочек уши… Примечательно, что за те доли секунды, которые имелись в его распоряжении, бывший спецназовец успел сдвинуть «флажок» предохранителя, а ведь действовал он раненой рукой. Одно слово, Полковник. Настоящий.

На всякий случай обезоружив его, Бондарь зашел за спину деморализованному англичанину и спросил:

– Оружие есть?

– Ноу, – прогнусавил тот, затыкая свои кровоточащие ноздри. – Ноу оружие.

– Тем лучше для тебя. Выкладывай остальное.

– What do you mean? Что есть остальное?

– «Флексоном», документы, кредитки, – перечислил Бондарь. – Вытащи все из карманов и положи стол.

Англичанин не стал ерепениться. Пропитывающаяся кровью сорочка, витающий в комнате запах пороха и зверское выражение Костиной физиономии настроили его на деловитый лад. Он безропотно выполнил приказ и лишь потом осмелился сообщить:

– «Флексоном» у человека, который есть убит. Мы не иметь достаточно времени для совершения чейнч… обмен.

– Обыщи Полковника, – попросил Бондарь Костю. – Забирай все, что обнаружишь в карманах. Может, идентифицировать личность придется.

– Я могу быть свободен? – спросил англичанин. По всему было заметно, что он отчаянно перетрусил, хотя пытается не подавать виду.

– Что-нибудь хочешь нам сообщить? – ответил Бондарь вопросом на вопрос. – Решай скорее. У нас очень мало времени.

Передернутый затвор «люгера» нетерпеливо лязгнул. Англичанин привстал со стула:

– Я буду говорить только присутствие консул. Это есть вопиющий беззаконие.

– Моя согласен, – передразнил Бондарь, усаживая собеседника на место небрежным толчком в грудь. – Совать нос в чужие дела не есть законно. За это можно поплатиться головой.

– Посмотрим, что будет решать суд.

– Ага, – поддакнул справившийся с поручением Костя, – Гаагский. С Тони Блэром в качестве твоего личного адвоката.

– Нашел? – перебил его Бондарь.

Вместо ответа напарник торжествующе поднял над головой предмет, напоминающий баллончик лака для волос. На боку циллиндрического корпуса, окрашенного в стальной цвет, отчетливо виднелись жирные черные буквы: «АЛП-440».

– Тяжелый, – совсем по-детски похвастался Костя.

– Вот и все, – сказал Бондарь.

Это были последние слова, которые услышал британский подданный, охотившийся за российскими тайнами. Бондарь прикончил его двумя выстрелами в затылок, рассчитывая, что выходные отверстия обезобразят лицо иностранца в должной мере. Даже если его опознают, то похоронен он будет в закрытом гробу. В полном соответствии с имиджем охрененно секретного агента.

Опасность подстерегала на выходе из подъезда, когда напарники уж решили, что беда миновала и им удалось отвертеться.

Два милиционера в мышиной форме, с укороченными автоматами в руках, дружно вытаращили глаза, не успевшие как следует привыкнуть к полумраку.

– Эй! – неуверенно окликнул первый.

– Стоять! – сориентировался второй.

Бондарь с Костей метнулись обратно и успели одолеть первый лестничный пролет, когда вдогонку брызнули пущенные веером пули. Стены подъезда превратились в подобие тех, какие можно увидеть на военных фотографиях осажденного Сталинграда. Выбитое из них крошево еще не успело осесть на пол, а напарники уже бежали дальше, но Бондарь хромал и никак не мог сообразить, на какую именно ногу.

– Падлы, – выругался Костя, – хотя бы один предупредительный выстрел дали…

– Мы с тобой много предупредительных выстрелов даем? – прохрипел Бондарь, ковыляя по ступеням.

– Стоя-а-ать!!! – грянуло внизу.

Очередная россыпь свинца хлестнула по подъезду, дырявя штукатурку, вышибая стекла, разнося в щепки перила. Истекающий кровью Бондарь решил, что вряд ли доберется до двери двадцать второй квартиры, которую он на всякий случай не захлопнул на замок. Его правая нога подчинялась все хуже, норовя бессильно волочиться по ступеням. Пиджак Кости украсился малиновой кляксой, стремительно увеличивающейся в диаметре.

– Стоя-а-ааааать!

Опять наперебой зачастили автоматы, обрушив с потолка здоровенный пласт штукатурки. Осыпанные белой пылью с ног до головы напарники, не сговариваясь, развернулись и встретили преследователей кинжальным огнем, израсходовав не менее десятка пуль.

Милиционеров швырнуло назад, как будто их резко дернули за невидимые нити. Судорожно вздрагивая при каждом попадании, они ударились спинами об стену и одновременно поползли вниз, роняя головы на грудь.

– Задело? – спросил Бондарь, возобновляя подъем. Пропитавшаяся кровью штанина хлюпала при каждом шаге, а перед глазами кружились черные мошки.

– Ерунда, – пропыхтел Костя. – Царапина. Ты как, командир?

– Лучше всех.

– Зря мы ту толстуху отпустили…

– На Страшном суде зачтется.

– Подозреваю, что с такими, как мы, обходятся без суда и следствия…

Ответить Бондарь не успел, так как пришлось подхватывать Костю, чтобы он не растянулся на лестнице. Никакой кровавой кляксы на его спине больше не было. Одно сплошное пятно, расползшееся во всю ширину пиджака. Тем не менее спецназовец упорно стремился наверх, и было не ясно, кто кого тянет на буксире. Напарники занимались этим с переменным успехом. Когда мельтешение проклятых мошек становилось чересчур густым, застилая Бондарю глаза, на помощь приходил Костя. Когда же начинал спотыкаться он сам, норовя продолжить восхождение на четвереньках или даже ползком, приходилось поднатуживаться Бондарю.