Посмертное слово - Энн Грэнджер

В тот жуткий день она подходила по дорожке к «Грачам». Впереди виднелся дом — изящный, пропорциональный. Все ставни в окнах второго этажа были открыты. Тогда Мередит еще подумала: дом, наверное, проветривается. Тогда она обо всем забыла, а сейчас вспомнила — и вдруг поняла, насколько это важно.

С верхнего этажа тот, кто открывал окна, наверняка видел загон за стеной. И легко различил фигуру Эрни — его трудно было с кем-то спутать, — который брел к каштану, а потом сел вздремнуть.

Ключи от «Грачей» имеются только у одной особы — той, что регулярно наведывается в дом и вытирает там пыль. И только она одна, по ее же собственному признанию, время от времени открывает окна, чтобы проветрить помещение. Джанин Катто!

Мередит вспомнила, как пришла к Джанин домой и увидела ее с синяком под глазом. По ее словам, синяк ей поставил бывший сожитель. Когда Мередит рассказывала о ней Алану, он еще спросил, видел ли кто-нибудь дружка Джанин. А правда, его кто-нибудь видел? Или он приходил и уходил, неуловимый, как призрачная мечта, и видела его только Джанин? В отличие от Эрни, который целыми днями шатался по деревне и, чуть что, легко пускал в ход кулаки…

— Кевин. — От волнения у Мередит сел голос. — Мы с тобой должны вернуться в Парслоу-Сент-Джон. Это очень важно. Потом мы позвоним инспектору Крейн и расскажем, как ты нашел Эрни!

— Ага, может, еще прикажете признаться, что это я его прикончил? — заорал Кевин. Он шагнул в сторону и снова поднял ружье.

— Нет… я знаю, что ты его не убивал!

— Вы только что сказали, что я его убил! Вы сказали, что я убил Эрни и старуху. По-вашему выходит, я тут всех поубивал!

— Да, я так говорила, но я была не права. Теперь я точно знаю, кто убил Эрни!

— Никуда вы не поедете, — хрипло прокаркал Кевин. — И не будете распускать обо мне грязные слухи! Все равно вы думаете, будто я их прикончил. А может, я и в самом деле кое-кого прикончу… Вас, например!

Вдали, над Парслоу-Сент-Джон, вспыхнула молния, загремел гром. Во время кратковременной вспышки Мередит ясно увидела Кевина. Он стоял впереди и чуть сбоку от Стоящего Человека и целился в нее из ружья. Лицо у него побелело, он вытаращил глаза — но не на нее. А на что-то у нее за спиной, что он разглядел только во вспышке молнии.

— Кевин, не дури! — произнес знакомый, низкий и напевный женский голос.

Мередит, и без того наэлектризованная, не без труда повернула голову. Снова вспыхнула молния, и она увидела, что в нескольких шагах от них стоит Сейди Уоррен, на этот раз весьма прозаично одетая в желтый дождевик и зюйдвестку, которую она заломила назад и надвинула на затылок.

— Не подходите ко мне! — пронзительно завопил Кевин.

— Кевин, положи ружье на землю! — Голос Сейди не повышала, но в нем слышались властные нотки. — Сейчас оно тебе не поможет. А против меня оно бессильно.

— Вам я ничего не сделал! — заныл Кевин.

— Нет, сделал! Ты поступил очень скверно. Играл с тестом, изготовил кукол, совал свой нос в дела, в которых ничего не понимаешь. Пришел сюда с ружьем, угрожаешь убить человека. Здесь, в священном месте! Кевин, ты поступаешь не просто глупо, ты поступаешь мерзко! Ты задумал осквернить древнее место поклонения, а этого я не допущу.

Кевин забормотал, что не собирался идти сюда, но Мередит гналась за ним через все проклятое поле. Под конец он опомнился:

— Кстати, а вы-то зачем сюда пришли?

— Я пришла сюда, Кевин, потому что мне был голос! — Пухлая фигура Сейди выплыла из темноты, словно огромный желтый шар. Она остановилась сбоку от Мередит. — Меня позвали священные камни, потому что им грозила опасность. И вот я здесь, и ты должен мне подчиняться. Положи ружье!

Кевин сдавленно всхлипнул. Когда небо распорола последняя вспышка молнии, они увидели, как он повернулся, словно для того, чтобы убежать. Но он не убежал, а, испустив ужасный вопль, подпрыгнул в воздух, как будто его ударило током, скорчился и упал. Раздался оглушительный грохот выстрела…

Глава 23

Немедленно составим завещанье…

— Не знаю, что случилось, — сказала Мередит. — Могу лишь описать все, что я видела, и объяснить, что там, по-моему, произошло.

— Что ж, ясно, — кивнул Рори Армитидж.

