Музыкальная шкатулка Анны Монс - Екатерина Лесина

Даже после его ухода Анна не успокоилась. Она наблюдала за Виолеттой. Та, всполошенная, металась по комнате, вновь и вновь принимая решение, чтобы тут же его изменить. Выпроводив парня, который никак не желал убираться, надеясь, что его героическое поведение будет оценено по достоинству, Виолетта все же взяла себя в руки. И та самая шкатулка была извлечена из тайника в шкафу и поставлена на стол.

— Из-за нее все… — Виолетта потрогала свою шею.

— Она и правда такая ценная?

Шкатулка не показалась Анне какой-то особенной, более того, в тот момент она и не представляла себе, что эта шкатулка и есть отцовское наследство. Оно, наследство, виделось Анне чем-то куда более значительным, золотом ли в слитках, драгоценными ли камнями, украшениями… воображение всякий раз рисовало ей новую картину, и несчастный Александр в этих видениях лишался чего-то куда более дорогого, нежели деревянная пошарпанная коробочка.

— Очень ценная! Мама мне говорила… ее Петр сделал, тот, который царем был. Для любовницы…

И тут сердце Анны обмерло.

Она ведь не идиотка, в отличие от Виолетты она прекрасно представляла себе, что такое антиквариат. Шкатулка, собственноручно изготовленная Петром Первым, могла стоить сотен тысяч… миллионов…

Этих денег хватило бы на то, чтобы сбежать на край света, куда-нибудь, где есть пальмы, песок и беззаботная жизнь для юной красавицы. Ведь Анна, если разобраться, тоже красивая, не хуже Виолетты, у нее просто нет достаточного количества денег, чтобы раскрыть эту красоту.

— Вы тогда и приняли решение — завладеть шкатулкой? — Да. Это было бы справедливо. Она мне принадлежала! По наследству.

В тот момент Анна испытывала огромное искушение: взять что-либо тяжелое и ударить Виолетту по крашеной макушке.

Шкатулку взяла именно она.

И никто больше не знает, что шкатулка была у Виолетты…

Вот только вредная старуха, которая время от времени заглядывала в эту квартиру, вряд ли поверит в несчастный случай или в ограбление. А если начнется расследование, Анна окажется в числе первых подозреваемых. Нет, действовать следовало иначе.

— Если хочешь, — Анна сглотнула, — поедем вместе.

— Зачем?

— Смотри: если твоя мать рассказала этому… психу, что подозревает тебя, то теперь она с тебя глаз не спустит. Скажи, что хочешь с ней поговорить, помириться. И — чтобы наедине. Ну, о вашей ссоре старухе, мол, донесут, а это ни тебе, ни ей ни к чему. В доме никого не будет… ты начнешь с ней беседовать, а я тихонько шкатулку на место поставлю.

На тот момент этот план показался Виолетте если и не идеальным, то близким к этому.

Матушка Виолетты — Анне случалось видеть эту поблекшкю женщину с уставшим лицом — встретила дочь настороженно, но в дом впустила. А вот Анна вошла с черного хода…

— Что случилось дальше? — Я ее не убивала, — сказала Анна, заправляя прядь волос за ухо. — Я лишь собралась поставить шкатулку на место. Мы с Виолеттой отъехали бы, недалеко. Она наверняка была бы на нервах, а от этого у нее имелось лишь одно лекарство. Так что в ближайшем магазине Виолетта застряла бы надолго. А я вернулась бы за шкатулкой. Но она же истеричка… слово за слово… крики летели по всему дому. Чего она только мамаше не наговорила. И что та дура, жизнь себе сломала, и что она ненормальная и ее надо в психушку сунуть… а потом я услышала грохот.

Анна выглянула в холл. Того, что она увидела, оказалось достаточно.

Виолетта стояла на лестнице, прижав руки к груди, и часто, судорожно дышала. А внизу лежала Ольга. И как-то сразу стало очевидно, что Ольга мертва.

— Я… я не хотела…

— Конечно.

— Она сама…

На Ольге были туфли с высоким каблуком. А лестница в этом доме была крутой. И, наверное, действительно произошел несчастный случай.

— Меня посадят… — всхлипнула Виолетта.

— Звони старухе. — В тот момент Анна дала этот совет искренне, но Виолетта, дурочка этакая, отмахнулась:

— Она и посадит… или вообще жизни мне не даст! Что делать?!

План созрел быстро. Ольгу трогать нельзя, следует представить дело так, словно она была дома не одна. Запомнив, как лежали ее туфли, Анна надела их себе на ноги и сварила кофе.

— Где она стояла?

— Здесь, — Виолетта, потерявшая способность думать спокойно, указала на ступеньку. — Тут…

— Толкни меня, только легонько.

Виолетта послушалась… кофе пролился Анне под ноги, замарал ступеньки, туфли, чашки покатились по лестнице.

