Обитель теней - Питер Страуб

– Эт-то что еще такое?! Я вам что – ветеринар?

Как я уже говорил, был он коренным южанином, из Джорджии, а на дворе стоял тысяча девятьсот семнадцатый год. Это, разумеется, его ни в коей мере не оправдывает, но хоть как-то объясняет его поведение.

Все прочие хирурги моментально прекратили работу, а ассистентки Уизерса почему-то посмотрели именно на меня.

Раздумывать было некогда: Уошфорд мог запросто умереть от потери крови, его бинты уже набухли.

– Я им займусь, а ты возьми моего пациента, – сказал я Уизерсу.

Тот, подойдя к моему столу, процедил сквозь зубы:

– Если ты, Коллектор, его зарежешь, мне плевать, но ты будешь разочарован: у этой обезьяны нет карманов.

Проигнорировав его, я подошел к Уошфорду и снял окровавленные бинты. Ассистентка закрыла его рот и нос марлевыми подушечками, пропитанными эфиром. Сделав разрез, я осмотрел рану, вынул пулю и принялся копаться в разорванных внутренностях. И тут я во всем теле ощутил какую-то мутацию: оно сделалось легким, почти невесомым, словно это я вдохнул эфир. В голове зажужжало, пальцы завибрировали, потом затрепетал и весь я: внезапно пришло понимание того, что я могу это сделать. Ассистентка в страхе посмотрела сначала на мои трясущиеся руки, затем взглянула мне в лицо: мое пристрастие к выпивке не было ни для кого тайной; впрочем, все мы время от времени изрядно накачивались. Однако в данном случае алкоголь был совершенно ни при чем, просто это внезапное понимание моей способности его вылечить потрясло меня до глубины души.

Отложив в сторону инструменты, я провел пальцами по разорванным кровяным сосудам. Излучение, невидимое излучение так и заструилось из меня к той кровавой каше, что сотворила пуля, покувыркавшись внутри тела от легкого к печени. И эта кошмарная рана вдруг стала неимоверно быстро затягиваться. Искромсанные ткани восстанавливали свой первоначальный вид, из кроваво-красных становились девственно-розовыми… Ассистентка отшатнулась, издавая под стерильной маской булькающие звуки, а я весь пылал еще неведомым мне таинственным огнем. При этом голова была абсолютно пустой и действовал я чисто автоматически.

Выдернув зажимы, я сжал края разреза большим и указательным пальцами и резким движением закрыл рану так, как застегивают "молнию". На этом месте остался лишь розовато-коричневый, почти заживший шрам.

Ассистентка Уизерса, сдернув маску с лица, бросилась вон из операционной.

– Заберите его, – велел я удивленному санитару: тот сидел, подремывая, у входа, видел, как ассистентка выбежала словно ошпаренная, но что произошло, понятия не имел.

Уошфорда увезли, а я побрел в просторный, с кафельным полом, холл у операционной. Перед глазами у меня все плыло. Ассистентка, завидев меня, попятилась. Я уже хотел расхохотаться, но тут заметил, что на мне все еще маска.

Тогда я снял ее и опустился на скамейку возле ассистентки.

– Не надо меня бояться, – сказал я ей.

– Пресвятая Мария, – запричитала она (девушка была ирландкой, а значит, католичкой).

Энергия продолжала струиться из меня. Я поднес к лицу ладони в хирургических перчатках – они выглядели так, будто вся кожа с них содрана.

– Пресвятая Дева Мария, мать Иисуса, – продолжала бормотать сестра. Лицо ее становилось то белее мела, то пурпурно-красным.

– Забудьте то, что видели, – посоветовал я. – Забудьте, и никогда никому об этом ни слова, ясно вам?

Она немедленно скрылась в операционной, я же остался поразмышлять над тем, что только что со мной произошло.

Было такое ощущение, будто неведомая сила подняла меня на недосягаемую высоту, откуда передо мной раскинулся весь мир, и проговорила мне: "Смотри, все это отныне принадлежит тебе". На мгновение я ощутил, как давление у меня подпрыгнуло и в голове загудело.

Постепенно я пришел в себя, поднялся и вернулся в операционную. Уизерс за моим столом заканчивал оперировать.

Бросив на меня уничтожающий взгляд, он сделал несколько завершающих стежков, после чего вернулся на свое место. В тот день я провел еще пять операций, но неведомая сила, возродившая Уошфорда, больше ко мне не возвращалась.

– Вот и ночь наступила, – произнес маг, посмотрев на небо. Том изумленно огляделся: действительно, на деревьях зажглись фонари, отбрасывая тени на водную гладь озера. – Пора спать. Завтра я вам расскажу о том, как познакомился со Спеклом Джоном и что со мной происходило после войны.

– Спать? – недоумевающе спросил Дэл. – А как же…

Они с Томом одновременно уставились на обертки из-под сандвичей и грязные бумажные тарелки.