В гостиной Уинн толпились люди. Все они приехали по предложению Маркби.

— В воскресенье мы уезжаем, — объяснил он Мередит. — Не хочу оставлять за собой шлейф слухов и кривотолков. Их в деревне и без нас хватало. Мы обязаны прояснить обстановку раз и навсегда и во всем разобраться. Без помощи Уинн мы не обойдемся. Будет лучше, если все соберутся здесь, потому что ко мне все местные относятся с опаской. Барнетт уж точно не придет, если получит приглашение лично от меня. Но он был лечащим врачом Оливии, кое-что получил по ее завещанию. Кроме того, он был у Рори, когда нашли голову Эрни. Я хочу, чтобы он тоже послушал. Так что пусть его пригласит Уинн, если она не против.

— Уверена, она не будет против, — сказала Мередит. — Ей не терпится узнать все подробности дела.

Итак, у Уинн собрались Рори с женой, Мередит, Алан, сама Уинн и Том Барнетт. Миссис Барнетт тоже приглашали, но она отказалась под предлогом того, что у младшенького режутся зубки. Не явился и Макс Кромби. Подрядчик сослался на неотложные дела.

После двух дней дождя небо расчистилось и засияло солнце. Было, правда, сыро, и краски немного поблекли, но все же сверху на землю лился приятный солнечный свет. В теплых лучах нежился Нимрод, подобрав передние лапки и распластавшись на животе. Прислушиваясь здоровым ухом ко всем интересным звукам в комнате, он одновременно следил за тем, что происходит на улице. Время от времени, когда в поле его зрения попадала собака, птица или — проклятье! — другой кот, он бил обрубком хвоста по своей подстилке.

Уинн достала домашнее вино, уже гости не по одному разу приложились к нему. Каждый, тоже неоднократно, провозгласил, что вино вышло на славу. Под влиянием выпитого все расслабились и удобно расположились в креслах, вспоминая недавние события, особенно их неожиданное завершение.

— Кевин, бедняга, и так ужасно перепугался, когда неожиданно объявилась Сейди и принялась его усовещивать. Вид у нее был… мягко скажем, необычный; тогда она совсем не была похожа на ведьму. В своем желтом плаще и зюйдвестке она больше напоминала рыбака… — вспоминала Мередит.

Она ненадолго задумалась.

— И меня она тоже в первый момент сильно напугала. Я даже не подозревала, что она стоит у меня за спиной! Бедный Кевин растерял остатки разума. Он ведь в самом деле верил, что Сейди обладает какой-то волшебной силой. Добавьте темноту, молнии и все остальное… Нервы у него были натянуты как струны. Насколько я понимаю, он собрался бежать, но забыл, что стоит совсем близко к Стоящему Человеку. Разворачиваясь, он задел камень плечом. Но Кевину, видимо, в его помешательстве показалось, что это сам камень придвинулся к нему и тронул его. Он подскочил — как подскочил бы любой из нас на его месте; он решил, что кто-то тронул его за плечо, упал… и все. Он лежал на земле, трясясь и плача. Сейди схватила ружье. Я подняла Кевина на ноги и привезла сюда в моей машине. В машину к Сейди он не сел бы ни за что на свете. Все время лопотал, что камень отомстил ему, а он ведь вовсе не собирался осквернять святое место.

— Бедняга? — проворчал Маркби. — Да он ведь запросто мог тебе голову снести!

Мередит отнеслась к произошедшему философски.

— Но не снес же, так зачем беспокоиться? К сожалению, пуля отколола кусок от второго камня — Жены. Сейди ужасно огорчилась; вряд ли будет довольна и Комиссия по охране исторических зданий и памятников.

— Но почему Сейди Уоррен все же поехала туда? — спросила Джил Армитидж. — Никогда я ее не понимала… Смотрит вечно в одну точку, лицо рассеянное, как будто она где-то не здесь, а общается с силами, которые не видны остальным… в общем, как будто она все время общается с духами!

— Точно! — согласилась Мередит. — Сама Сейди упорно уверяет, что почувствовала зов камней. Они позвали ее, потому что им грозила опасность. Камни ведь тоже приняли непосредственное участие в последних событиях. Сейди села в машину и помчалась на луг, чтобы защитить священное место. Так она утверждает, и ее не сбить. Возможно, она поехала на луг, чтобы провести какой-то обряд, и случайно наткнулась на нас с Кевином. Если это и так, она все равно не сознается. По-моему, у нее есть своего рода шестое чувство. Определенно она мыслит не так, как большинство из нас. Возможно, все, что с ней происходит, целиком и полностью плод ее воображения, но ведь правильно говорят: мы еще многого не понимаем.

— Болтовня! — решительно возразил реалист Алан. — Правда, говорит она красиво и вполне убедительно, и тем не менее несет полную чушь.