Вкус Парижа - Виктория Браунли

спал с кем-то еще… и еще с одной «кем-то еще», получается, что я неправильно поняла нюанс глагола aimer во французском. Получается, что я просто ошиблась – и поэтому неправильно поняла Гастона и статус наших отношений. Досадно, да; но не конец света, нет.

Слава богу, у меня была любящая хозяйка квартиры, которая была готова и хотела помочь мне облегчить боль шампанским. И я пошла домой.

В паре кварталов от нашего дома я офигела, когда мой взгляд упал на билборд. На нем красовалась роскошная, почти голая модель, и это точно была Камилла…

На огромной рекламе она была в бюстгальтере – очень похожем на тот, в котором я только что ее видела, – под шикарным жакетом и в короткой кожаной юбке. Она выглядела до комичного гламурно, гарцуя по мощеному булыжником переулку и многозначительно глядя в объектив камеры своими блудливыми глазами. Я заметила крошечную усмешку в правом уголке губ, словно она говорила: «У меня есть все, что я хочу, Элла. У меня есть Гастон, и я вью из него веревки!» Ее лицо вызвало у меня злость и печаль.

– Красивые жопы, вы стоите друг друга! – закричала я на билборд.

– Что ты сказала, Элла?

Я повернулась на звук знакомого голоса.

Боже мой, что творится?

– Жан-Пьер, черт побери, что ты здесь делаешь?

– Я как раз шел мимо и услышал, как ты орала, – сказал он. Кажется, он не слишком продвинулся в своих навыках обольщения. Интересно, нашел ли он себе девушку…

– Не сейчас, Жан-Пьер. Дай мне пройти. – Я протиснулась мимо него и бросилась домой. Что же мир хочет мне сказать?

– Я говорила с Гастоном, – сообщила Клотильда, кивая на телефон, как только я вошла в дверь. – Ему правда жаль.

Она схватила два бокала и забрала у меня из руки початую бутылку шампанского. Мы сели на диван.

– Что он сказал тебе? – спросила я. Интересно, сообщил он правду или нет?

– Что ты вошла к нему, когда они занимались любовью втроем. Сказал, что ты была в бешенстве. Он ждал от меня сочувствия, но вместо этого я наорала на него. Я никогда прежде не орала на Гастона. Думаю, он был в шоке.

– Он сказал тебе, с кем спал?

– Нет, да я и не спрашивала. А что, кто это был?

– Камилла… и ее бойфренд Антуан.

– Что? Та костлявая официантка-модель-девочка из общего трастового фонда? И ее пустоголовый бойфренд-модель? Я встречала их обоих несколько раз на тусовках, она воображает себя королевой, – фыркнула Клотильда. – Просто жесть!

– Это точно, – согласилась я, чувствуя, как по щекам текут слезы. – Но что хуже – я увидела ее на билборде сразу после того, как застала ее с Гастоном.

– Что за реклама?

– «Баленсиага». И Камилла выглядела, конечно, роскошно.

– Не беспокойся, Элла. Я уверена, что Гастон еще пожалеет об этом. Камилла, вероятно, тоже.

* * *

В тот вечер я под бдительным оком Клотильды топила свои горести в вине. Когда я наконец была готова уволочь себя в постель, Клотильда забрала мой телефон, выключила его и положила на кухонный стол.

– Пусть сегодня он полежит здесь. Просто на всякий случай, чтобы ты не вздумала звонить кому-нибудь ночью, – осмотрительно заметила она.

– Может, я выпила чуть больше обычного, но не утратила здравый смысл, – заверила я ее и, обняв на прощанье, потащилась к себе.

Где-то через полчаса я все еще не могла заснуть, потому что над головой кружился потолок. Тогда я проскользнула в кухню и схватила телефон. Включила его и накрылась с головой одеялом.

Набрала номер.

– Алло, – произнес голос в трубке.

– Билли, это ты? – прошептала я в микрофон.

– Элла? Что происходит? Почему ты говоришь шепотом?

– Все нормально. Просто мне захотелось поговорить с тобой.

– Ты выпила? – спросила она.

– Нет. То есть да. Возможно. Но я звоню не из-за этого.

– Все в порядке? – забеспокоилась она.

– Не очень, – призналась я и зарыдала. – Похоже, все французы – сумасшедшие козлы.

– Что ты имеешь в виду?

– Все они спят друг с другом! Включая Гастона. Я уверена, что между нами все кончено.

– О господи! – воскликнула она со вздохом.

– Да, я уверена. Оказалось, что он не такой хороший. Оказалось, что на самом деле он мудак. Я застала его, когда он участвовал в ménage à trois.

– Как я понимаю, ты не была одной из тройки? – осведомилась она.

– Увы, нет, – шмыгнула носом я. – Они пригласили меня присоединиться, но ясно, что из вежливости.

– Элла, я так сочувствую. Ты дома? Налей себе чашку чая и расскажи, что случилось.

– Я не могу выйти из комнаты. Я украла свой телефон у Клотильды.

– Ладно… – Она помолчала. – Тогда медленно расскажи все детали.

Следующие полчаса я рассказывала Билли обо всем, что случилось днем. В каком восторге я ушла раньше с работы, чтобы пробраться в квартиру Гастона и заняться сексом. Потом вспомнила, как удивилась, когда из кухни вышел бойфренд Камиллы – и мою немедленную радость, что Гастон не изменял мне с Камиллой, как я ожидала. Наконец, рассказала про мой ужас, когда и сама Камилла величественно появилась из спальни, полуголая, и приняла меня за уборщицу из клининга.

Я рассказывала все это, иногда останавливаясь, чтобы порыдать или высморкаться. Закончив, я с облегчением обнаружила, что Билли по-прежнему спокойно слушала меня. Она ласково спросила, убита ли я случившимся, и тяжело вздохнула.

– Элла, серьезно. Ты знаешь, как я люблю тебя, но ситуация, в которую ты загнала себя, просто смешная. Я уже видела, как ты и раньше совершала все эти ошибки.

– Что ты имеешь в виду? Пол не изменял мне, – возразила я, икнув. – Не так ли?

– Забудь про Пола. Слушай, я буду с тобой совершенно честной. Все мужики, которых ты выбираешь, настоящие козлы и засранцы.

Добрый коп, сидевший в Билли, сдал дежурство; пришло время для злого. Я собралась с духом, и она продолжала:

– Ты выбираешь мужиков, которые тебе не подходят. Да, возможно, они кажутся стильными, или интересными, или богатыми, но ты никогда не задумывалась, почему они обращаются с тобой как с прислугой?

– Нет, – ответила я, слегка протрезвев, когда она хлестнула меня этими словами правды.

– Потому что ты позволяешь им это. Они никогда не поймут, чего ты хочешь в жизни, им на это плевать, потому что ты не заставляешь их считаться с тобой.

– Нет, заставляю, – запротестовала я, впрочем, неубедительно.

– Пол был идиотом, хотя да, мог иногда быть милым, но он никогда не собирался устроить тебе такую жизнь, какую ты бы хотела, потому что у него на первом месте стояли его собственные планы. А этот Гастон, судя по тому, что