Свобода - Борис Ярне
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – прервал ее Вячеслав, – но происходит что-то, чего я не могу понять.
– Ты мужчина, ты этого не поймешь, – сказала Оксана, отвернувшись к окну.
– Ух, вы уже встали, – потягиваясь, пробормотал Петр Ильич, входя на кухню.
– Доброе утро, – улыбаясь, поприветствовала его Оксана, – как здоровье?
– Ох, Оксаночка, замечательно, я так выспался, что теперь готов к любым подвигам. Что-то там невероятное со мной приключилось! Наверное, из-за погоды. – Гордон тихонько рассмеялся.
– Кофе будете? – спросила Оксана.
– С удовольствием, – отозвался Петр Ильич.
– Хорошо, я всем сделаю. – Оксана поднялась с места и подошла к газовой плите.
– Что там, Ислам? – спросил Кортнев.
– Спит, – ответил Петр Ильич, – богатырским сном. Молодость!
– Ислам, – прошептал Вячеслав, опустив голову.
Услышав, Оксана развернулась и кинула на Кортнева строгий взгляд. Она поставила кастрюльку на огонь и вернулась за стол.
– Что ты, Слава? – спросила Оксана.
Вячеслав, оглянувшись на закрытую дверь, приблизился к столу и продолжил вполголоса, исподлобья глядя на собеседников.
– Я все думаю о той цепочке обстоятельств, приведших нас сюда, в первую очередь о том, что произошло с Машей. Ведь если бы не Ислам, мы бы не попали в такую передрягу. Ведь только из-за того, что он с нами, мы оказались под колпаком…
– Слава! – хотела перервать его Оксана.
– Ведь если бы мы не устроили бойню в ауле и не забрали бы его с собой, – не останавливался Вячеслав, – за нами бы никто не шел…
– Вячеслав, – остановил Кортнева Петр Ильич, – это было наше общее решение. Мы помогли парню, спасли его. Ты теперь ставишь это ему в укор? Или нам, в том числе и себе?
– Я не то, чтобы… – рассеяно проговорил Кортнев.
– Нас бы преследовали, даже если бы с нами не было Ислама. Мы помогли мальчику и точка! Он свободен… – твердо произнес Петр Ильич.
Оксана восхищенно взглянула на Гордона.
– А если говорить о последовательности обстоятельств, – воодушевленно продолжал Петр Ильич, – то все одно к одному. Бандиты нас бы не выследили, если бы мы что-то не упустили, к сожалению, мы уже не узнаем, что это. Они бы нас не преследовали, если бы мы не разбомбили их аул. Без оружия мы бы не разбомбили ничего, и между делом, так сказать, не спасли бы Ислама. Без тайника у нас бы не было оружия, и мы бы не встретились с ним, то есть, если бы мы не оказались там, то ничего бы и близко к тому, что произошло, не было бы. Мы бы не отправились к тайнику, если бы не оказались на море. Скажи, Вячеслав, тебе нужно было оружие?
– После того, что произошло в магазине… – нерешительно начал Кортнев.
– Вот именно! Если бы ни я, ни вы с Машей не бросились бы за Оксаной с Андреем, все было бы совсем по-другому. Зачем мы это сделали? Вот это вопрос, на который, как я понимаю, ни ты, ни я ответить не можем. Какое-то провидение, как и тот факт, что мы все вместе оказались там в одно и то же время. Но и это еще не все. Ничего этого бы не было, если бы в один прекрасный момент я не сорвался бы и не уехал из Москвы. Если бы ты, Слава, не сбежал бы из тюрьмы и не забрал бы Марию именно в том городе, где ты это сделал. Ты бы не оказался в тюрьме, если бы не встал в свое время на защиту Маши. Ты бы не встретил Машу, если бы не приехал в Волгодонск, а в Волгодонск ты бы не приехал, если бы не уволился из армии. И так далее и тому подобное. Вы понимаете меня? И кто в чем виноват? Наша жизнь течет именно благодаря обстоятельствам, или случаю, как вам будет угодно, и нашей воли. Либо воля сталкивает нас со случаем, либо случай подогревает волю к действию. Только у каждого своя степень балансировки, свои способности, возможности, свой характер. Вся моя жизнь это причина обстоятельств, к которым меня толкали окружающие. Я, забыв, а то и не зная вовсе, о воле, плыл по течению. Обстоятельства прибили меня к благополучному с материальной точки зрения берегу, лишив всего остального, в том числе, самоуважения. Но я также мог оказаться на другом берегу… Возможно, это было бы и лучше… но… – Петр Ильич задумался, но вдруг встрепенувшись, продолжил: – И простите меня, я, как балласт у вас, пристал, от меня ни пользы, ни…
– Петр Ильич, – возразила Оксана, – вы так хорошо говорили! Что вы, в самом деле? Если бы не вы, раз уж говорить о пользе, то именно ваш благополучный материальный берег избавил нас от того… что мы лишний раз не грабим магазины!
– Поддерживаю, – улыбаясь, произнес Кортнев. – Мы все в равной степени обязаны друг другу… и даже, если и не обязаны в прямом отношении…
– Мы обязаны друг другу хотя бы тем, что мы вместе, – закончила Оксана. – Кофе! – Оксана бросилась к конфорке и сняла кастрюльку с кипящим кофе с плиты.
– Верно, – сказал Кортнев. – Петр Ильич! Ладно, что-то мы увлеклись высокопарным слогом. Похоже на самоутешение. Я все об Исламе. – Вячеслав снова обернулся к двери и понизил голос. – Меня не отпускает чувство, что он не осознает, что делает и куда едет. Надо с этим что-то делать, и лучше раньше, ведь рано или поздно придется решать, и нам и ему. Но как он может решить, не понимая сути?
– Я тебя не понимаю, – призналась Оксана. Она разлила кофе по чашкам и поставила их на стол.
– Он свободен, и это главное, – торжественно произнес Петр Ильич.
– Оставьте, – кинул Кортнев, – что вы снова начинаете о свободе? Я вам уже говорил, что ваши рассуждения на этот счет отдают наивностью и ребячеством. Опуститесь на землю. Свобода? Мы в бегах, мы просто в бегах. Мы вне закона. И куда мы бежим? К свободе? Нет, мы пытаемся спасти сою жизнь. Скажите, что вы решили? Оксана с Андреем намереваются под новыми именами осесть на земле. Это что, как не бегство от настоящего и не способ выживания в новых условиях? При чем тут свобода? Я хочу покинуть страну, я и Маша. Это выживание. Вы, Петр Ильич определились?
– Я, признаться, подумываю остаться и
