В теле пацана. Книга первая - Игорь Павлов

Лорды разразились аплодисментами, а королева кивнула в сторону выхода. Откуда на сцену амфитеатра стали выбегать аппетитные суккубки! Свет озарил центральную площадку, и стало светло, как днём!

Королева Хана присела обратно, присутствующие следом упали на задницы. Кто сидел спиной, обернулись, чтобы узреть представление.

Тем временем в позиции исходной расстановки на площадке в центре встало девять шикарных суккубок. Восемь темноволосых и одна светлая. Все они, насколько помню, были в строю воинства. А сегодня решили нас развлечь, частично обнажив сексапильные тела.

Платья на них однообразные, обтягивающие, огненно красного цвета. Вырезы по бёдрам начинаются от пояса, оттого кажется сбоку, что трусов вообще нет. Пока шли до сцены ягодицы голые, тугие промелькнули, что глаза разбежались. Сиськи у девок болтаются в ткани крест — на крест свободно. Все хороши, фигуры сочные и спортивные, лица прекрасные. Каждая по отдельности чем — то цепляет. Но есть одна особенно яркая. Женщина в центре группы явно отличается от восьми подруг. У неё и волосы белоснежные, и платье красно — фиолетовое.

На место людских музыкантов выходят суккубы со своими барабанами. А топ девять «порно — актрис» замирают в сценических позах. В стойке «Кибадати», причём ярко выраженной, что вылезли загорелые тугие ляжки из разрезов полностью! На ногах у них носочки меховые до колен, как сапожки смотрятся.

Звучит первый удар барабана! Секунда, вторая… и понеслась боевая музыка. Под высокий ритм девушки задвигались синхронно. И у меня сразу отпала челюсть.

Началась полнейшая стриппластика! То агрессивные, резкие движения, то вдруг нежные и плавные. Всё под музыку и ритм! На полу вытворяют такое… И раком встают, и жопы кверху, и шпагат, и ноги куда — то там заворачивают уму непостижимо. Тонкие чёрные трусы так и мелькают! Ноги рогатками так раздвигают, что в горле пересыхает. В какой — то момент увидел даже, насколько тонкая ниточка ничтожно прикрывает их женские, идеально выбритые отверстия.

И я впечатлён. Глаз не отвести! Мощные жилы от писек, ложбинки, округлости! Но это полбеды! Сиськи бесстыже болтаются, не выпадают уж прямо откровенно, но мелькают порой и соски.

Сразу выделил для себя одну. Как раз белобрысую. Оно само, это невольное сравнение, свершилось… У девушки в красно — фиолетовом платье движения чётче, сиськи больше да туже судя по колыханиям, талия тоньше, крепче на вид, и ягодицы интересной формы: ямочки на боках, бёдра круглее, черты лица идеальны. Она прекрасна.

Безоговорочная победа девушки в центре. Супер модель, которая исполняет, притягивая гипнотически, будто остальные — это подтанцовка. Судя по рожкам, от мелких до довольно внушительных, танцовщицы разных возрастов. И приглянувшаяся мне красавица, судя по всему, не самая старая.

Еле отлепился от неё, когда ощутил неладное. По левой ляжке хвостик суккубки елозит нежно! А по правой — фелиски! Обе на сцену смотрят, вроде даже заинтересованно.

А я вдруг понял, что не всё у меня в штанах, как прежде. Тесно в трусах! Да неужели свершилось.

Ой — ёй — ёй! А стыдно — то как!

Глава 21

 СОВЕТ ДА ЛЮБОВЬ

Когда группа чертовок развратниц умотала под мощнейшие аплодисменты, виляя шикарными задницами, и поднялся уже со стола президиума «кошак» Узимир, напряжение в трусах у меня несколько спало. С испуга подорвался, оно всё и рассосалось.

Но не у всех так, у Чайсона топорщится, и он красный, как варёный рак. Обе мои соседки всё это видят. Нелли опускает скромно глазки раскосые. А Цецилия губки бантиком делает, у этой глазища горят.

Принц фелисов толкает большую речь о тройственном военном союзе, который в преддверье Чёрного сезона важен, как никогда, поздравляет Фейрата и Имиретту с помолвкой. И объявляет о новом представлении.

Выходят его «кошаки» — стриптизёры. Полуголые в коже и давай акробатические номера исполнять. А мне и неловко на это смотреть. Слишком крутые. По сторонам зыркаю, обе соседки смотрят с интересом на сцену, хвостики свои убрали от моих хилых ляжек. Только Лина в пол — оборота на меня поглядывает.

Отыграли номер и ушли с хвостами трубой. Официанты хлынули с подносами, стали заносить горячее. А у меня кусок в горло не лезет. Наблюдаю, как милуются голубки. Фейрат светится, рассказывая невесте что — то разгорячённо. Имиретта смеется, ахает, выказывая удивление.

Цецилия к уху подаётся.

— Нравится она тебе? — Шепчет.

— Кто? — Пробую строить из себя дурака.

— Наша Имира, — шепчет сладко. — Ты на неё пол вечера смотришь.

— С чего ты взяла? Я вообще — то на королеву вашу смотрю, — отшучиваюсь, фыркая.

— Да? — Хихикает и выдаёт: — Я ей передам, что ты заинтересовался.

— Не надо ничего передавать, — отвечаю недовольно.

Цецилия смеется. Принимается кушать запечённого цыплёнка в хрустящей корочке. Приметил, что когти у неё приличные, постриженные. Лаком голубым под цвет платья покрашены.

Вероятно, пользуясь моментом, к моему уху прислоняется Нелли.

— Ты тоже красивый, — раздаётся её голосок, который впервые слышу! Такой сладенький, миленький, ласковый.

Только к ней поворачиваюсь, сразу мордаху в тарелку. Щёки розовые. Сидит всё время натянутая, как струна. Спинка прямая, ткань платья тугие бёрда обтянула. Которые вообще на стуле не расплываются. Жаль, что вырез с другой стороны.

Поглазел, и Лина расстреливает лазером тут же!

— Кристиан, — говорит бастардка громко. — Как тебе праздник? А вам, принцессы?

Пожимаю плечами. Мне некомфортно здесь, если уж положить руку на сердце.

— Бывало и хуже, — выпалила Цецилия.

— А чего так, ваше ледопламенное? — Встрепенулся белобрысый Тариас, сидящий напротив левее неё.

Брат Лины глазами пожирает суккубку с момента, как присел за стол.

— Да, мне тоже интересно, ваше ледопламенное, чем вам не угодили? — Вмешался и Эрик порядком уже осоловелый.

— Задницы просиживаем в скуке, — заговорила суккубка ехидно. — Когда уже танцы?

— Вот именно, — поддержали обе её рогатые подружки. — Когда уже вы, молодые лорды закружите нас до умопомрачения.

— Или мы вас, — выдала Цецилия эротично.

Тариас сглотнул. На лбу пот проступил. Парень даже потерялся на какое — то время, делая вид, что очень заинтересовало его блюдо.

— Подождите, скоро будет столько танцев, что устанете плясать, — раздалось от Эрика. — Целых три зала под нами подготовили. Будет всякая музыка, чтобы все остались довольны. Семь дней будет играть и ночью, и днём, беспрестанно.

— Ммм,