Война - Тимофей Грехов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я смотрел на запись, появившуюся на пергаменте.
Рональд Биллиус Уизли
Глава рода Уизли: 1993 — хххх
Представитель рода Уизли: 1925–1926
Дар:
— Магия крови — пассивно
— Магия света — пассивно
— Стихия льда — Активировано 98 %
— Стихия воды — активно 87 %
— Видящий магию — активно 72 %
— Призыватель — заблокировано Магией
Приобретенный дар.
— Легилименция — 95 %
— Окклюменция — 100 %.
— Проснувшаяся магия — 7 %
Родовые проклятия
— отсутствуют
Прочитав появившуюся на пергаменте надпись, вначале удивился, что у меня есть свет и кровь. Насколько мне было известно — это дары антиподы. Остальные дары были нейтральными. Ментальные дары меня приятно удивили, а ещё я никогда не слышал о проснувшейся магии! А уж тем более о призывателях. Но, когда я прочёл кем этот дар заблокирован, выругался хуже сапожника. Похоже логика была в словах Гриндевальда. Магия — вероятнее всего, богиня и, судя по всему, она в своих действиях необъективна. И это значит, что она не руководствуется никаким сводом законов в своих решениях.
Потом мне вспомнилось наше первое знакомство, и поцелуй с ней. Если я что-то и понимаю, то у меня наоборот должны быть с ней хорошие взаимоотношения. И её дар, зрение видящего, тому доказательство. Как бы хотелось задать ей накопившиеся вопросы.
Проверив Гермиону на дары, не сильно удивился их отсутствию. Даже если у неё они и были, она не занималась их развитием, и дары за это время могли атрофироваться. В какой-то момент захотелось проверить её на родство с другими родами, но у нас не было всего необходимого для этого.
— Я же проходила проверку в банке Гринготтс, гоблины сообщили мне, что я маглорожденная ведьма, — спокойно сказала Грейнджер.
— Скорее всего так и есть, но гоблины всегда соблюдают свой интерес. Насколько я помню, ты даже на запись в пергаменте не смотрела, а только слушала, что тебе говорит гоблин-ритуалист. Хотя, по идее, он должен был отдать пергамент тебе в руки.
— Ты думаешь, что я чья-то родственница?
— Не знаю, но проверить не помешает, — ответил я.
Я попросил Гермиону собрать наши вещи, а сам пошёл погулять по некогда таким родным окрестностям. Родовой магический источник я ощущал и мне было приятно находиться здесь. Родственная магия чувствовалась во всём моём теле. Подсознание снова прислало мне несколько картинок, которые выражали восторг.
За одним разрушенным строением моим глазам открылась картина, которую я ожидал увидеть меньше всего. Там стояли две моих теплицы. У них были выбиты стекла, крыша во многих местах обвалилась, но не это привлекло моё внимание. *Зрением* я увидел, что многие функции до сих пор работают.
Зайдя в первую теплицу, в которой раньше росли фениксовые растения, увидел незнакомые деревья, упирающиеся своими кронами в крышу. Ничего подобного я в своей жизни ещё не видел. Ствол дерева, который, казалось, состоял из завившихся лиан, был серого цвета. Ветки были густо усеяны листьями, которые по форме были похожи на дубовые, но были толще и казалось, что я трогаю оладушки.
Применив *зрение* я на несколько секунд ослеп, такой магической активности я не ожидал увидеть.
— Мерлин, — думал я про себя, внимательно разглядывая их, — они отдают магию, а не поглощают! Не может этого быть, — проговорил я вслух, неужели это Мэллорны?! — мои руки затряслись. Я не мог поверить своим глазам.
Когда я работал вместе с Натальей Щетининой, деканом факультета Ежей школы Трехлесье, я много прочёл легенд об этих деревьях. В них говорилось, что с гибелью последнего мэллорна магический фон земли стал уменьшаться. И, способные на перемещения между мирами, расы покинули Землю в поисках нового дома. Когда это было и какие расы покинули нашу планету мы так и не нашли. Её род по крупицам собирал информацию по всему миру. Будучи представителем рода, состоящего в основном из потомственных мастеров земледелия, она мечтала когда-нибудь вырастить мифическое дерево, способное исцелять и насыщать пространство магией.
Мысли в голове проносились с бешеной скоростью. Я решил, что обязательно приду и заберу все, что находится в этих теплицах, перед своим отъездом в Империю.
С огромным трудом я наложил чары Фиделиуса на обе теплицы, завязав чары на себя. Теперь никто, кроме меня, не сможет попасть сюда.
Когда я говорил Гриндевальду и остальным, что планирую пробыть в Империи небольшой отрезок времени, который мне необходим на поиск моих родных, я нагло врал. Мне не понравилась жизнь в постапокалиптичной Великобритании. Насколько я видел и слышал, люди и маги здесь не собираются бороться за своё будущее, уповая на то, что это сделает кто-нибудь за них. Часто в разговорах я слышал слова про магов из Российской Империи, которые вели боле-менее успешные боевые действия против африканского континента и магловского сопротивления. Они сотрудничали со всеми магическими базами, но, как я говорил ранее, на контакт с Великобританией идти наотрез отказывались. И я их прекрасно понимал. Гриндевальд повинен в убийстве нескольких миллионов русских людей и то, что в этой войне он сменил сторону, не отменяет этого факта. Да и ближе по менталитету были для меня русские. Надеюсь, Кощеевы примут меня, и наши взаимоотношения никак не пострадали за время моего отсутствия.
По возвращении в замок, домовой эльф сообщил мне, что Гриндевальд вызывает меня. Настроившись на долгий разговор, я пошёл к нему.
— А, наконец-то прибыл мой неблагодарный ученик, не стой в дверях, проходи, присаживайся, — сказал Гриндевальд. — Скажи мне, где тебя носило?
— Я занимался проверкой даров, — ответил я, не обращая внимание на тон учителя. Каким бы порой тяжелым человеком он не был, но я не мог отрицать того факта, что Гриндевальд учил меня на совесть, и до сих пор он ничего с этого не получил. Даже свой крестраж он отдал мне, не потребовав никаких клятв или гарантий.
Он сидел в своём огромном кресле, больше похожем на трон. Как и Дамблдор, он любил изысканные вещи. Наверное, в молодости это было одним из факторов, подруживших их.
— Так и будешь молчать? — нарушил тишину Темный лорд. — Показывай, что у тебя там.
Я достал пергамент и подал ему. Гриндевальд, схватив его со стола, бурчал себе под нос.
— Надо же, …интересно, интересно, — наверно дойдя до блокированного дара он выругался, — вот же ж, засранка, ну
