Звезданутые - Матвей Геннадьевич Курилкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот имей ввиду, что под руку лучше не говорить! А то как драка, так Кусто обязательно нужно срочно узнать какую-нибудь фигню! — попенял парень приятелю.
Нашлось и объяснение «голосов в голове», которые так доставали Лежнева в последние несколько часов пребывания в муравейнике. Он-то думал, что просто бэд трип словил, а оказывается это был последний рубеж обороны убиенной матки. Ментальное давление, которое одурманенный грибочками мозг Германа интерпретировал таким вот образом.
«И все-таки, чего она так стремится от меня избавиться? — размышлял Герман, готовя ирландское рагу по-киннарски (так он обозвал для себя это блюдо). — Дня не прошло, как принялась выяснять, когда я уже буду сваливать! Еще и по здоровью чуть не комиссовала!»
Мысль о том, что жизнь у него теперь гораздо длиннее, чем можно было надеяться, еще не улеглась толком в голове у Лежнева. Он не совсем четко понимал, как к этому относиться. Вроде бы положено радоваться — ну как же, можно столько успеть! За четыреста лет-то! Но ведь долгая по сравнению с остальными соплеменниками жизнь — это одиночество, от которого так просто не избавишься. Любимую женщину не заведешь, она будет стареть гораздо быстрее тебя. Тут с собакой-то вместе умираешь каждой раз, а уж если это будет любимая супруга, в пору вообще жизнь самоубийством кончать. Друзей не будет по тем же причинам. И чего тогда делать? Обосноваться где-нибудь в глуши и жить отшельником, наблюдая за развитием цивилизации отстраненно, как какой-нибудь натуралист? Скучно. А остаться на ликсе явно не получится. Этот аттракцион того и гляди закончится, Лежнев был уверен, что ему это уже четко дали понять. Даже жизнь продлили, явно для того, чтобы отплатить за помощь с муравьями, пусть и невольную.
«Определенно нужно искать себе собственный корабль, — думал парень. — Не хочу зависеть от дамы, тем более такой взбалмошной и не желающей со мной сотрудничать! И чем я ей не угодил? Нормально же общались, да и дело вон какое провернули, пусть и случайно! Хотя взбалмошность — это наверняка последствия удаления симбионта. Меня бы тоже небось штырило и лихорадило если бы я всю жизнь на успокоительном сидел, а потом его резко отменили!»
Тем не менее, пока его еще не гонят, Герман решил придавить свою гордость. Корабль нужен, обязательно, что бы там себе ни думал Кусто. Вот уж с кем у них вообще никакого непонимания. Ликс — свой парень, и если бы не стойкое неприятие Тианы, они бы чудно проводили время! «Не, свой корабль нужен, это без вариантов, — продолжал размышлять Лежнев, — И, желательно, с такой же капсулой. На Землю я пока возвращаться не хочу, но было бы здорово малость подлатать дядю Максима и соседок. Во пенсионный фонд охренеет, если придется им пенсию платить лет сто! Да и какую-нибудь антигравитацию ученым подкинуть. Сколько можно на шарике сидеть?»
— Ты так и не сказала, куда мы дальше летим? — спросил Лежнев, ожидая ответа в стиле «сначала высадим тебя на Земле, а дальше не твое дело».
Обошлось. Тиана поведала, что пока он прохлаждался в капсуле, она таки нашла путевой журнал матки, и теперь хочет повторить ее путь. Как минимум частично. И для начала планирует слетать в систему, в которой муравейник пробыл несколько лет, и, судя по всему, в свое время навел нехило шороху.
— Это всего в шести сотнях световых лет отсюда, — поясняла девушка, с аппетитом уминая рагу. — Причем от твоей планеты мы даже практически не удалимся.
«Ну вот опять, намекает, — настроение у Германа упало несмотря на то, что рагу явно удалось. — Сказать, что не собираюсь сваливать, пока корабль себе не найду? Нет уж. Наберется решимости поставить вопрос ребром, тогда и скажу. Ну или когда сам наберусь». Это подвешенное состояние напрягало самым неприятным образом. «Насколько лучше было, когда она думала, что от меня будет польза! — рассуждал Герман. — Надо было вывернуться и что-нибудь соврать, правдолюб хренов!»
Шестьсот световых лет на скоростях Кусто — это совсем недолго. Лежнев прикинул — трое суток получается.
— Я все это время буду в сопряжении, — продолжала Тиана.
— А в прошлый раз ты позволила мне самому лететь! — слегка обиженно прервал ее Кусто.
— Я нарушила инструкции, — мрачно ответила разведчица. — Считаю, что это было верное решение, иначе Герман бы не выжил, да и мы в одиночку с маткой не справились. Но если когда-нибудь доберусь до дома, боюсь за это придется отвечать. Инструкции пишут не для того, чтобы их нарушали!
— Забавно, у нас есть противоположная поговорка. Правила существуют для того, чтобы их нарушать, — задумчиво протянул Герман. Полюбовался удивленной физиономией девушки — опять что-то не то ляпнул.
— Я поражаюсь, как вообще может существовать цивилизация, состоящая из настолько безалаберных индивидов, что даже поговорки такие придумывают! — воскликнула девушка. — Просто в голове не укладывается!
— И тем не менее она существует. Не на всей планете, правда, — признался Герман. — Только в моей стране. В других такие поговорки не ходят.
— И уверена, вы по всем параметрам отстаете от остальных! — победно воздела ложку к потолку девушка.
— В каких-то, может, и отстаем, — Герман даже обиделся, — А в каких-то наоборот. Вот в космос, например, первыми вышли.
Тиана удивленно покачала головой, но спорить не стала.
— Мы отвлеклись. Я хотела уточнить, собираешься ли ты и этот полет провести в слиянии, или обойдешься так? Разгон будет штатным, так что, напоминаю, тебе это не обязательно.
Герман представил, что еще на трое суток окажется в одиночестве. Это было бы соблазнительно в другое время, но не после робинзонады в муравейнике. К тому же он все еще надеялся разобраться с восприятием окружающего посредством органов чувств ликса. Ведь получалось же что-то видеть!
— В слиянии полечу, — озвучил он свое решение.
Лежнев почему-то представлял, что время полета субъективно для него уменьшится, и ошибся. Правда, заскучать он так и не успел — всю дорогу пытался разобраться в собственных неясных ощущениях. Первым делом, как и в прошлый раз, удалось разграничить свои эмоции и эмоции спутников. Вот здесь легкое нетерпение и озабоченность Тианы, вот рассеянное любопытство