— Теперь все решат, что она кого-то ждала… например, — Анна не отказала себе в удовольствии помечтать, — жениха! Он ведь — псих. И если тебя будут о нем спрашивать, так и скажи. Ты отговаривала мать от этой свадьбы, и он жутко разозлился.

Сняв туфли Ольги, Анна спустилась и положила их рядом с телом.

— Теперь — уезжаем, — ей пришлось увести Виолетту за руку, и, усадив ее в машину, Анна вернулась в дом. Она уже и не помнила, под каким предлогом, да и вообще сомневалась, что Виолетта заметила ее недолгое отсутствие.

— Я велела ей заехать к матери через час и позвонить старухе. Та терпеть не могла скандалов и, даже если бы докопалась до истины, заткнула бы всех.

— А шкатулка?

— Виолетта побоялась бы говорить о ней. Да и уже сама решила, что Перевертень в доме побывал.

— Но шкатулку забрали именно вы?

— Да.

— И как же она оказалась у Стаса?

— Виолетта… не смогла промолчать. Она ему позвонила вечером, с истерикой, со слезами. Начала рыдать… а он ее выслушал. И сразу понял, что шкатулка у меня. Предложил поделиться.

— И вы согласились?

— А что мне было делать? — Анна пожала плечами. — Он ведь угрожал сдать меня старухе, выставить виновной во всем. Та бы за эту мысль и ухватилась… еще и Перевертень не успокаивался. Он дико разозлился, стал бы всех дергать, и меня тоже… а Стас предложил вариант.

— Вы догадывались, что он пожелает от вас избавиться?

— Догадывалась? — усмехнулась Анна. — Да я была в этом уверена! Мы же как змея и черепаха. Но пока что мы были друг другу нужны… случись что со мной, заподозрили бы Стаса.

— А случилось — с ним?

— Я к этому отношения не имею!

Стас здраво рассудил, что нельзя заниматься продажей шкатулки прямо сейчас, и вообще привлекать к себе внимание. Полгода ожидания — это не так уж и много… Анна ведь подождет?

Она согласилась. И на время ожидания переехала в квартиру Стаса.

Это же логично: присматривать друг за другом. А заодно — и квартиру обыскать. Правда, обыск ничего не дал, Стас был не настолько глуп, чтобы прятать столь ценную вещь у себя.

— Сегодня ко мне пришел Перевертень, — сказал он однажды за ужином.

— Зачем?

— Вроде как клиент, но… сдается мне, что он если и не уверен, то догадывается… Посуди сама: Ольга, Виолетта, а рядом с ней — ты. А с тобой — я.

— Тогда почему он не ко мне явился?

— Потому что ты целыми днями у меня торчишь. Ясно же, кто тут главный…

С этим утверждением Анна поспорила бы, но недовольство свое сдержала. Пусть, если ему хочется воображать себя самым умным… Самолюбие — его слабое звено.

— Возможно, нам лучше расстаться…

— Решишь меня кинуть — сдам, — Анна поняла, что он собирается сделать. Недолгое расставание закончится тем, что в один прекрасный момент Стас исчезнет в неизвестном направлении.

Нет, она себя прогнать не позволит!

И аргументы его, казавшиеся Стасу нерушимыми, не произвели на Анну особого впечатления. Да, шкатулка спрятана, да, достать ее может только Стас, да, Перевертень не собирается отступать, но Анна не дура, она не позволит себя в сторону отодвинуть.

Вот только принятое решение еще выполнить надо. И день ото дня Стас становился все более невыносимым, он словно задался целью извести Анну. Только когда нервы ее раскалились до предела, она поставила вопрос ребром: или Стас успокаивается и все идет по плану, или Анна требует немедленной продажи шкатулки, с тем чтобы получить наконец свободу.

Стас, естественно, не слишком-то всему этому обрадовался, но, странное дело, — спорить с ней не стал. Попросил только подождать еще немного. Пожить у Виолетты предложил Анне… Та, естественно, согласилась. Если Виолетта и была чем-то недовольна, то промолчала. Кажется, она побаивалась Анны…

— Вы знали, что Перевертень умер?

— Нет. Я узнала об этом, когда к Виолетте заявилась Светлана.

— Зачем?

— Денег хотела… она время от времени приходила. Я знала, что Светлана — сестра Виолетты, но вот что она — дочь Перевертня, поняла только при том их разговоре. Виолетта денег ей не дала и велела убираться.

— Вы решили свести со Светланой знакомство?

— Да. Я знала, что шкатулку нельзя просто продать. Нужны документы. Экспертизы там и… всякое другое. Я подумала, что если Перевертень и хранил их, то дома. Если я подружусь со Светланой, сумею добраться до его бумаг. И тогда Стас вынужден будет со мной считаться.