Звездная ведьма - Линда Джонс

Айседора ринулась обнимать Жульетт, и свет погас. Несмотря на выступающий живот сестры, она всё же смогла уцепиться за неё.

— Борс сказал, что ты умерла, а я не поверила. Ни на секунду. Но я не знала, как тебя найти.

Жульетт нежно коснулась волос Айседоры.

— Я сама тебя нашла, — ласково подбодрила Жульетт, — и, полагаю, как раз вовремя.

В её голосе проскользнуло неодобрение, столь же непривычное, как глаза. Айседора отступила, чтобы увидеть лицо сестры.

— Почему как раз вовремя?

— Тебе нельзя возвращаться во дворец.

— Я должна...

Жульетт подняла палец, заставив её замолчать.

— Не сейчас. И не одна.

— Она не собиралась идти туда одна, — отрезал Лукан.

Раньше Жульетт сжалась бы от столь сурового мужского голоса, но не теперь. Она посмотрела Лукану в глаза.

— Ты кое-что ищешь, но чтобы забрать это у императора, тебе понадобится армия, — королева с улыбкой указала на воинов с копьями, молчаливо стоявших на страже. — Теперь она у тебя есть. 

Лукан привык вести в бой одетых в форму воинов с мечами в руках, а не полуголых дикарей с копьями, многие из которых возвышались над ним на целую голову. Однако, раз уж дело идет о захвате Себастьена, он воспользуется тем, что имеет.

Этой ночью никто больше не спал. Лукан развёл костёр, чтобы осветить лагерь, хотя сестра Айседоры со своим мужем предпочли держаться подальше от пламени. В столь скудной одежде они должны были мёрзнуть, но то ли не желали тепла, то ли не нуждались в нём. Благодаря настойчивости Айседоры, Лукан довольно быстро получил объяснение.

Энвинцы. Он считал оборотней легендой. Волшебники в своих пророчествах никогда не предсказывали, что Лукану доведётся возглавить армию энвинцев. И всё же он очутился здесь, среди них. Даже Жульетт оказалась энвинкой, объяснив этим быстрое течение своей беременности.

Слушая, как Айседора обменивается с сестрой новостями о последних насыщенных событиями месяцах, он понял, что Жульетт не просто ведьма и королева Энвина, но и провидица. Судя по услышанному — могущественная. Уже близился рассвет, когда рассказы сестёр иссякли, и Лукан склонился к рыжеволосой, золотоглазой женщине.

— Может, если ты скажешь своей сестре, что ей суждено стать моей женой, она поверит. Она нуждается в небольшом толчке.

Жульетт с улыбкой возразила:

— За прожитые с ней годы я научилась подталкивать Айседору так редко и осторожно, насколько только возможно.

— Но если ты видишь будущее, разве не правильно поведать ей о неизбежном?

Королева Энвина была красавицей, однако его немного пугали её странные глаза. Из-за непривычного золотого цвета и таящейся в них силы. Древние глаза, которые очень много видят и знают. Но они так же лучились юмором, любовью, умом и стойкостью. Лукану пришлось напомнить себе о давнем предупреждении насчёт ведьмы. Ведь помимо всего прочего Жульетт была ведьмой.

— Я редко вижу будущее людей, которых люблю. С тех пор, как стала королевой, мой дар многократно возрос, но некоторые вещи по-прежнему от меня скрыты, — она пожала плечами. — Раньше я из-за этого тревожилась, но теперь научилась принимать то, что получаю и не обращать внимания на остальное. Если мне суждено что-либо узнать, видение придёт само.

Столь замысловатый ответ нисколько ему не помог.

— Тогда скажи Айседоре, что она родит мне сына.

Жульетт лишь улыбнулась.

— Ты такая же упрямая, как сестра, — заявил он, прежде чем резко встать и покинуть собравшихся у догорающего костра, чтобы восстановить самообладание и плеснуть на лицо воды из водоёма.

Лукан Хен сохранял хладнокровие в любых ситуациях. Хладнокровие и контроль. Теперь же все его планы, все желания не поддавались никакому управлению. Он вытер лицо, принял решение вернуть себе командование и, возвращаясь в лагерь, почувствовал себя несколько лучше.

Как только они исполнят свои обязанности, Айседора непременно ответит согласием на его предложение руки и сердца. Именно она родит ему сына. Он первый капитан Круга Бэквие, а скоро станет принцем мечей и не будет волноваться из-за нерешительности женщины. Ведьмы.

Лукан приблизился к огню и заявил своим самым непреклонным тоном:

— Мы пойдём к дворцу сегодня и завтра на рассвете нападём.

Жульетт подняла голову и снова улыбнулась, безмятежно и снисходительно. Её золотые глаза поймали и удержали его взгляд.

— Нет, ещё слишком рано.

— Я не собираюсь слушаться приказов женщины, — отрезал он.

Обычно молчаливый муж Жульетт, кажется, зарычал. Несколько солдат подступили ближе. Лукан начал продумывать план сражения. Этим надо заняться в первую очередь... он выглядит самым сильным. Вон тот будет следующим, потом...

— Лукан! — Айседора встала и почти защищающим жестом коснулась его руки. — Прислушайся к Жульетт. Она может подсказать, когда у нас появится наибольший шанс на успех.

Он посмотрел вниз на Айседору и внезапно осознал истинную причину своей враждебности.

— Я не хочу руководствоваться в сражении магией.

— Но ведь Круг не пренебрегает волшебством.

— Да, но наши маги — это воины, которые разрабатывают планы битвы, а не колдуны с ведьмами.

Кроме того, насколько точны предсказания Жульетт? Она даже не увидела, что Айседора выйдет за него замуж.

— Ты предпочтёшь рискнуть своей жизнью, лишь бы не воспользоваться моим советом? — беззаботно поинтересовалась Жульетт. — И заодно рискнуть жизнью моей сестры? А вдруг я не вижу будущего, которого ты так жаждешь, потому что сначала тебе необходимо пройти некое испытание... и выжить?

Лукан взглянул на Жульетт и попытался усмирить свои эмоции, чтобы выяснить, какова королева Энвина на самом деле. Волшебники обучили его как следует, хотя он не всегда был их лучшим учеником. Лукан отрешился от всего, кроме Жульетт, и заглянул ей в глаза.

Королева была невероятно сильной, очень доброй и безмерно преданной дорогим ей людям. И она говорила правду.

— Хорошо, — рявкнул он, совсем не радуясь своему открытию. — Мы подождём. 

Праздники делали людей счастливыми, поэтому Себастьен не противился их проведению. Жрецы настаивали на необходимости показать горожанам наследника императорского престола, и весенний фестиваль казался прекрасной возможностью представить малыша Джэна будущим подданным.

Себастьен предположил, что снизу его семья, расположившаяся на балконе шестого уровня, являет собой премилую картину. Лиану нарядили в простое темно-красное платье, длинные рукава которого скрывали надёжно связанные руки. Волосы ей уложили в красивую причёску, а бледность лица замаскировали лёгким слоем румян.