– Да-да, вы уже поели, – сказал Коллинз. Лицо его было спокойным, только чуть усталым.

– Но мы же тут сидим… – Том посмотрел на часы: стрелки показывали одиннадцать, – всего лишь час.

– Мы тут сидим весь день. Значит, увидимся завтра, в это же время. – Он поднялся, и мальчики, ошарашенные, последовали его примеру. – Хочу добавить лишь одно: Уильям Вандури, чьим именем я пользовался некоторое время, навел на меня порчу. Если бы не он, я бы, скорее всего, остался фокусником-любителем, и никогда бы не открылось мне все то, к чему я так стремился.

Глава 5

Уже без Коллинза Том и Дэл поднимались по шатким ступенькам, биологические часы каждого из них утверждали, что день только-только начался, однако весь окружающий мир говорил, что наступила ночь. Густая растительность по берегам озера превратилась в сплошную темную массу, трепещущую, дышащую. Поднявшись к дому, мальчики остановились в бледно-желтом электрическом свете и взглянули вниз: Коулмен Коллинз стоял на берегу и смотрел на озеро.

– Ты знал, что он когда-то был врачом? – спросил Том.

– Нет. Но это многое объясняет. В частности, то, почему он все-таки не послал за доктором, когда я сломал ногу. – Дэл, сунув руки в карманы, улыбнулся. – Если б кость начала срастаться не так или что-то в этом роде, он бы вылечил меня точно таким же образом, как того темнокожего.

– Да, – невесело проговорил Том, – вероятно, ты прав.

Он наблюдал за Коллинзом: маг вздернул руку, точно сигналя кому-то на противоположном берегу. Спустя несколько секунд рука опустилась, и Коллинз заспешил к домику, где хранились лодки.

– Мы в самом деле могли проторчать на берегу весь день?

Дэл кивнул, добавив:

– Я надеялся увидеться с ней сегодня, а теперь день пропал.

– Именно пропал, – заметил Том. – Неизвестно куда и непонятно как. Было десять утра, прошло что-то около часа, и вдруг одиннадцать вечера. Он у нас украл тринадцать часов. – Дэл как-то неуверенно посмотрел на него. – Я вот к чему веду: что может ему помешать украсть у нас неделю или даже месяц? И как он это делает – усыпляет нас, что ли?

– Не думаю, – сказал Дэл. – Скорее всего, время убыстряет свой ход.

– Бред какой-то.

– А твоя беседа с братьями Гримм – не бред? – огрызнулся Дэл и тут же с горечью добавил:

– А вот мне они почему-то не явились…

– Зато тебе являлись Хэмфри Богарт и Мэрилин Монро.

– Предупреждал же дядя Коул, что ты ревнив, – взорвался вдруг Дэл. – Да-да, мы как-то раз беседовали наедине, и он сказал, что в один прекрасный день ты можешь поддаться ревности и зависти, захочешь сделать так, чтобы Обитель Теней принадлежала тебе одному.

– Полная ахинея. – Том с трудом сдержался, чтобы не выложить то, что совсем недавно ему поведал Коулмен Коллинз о своем племяннике. – Просто он хочет разрушить нашу с тобой дружбу.

– Ничего подобного, – резко возразил Дэл. – Он только сказал, что…

– Что я ревнив. Допустим. – Тому подумалось, что в конечном счете Коллинз не так уж был не прав, вот только его предполагаемая ревность относилась отнюдь не к Обители Теней, а к Розе Армстронг. – Ну, вот что я тебе скажу. Ты действительно так жаждешь познакомиться с братьями Гримм?

– Прямо сейчас? – недоверчиво спросил Дэл.

– Прямо сейчас.

– А ты уверен, что у нас не будет неприятностей?

– Ни в чем я не уверен. Может, их там сейчас и нет вовсе.

– Где "там"?

– Увидишь.

Дэл пожал плечами:

– Ну разумеется, я бы очень хотел встретиться с ними.

– Тогда пошли.

Дэл обеспокоенно взглянул на берег – Коллинз исчез внутри домика для лодок. Удостоверившись в этом, он последовал за Томом в гостиную.

– Все-таки лучше бы нам лечь спать… – Дэл явно нервничал.

– Ну и ложись, если тебе так хочется. – Том тут же пожалел, что нагрубил, и уже мягче спросил:

– Ты в самом деле устал?

– Вообще-то нет.

– И я – нет. Мне все-таки кажется, что сейчас десять минут двенадцатого не вечера, а дня.

И тем не менее все вокруг опровергало это. Казалось, вся Обитель Теней спала, несмотря на бодрствование ее главных обитателей. Гостиная погрузилась в темноту, только одна лампа продолжала гореть возле дивана. Ковер на полу был тщательно вычищен пылесосом, пепельницы на журнальных столиках сверкали девственной чистотой. Том прошел по полутемному, безмолвному помещению, ожидая, нет, скорее надеясь увидеть где-нибудь тут Елену, бесшумно вытирающую пыль с мебели.