Якорь - Наталья Караванова

Вак несколько секунд вглядывался в ее лицо, потом покачал головой:

— Невероятно. Это было… дай-ка вспомнить… лет десять назад. Вас как раз впервые посадили на "Фотоны". После интенсивных курсов несколько молодых пилотов удрали на курортную планету, ведь вам полагался отпуск. И мы вас искали. Потом долго уговаривали начальство не судить строго молодых за молодость и безответственность. Там и вправду ночами было непроглядно, какое-то свойство атмосферы делает ночи черными и беззвездными. Если разжечь костер, то с двадцати шагов он кажется слишком красным и тусклым, а с пятидесяти вообще едва виден. А ночи теплые, длинные. И море, которое можно определить лишь на слух да на ощупь.

— Мы были знакомы раньше? — грустно спросила Саша. — Ну, почему я ничего не помню!

— Вспомнишь, — утешил Вак. В первый раз, кажется, со всей искренностью, на которую был способен. — Ну, что мы стоим?

Игорь связался с Димычем.

— Капитан, разрешите подняться на борт. Со мной моя знакомая, как я и говорил. И еще Вак и Жанна.

— Да заходите, — с легкой досадой в голосе отозвался тот. — Я на мостике.

Шлюз выводил в длинный хобот внешнего переходника. Пол слегка пружинил под ногами, это ощущение показалось Саше знакомым. Она пошла медленней, отстала от торопящегося вперед Калымова. Доктора ей не мешали. Шли потихоньку сзади, давая возможность оглядеться, почувствовать себя здесь и сейчас.

У внешнего люка "Корунда" немного задержались, ждали, пока капитан разблокирует с пульта вход. Вошли на борт в том же порядке — сначала Калымов, затем Саша, последними — Игорь и Жанна.

Еще перед входом Саша стала вести себя странно. Она дотрагивалась кончиками пальцев до разных предметов. При этом иногда закрывала глаза. Впервые надолго они задержались возле контрольной камеры грузового трюма. Саша провела рукой по двери. Поежилась, потом вновь закрыла глаза, и активировала пульт у входа. Дверь не открылась. Девушка с досадой покачала головой.

Жанна подсказала:

— Здесь все долго ремонтировали. Это новый замок и новая дверь.

Заверещал придушенным котом ком у Игоря. Оказалось, это капитан удивляется, где гости заблудились.

— Дим, спустись к нам сюда. Только тихонько.

— Что у вас происходит? — голос у капитана стал обеспокоенным.

— Ты просто спустись и не задавай вопросов.

Через минуту капитан оказался рядом с ними. Он жаждал знать, что происходит. Но Жанна в миг его появления прижала к губам палец. С ней капитан спорить не стал, а огляделся, и безошибочно понял, что все наблюдают за высокой светловолосой девушкой, которая в тот момент уверенно шла к трапам левого борта. Изредка она останавливалась, касаясь пальцами стены. Потом шла дальше.

Димыч еще не догадываясь ни о чем, пошел следом за всеми. Увидел, как гостья свернула к жилому отсеку. Сразу понял — на борту она ориентируется вполне прилично. Вот только идет как-то не уверенно, словно сама не соображает, что делает. Да кто она такая?

Он посмотрел на Игоря, На Жанну, ее лицо показалось не просто сосредоточенным, а каким-то отрешенным, на Вака, который вопреки привычке, вошедшей в легенду, шел по коридору с неспешностью черепахи. Сомнений не было, эти трое знают что-то, ему самому пока недоступное, что-то касающееся вот этой самой блондинки. Которая почему-то остановилась возле его каюты. Провела пальцем по надписи на двери. Улыбнулась чему-то, кивнула.

До этого Димыч был лишен возможности видеть лицо девушки. Да и вряд ли бы это лицо ему что-нибудь сказало. Но вот улыбка, поворот головы, весь жест в целом…

Димыч вспомнил, что все пен-рит — блондины, каким бы изначально не был цвет волос.

Потом он понял, что эта пен-рит только что прочитала его фамилию на двери каюты.

И сомнений нет, что-то про эту табличку поняла.

Поймал за руку доктора, который как раз почему-то шагнул вперед.

— Это Сандра? Игорь, это она?

— Да. Тихо.

Сказано это было таким тоном, что капитан, и без того оглушенный новостью, даже не подумал возражать.

В следующий раз остановились в кают-компании. Саша, практически не открывая глаз, медленно обошла все помещение. Она потрогала и стены, и кресло, и козырной диванчик. На столе ее добычей стал стакан для воды, с гирькой на донце, чтобы никуда не упал во время маневра. Когда она повернула в сторону дверей, Димыч поспешно отступил в глубь коридора. Что он ей скажет, когда они встретятся лицом к лицу? Что скажет она ему? Имеет право сказать все что угодно. Ведь как ни крути, а именно Димыч виновен во всех ее последних бедах.

И почему, как он поверил врачам на планете, когда они с прискорбием сообщили, что Сандры больше нет? Ведь поверил, и даже проверять не пытался.

Как теперь смотреть ей в глаза?

Капитан вернулся на мостик. Так же тихо, как пришел. Он здраво рассудил, что рано или поздно, а Сандра туда придет. И там он ее встретит. И они поговорят. Если только она захочет с ним о чем-либо говорить.

Так и вышло. После кают-компании в действиях Саши появилась некоторая уверенность. Она целеустремленно миновала камбуз и трап, ведущий на нижнюю палубу, не забыла в тамбуре между двумя отсеками с закрытыми глазами потрогать пепельницу на столике. Снова чему-то улыбнулась, после чего, не останавливаясь, поднялась на мостик.

Димыч встретил ее посередине просторного помещения между двумя пультами.

Саша остановилась. У входа, чуть дыша, застыл эскорт.

— Здравствуй, — скованно сказал капитан.

Она нахмурилась. Кивнула.

Потерла пальцами переносицу, посмотрела ему в глаза.

Ни сбежать. Ни отступить. Душат слова: "Я не знал! Я не хотел!". Но нужно молчать. Почему нужно? Да просто нужно, и все. Так правильно. Достаточно уже было ошибок. Она сама скажет все, что надо…

Девушка, так не похожая внешне на Сандру, сказала удивленно:

— Дима…

— Сандра, я…

Она знакомо выгнула бровь:

— Что бы ни было, а в тот раз ты оказался прав. Смотри, и корабль цел, и все живы.

— А ты?

Глупо прозвучало, но всем было ясно, что именно капитан имеет в виду.

— Как видишь, — усмехнулась она, — очень даже ничего. Я рада, что ты — капитан "Корунда".

— Да? Чудесно. Здорово! А теперь, давай, признавайся, какого такого черта ты столько времени не давала о себе знать? Почему мы тут все должны волноваться из-за тебя, дергаться, а ты…

Продолжалась эта словесная атака недолго: Димычу не хватило слов. В кои-то веки. Эскорт наслаждался зрелищем. Сашка внимала.

Все было и так, и не так. Она помнила, оказывается, помнила. Но и корабль, и Димыч — они там, в памяти, были другими. Эта неожиданная гневная отповедь… любой бы растерялся. А кто-то бы и обиделся.