Журнал «Если» 2008 № 02 - Кейдж БЕЙКЕР

– Ну наконец-то, – сказал колон Терел и облегченно вздохнул: – Добрались, кажется, до главной цели! – Он невольно поежился. – А холодает как, а? И ветер поднялся какой-то… злобный. Пора уже и под крышу. Саперы, освещение установите побыстрее!

Известно, что главной целью любой воюющей армии является уничтожение армии противника, а вовсе не захват территории. Поэтому сейчас, привязываясь к реальной обстановке и оборудуя исходные позиции, командование в первую очередь задействовало все виды разведки: и производимую людьми, и инструментальную, и техническую. Следовало выяснить: совершил ли противник высадку в том районе, какой предположительно, по компьютерному анализу, можно было считать удобным для него – однако это и противник понимал и мог с самого начала пойти на хитрость, десантировавшись в менее привлекательном, зато и менее ожидаемом местечке. Далее – где возникают у противника районы сосредоточения? Зная их конфигурацию, можно будет уже с немалой вероятностью предположить: решил противник стать в оборону или избрал атакующий вариант. В любом случае было ясно, что другая сторона начнет с того же – с разведки. Поэтому одна из главных поставленных задач – поиск разведчиков, ценность живого «языка» ничуть не уменьшается даже в предельно механизированной и компьютеризированной войне.

Из снаряжения разведки были выгружены антиграв-кикеры, аппаратики с ноготь величиной – их предстояло запускать сотнями, веером, в надежде таким способом нащупать местоположение вражеской армии. Правда, энергетика их была слабой, и уже часа через два все они, истощившись, осели бы на грунт.

Базе атмосферной авиации предстояло выгрузить и собрать также крупные аппараты – чтобы использовать их уже после выяснения дислокации войск противника для наблюдения с больших высот, установления колонных путей и любых передвижений войск, а затем и воздушных атак.

Радиоразведке предстояло накрыть возможные переговоры между отдельными частями противника, а также его штаб; на это надежда была слабой, однако и такой малостью пренебрегать никак не следовало.

Гравиразведка уже включилась, однако хороших результатов от нее не ожидали: разрешающая способность гравископов была такова, что наблюдатель затруднялся определить, что же он видит: стоящий на грунте корабль или одинокую, хорошо выветренную скалу. Средства этой разведки были еще весьма далеки от совершенства. Ничего не поделаешь: вещи никогда не создаются сразу в лучшем варианте, как человек не рождается смышленым и обученным.

Во всяком случае, никакой опасной активности со стороны противника пока не установили. Следовательно, приходилось проявлять активность самим. Если бы не сбои с распаковкой техники. И командующий в который уже раз задавал все тот же вопрос:

– Где, черт возьми, тяжелая техника?! И в ответ услышал впервые:

– Девяносто процентов уже в росте и будут готовы самое позднее через тридцать минут.

– Ага! Удосужились, значит, исправить?

– Никак нет. Просто неисправными оказались только два распаковщика. Остальные запущены и работают нормально.

Командующий позволил себе улыбнуться. И сказал:

– Все-таки толковый парень – этот, как его… Симон.

Ему не стали докладывать, что Симон до места назначения до сих пор не добрался. И связаться с ним пока не удается. Командующий не должен погрязать в мелочах.

А он скомандовал:

– Авиации и химикам: приготовиться к демаскации!

Такое вот словечко было изобретено для обозначения очередной операции. Очень специальной.

В то же время

Когда налетел второй порыв ветра, по сравнению с которым первый показался не более чем предисловием к толстому роману, кап Симон понял: закончить полет ему вряд ли удастся. Хотя механика платформы работала на полную мощность и антиграв ворчал, как недовольный пес.

Это было плохим признаком, потому что означало одно: основная деталь платформы готова отказать в любую минуту. Видимо, она надорвалась, когда этот самый второй порыв швырнул платформу, словно сухой лист, под самые облака (собственно, это уже и не облака были, а тяжеленные тучи). Выровнять платформу удалось в последнее мгновение, когда она совсем уже настроилась совершить поворот оверкиль. Симон понял, что состязания на равных никак не получится, убрал мощность антиграва до минимальной и, сразу отяжелев, стал пикировать к поверхности, с тем чтобы прекратить падение лишь в считанных метрах над землей.

Было, конечно, весьма неприятно – опаздывать туда, где он сейчас был очень нужен. Однако, по соображениям Симона, плохая погода должна была закончиться так же внезапно, как и началась. По сути дела, это был шквал – только не в море, а над открытой, почти ровной, лишь слегка бугрящейся поверхностью, участком степи, как-то затесавшимся между двумя мощными лесными массивами.

Приземлиться удалось – учитывая неблагоприятную обстановку – почти идеально. Во всяком случае, платформа при снижении не пострадала, да и Симон отделался лишь парой ссадин. Правда, в момент касания раздался звук, какого Симон не ждал: не громкий удар при посадке платформы на грунт, но лязг от удара металла о металл. Это очень не понравилось инженеру, поскольку, скорее всего, означало, что платформа сама себе причинила вред: никакого другого металла здесь быть просто не могло.

Симон без размышлений заякорил платформу – на случай, если ветер дойдет до ураганного и захочет снова поиграть с интересной игрушкой. Потом соскочил с нее, чтобы осмотреть свой транспорт снаружи и убедиться в том, что никаких серьезных повреждений машина не получила и будет в состоянии продолжать свой путь. Инженер хотел найти источник металлического звука.

Однако искать его не пришлось: источник был тут, прямо перед глазами. Симон едва не наступил на него, спрыгивая с платформы.

Инженер нагнулся, чтобы как следует разглядеть находку. Он старался держаться спиной к ветру, чтобы поднятый воздушным потоком песок не попадал в глаза.

Он увидел кусок металла непонятного назначения, неправильной формы, производивший впечатление не обломка, но детали. Только неизвестно какой.

Не рассуждая, Симон нагнулся и попытался вытащить железяку из грунта. Не тут-то было! Тогда он опустился на колени и принялся раскапывать землю вокруг детали табельным кинжалом. Это было достаточно легко: грунт оказался песчаным, а никак не унимавшийся ветер пришел на помощь, выдувая из-под рук взрыхленную почву. Деталь обнажалась все больше, но никак не желала заканчиваться. Ямка достигла уже полуметра в глубину. И тогда кинжал, в очередной раз погрузившись в песок, наткнулся на нечто очень твердое. Камень? Нет, снова металл. Что-то плоское, лежащее наискось. Симон заработал еще быстрее. И наконец…