Ура, Хрустальная Корона! - Василий Доконт

" Опять я получил втык! Ну что за жизнь у меня пошла! Ни дня без неприятностей, и одна обиднее другой. И какая муха укусила этих дворянок? Нашли развлечение - дразнить лейтенанта дворцовой стражи. Теперь каждый день мне быть их игрушкой, и нет способа избежать издевательств. Глупые избалованные девчонки… Мне теперь во дворце - не жизнь. И не уйдёшь никуда: и Его Величество, и капитан мне столько всего напоручали, что до старости не переделать. Да и стыдно бежать от нахальных девчонок! Остается одно - не обращать внимания. Мне бы выдержку капитана Паджеро - вот кто всегда невозмутим и твёрд, как скала. Как говорит Её Величество, буду звенеть шпорами и бряцать оружием. А что ещё остаётся? Солдафон, так солдафон. Надеюсь - выдержу".

- Мастер Фумбан, боюсь, моя служба у вас окончилась! Меня зовут исполнять то, что я хорошо знаю и умею. Знаю и умею лучше, чем переписывать старые тексты. Мои соседи требуют, чтобы я принял на себя команду квартальной охраной. И приходили из других районов с тем же предложением. Похоже, что создаётся штаб… штаб…, - Вустер пощёлкал пальцами, пытаясь объяснить: какой создаётся штаб, и, не сумев, закончил так:

- В общем, меня зовут командовать всеми квартальными отрядами горожан. Мастер, там нужна голова, а не руки. Слава богам, моя осталась при мне и, теперь, на неё резко вырос спрос. Я не в состоянии отказаться от подобного предложения! Да и кто бы смог? Я понимаю, что подвожу вас, мастер, и всё же иначе не поступлю…

- Вы зря извиняетесь, Вустер. Вспомните, что я говорил всего пару дней назад, когда вы пришли наниматься: возвращение героев прошлого предвещает беду, и она уже здесь. Я не могу, не имею права заставлять вас делать что-нибудь против вашей воли, потому что воля ваша идёт не от вас: ваши поступки определены богами, и не мне, скромному переписчику, вмешиваться в желания богов. Я могу только надеяться, что ни один из близких и дорогих мне людей не пострадает во время грядущей катастрофы. Или беды, если вам так нравится больше.

Расстроенный Натал захлюпал носом.

- Ты что, малыш? - Вустер поднял за подбородок его поникшую голову и заглянул в полные слёз глаза:

- Что случилось, маленький мастер?

- Я думал - мы будем дружить, а вы уходите… - слёзы были готовы брызнуть на недописанный лист, - Мне теперь никто не поверит, что я с вами знаком…

- Какие пустяки, Натал. Разве нам кто-нибудь мешает дружить? Я приеду сегодня проверять охрану Голубиной улицы, и все твои приятели увидят, что мы с тобой знакомы, и дружим. Ну, успокойся.

- А вы вправду приедете?

- Слово офицера. Я ещё никогда не подводил друзей, Натал, и не подведу, пока жив. Держи "пять" и будь мужчиной, - Вустер осторожно пожал Наталу руку, - До свидания, мастер Фумбан. Если можете - не выносите мой стол: когда отпадёт во мне надобность, я вернусь к вашим перьям, чистым листам и чернилам. Обновлять и множить человеческие знания - занятие, не менее достойное, чем защита людей. Бывай, дружище Сетиф, ещё увидимся.

Вустер вышел на улицу, к привязанному у крыльца коню, и через окно Натала было видно, как легко, не касаясь стремян, он вскочил в седле - дело, труднее и для человека с двумя руками, и, помахав на прощание и улыбнувшись глядящим на него переписчикам, ускакал, раскидывая в стороны комья снега копытами своего коня.

- Я не против его возвращения, но…, - Фумбан вздохнул и замолк.

- Меня зовут Сабах, господин лейтенант, - перед Яктуком стоял человек неопределённого возраста с явными признаками большой любви к вину. Одутловатая кожа лица имела землистый оттенок, а белки глаз приобрели мутно-жёлтый цвет, в котором, как мушки в янтаре, плавали бусинки чёрных маленьких зрачков, - Я маг-лекарь, господин лейтенант, - человек показал на потёртую сумку на боку, словно это доказывало его принадлежность к миру магии.

- Почему же вы не в мантии?

Сабах, действительно, был одет в сильно изношенное платье крестьянина: полотняные штаны и армяк, под которым была видна чистая, но ветхая полотняная же рубаха. На ногах - обрезанные до половины валяные сапоги. Шапку неопределённого фасона и цвета он нервно мял в руках.

- Я маг-лекарь, господин лейтенант, - повторил Сабах, - А мантия… Понимаете, господин лейтенант, я хороший маг-лекарь, но подвержен, - он постучал себе пальцем по горлу, - Подвержен, понимаете…

- Но у меня не питейное заведение!

- Я понимаю, я потому и пришёл. Я хороший маг-лекарь, а тут дисциплина, армейская строгость, знаете ли. Мне это просто необходимо - для, так сказать, поддержания формы, чтобы не это, - он снова постучал себе пальцем по горлу, и Яктук обратил внимание на криво обгрызенный ноготь, - Мне просто крайне необходимо…

- Но я-то чем могу помочь, - лейтенант тоже постучал себя пальцем по горлу, - подверженному магу?

- Я хотел бы записаться в вашу роту, господин лейтенант. Война, знаете ли, сражения, там, и прочее… Раненые, то есть. А я - хороший маг-лекарь, я многое могу…

- Кто может рекомендовать вас, как мага?

- Мне трудно ответить на этот вопрос. Видите ли, я несколько отдалился от товарищей по профессии, потому как…

- Подвержены, я понял. Не скажу, что отказался бы иметь в роте лекаря, но ваша подверженность может поставить под угрозу жизнь человека. А мне не хотелось бы, чтобы солдат, уцелевший на поле боя, скончался от руки пьяного лекаря.

- Ни в коем случае, господин лейтенант, ни в коем случае. Ни капли больше винной порции: раз уж положено, то глупо отказываться, но ни капли больше, слово даю, - голос Сабаха звучал уже безнадежно, и, совсем отчаявшись, он добавил: - Я откажусь и от порции, если это необходимо. Мне нужна работа… Мне очень нужна работа, господин лейтенант.

- Сержант Хобарт, сможете ли вы поддерживать мага Сабаха в рабочем состоянии?

- Это нетрудно, господин лейтенант; Я могу поступать с ним, как с солдатом, напившимся на посту.

- Что вы на это скажете, маг?

- А как наказывают такого солдата?

- По последствиям его пьянства: от плетей до смертной казни. С вами будет сложнее - вы маг, и, возможно, выпороть вас не удастся, поэтому риск быть казнённым для вас слишком велик.

- Жизнь - всегда риск, господин лейтенант, и угроза казни, возможно, поможет мне не увлекаться, - Сабах снова постучал пальцем по горлу и, помолчав, спросил: - Я принят?

Примерно в полдень Тахат находился на смотровой площадке левой башни Восточных ворот: по приказу Яктука он "учился быть солдатом" - изучал тонкости караульной службы. Сейчас он исполнял обязанности наблюдателя и, придерживая рукой висящий на шее сигнальный свисток, добросовестно выглядывал между зубцами башни на окрестности Раттанара. В двенадцать его сменят и - снова в казармы, обучать солдат рукопашному бою.