Назад в будущее. История создания - Касин Гейнс

откуда там музыка. — Дин Канди не полез за словом в карман. Оператор понимал, что публику не будет шокировать музыка Алана Сильвестри, которая будет раздаваться неизвестно откуда, и точно так же никто не будет задавать вопросов о том, откуда взялся свет, нужный для работы камеры. Кинематограф — это иллюзия, и пока вы создаете видимость реальности, публика будет вам верить. Земекис оценил легкую подколку своего друга, признал, что Канди прав, и работа продолжилась. Тем временем Струзан получил в свое распоряжение двух главных исполнителей. Фокс и Ллойд оделись в свои костюмы, фотографии были сделаны, и художник вернулся в мастерскую. Для третьей части надо было повторить основной образ, использованный для первых двух фильмов, но один элемент концепции вызывал сомнения и споры. «Мы сделали примерно шестьдесят макетов, прежде чем что-то получилось, — говорит Струзан. — Они хотели, чтобы на плакате было три „чего-то“, но не знали чего. Как насчет Марти, Дока и лошади? Марти, Дока и поезда? Как насчет Марти, Дока и… было много безумных идей. В конце концов начали печатать плакат, на котором были Марти, Док и машина, оформленная в духе вестерна. Пока его печатали, они наконец поняли, чего хотят, и сказали: „Минутку, думаем, что надо добавить Мэри Стинбёрген“. И вот опять, когда времени уже почти не оставалось, они приняли хорошее решение. Конечно, он было правильным, но понадобилось сделать очень-очень много вариантов, чтобы до него дойти».

К тому моменту, когда было принято решение, Струзан уже не имел возможности сфотографировать актрису. Но он объяснил продюсерам, что ему нужно, и Стинбёрген сфотографировал кто-то другой, ориентируясь на те фотографии, на которых были изображены ее партнеры. Когда Струзану прислали эти снимки, было уже поздно переделывать весь плакат. Вместо этого он взял кусок рисовального картона, нарисовал на нем Стинбёрген, аккуратно вырезал это изображение и приклеил к основному макету. К счастью, результат оказался безупречным, и зрители, увидевшие плакат в кинотеатрах, ни о чем не подозревали.

Помимо музыки Алана Сильвестри, который добавил к привычным музыкальным темам «Назад в будущее» вариации на тему вестернов, продюсеры хотели еще вставить в фильм запись каких-либо современных музыкантов. Группу ZZ Тор выбрали в основном из-за их легко узнаваемых длиннющих бород, прекрасно сочетавшихся с образом Дикого Запада. Им предложили сняться в фильме и написать песню для саундтрека. «Если говорить о том, съемки какой сцены мне больше всего понравились, то это фестиваль в третьей части, — рассказывает Боб Гейл, — у нас на площадке играла живая музыка, стояла хорошая погода, и общая обстановка была уверенной и оптимистичной. Дело было вечером, и действительно казалось, что мы перенеслись в прошлое. Всем очень понравилось, как ZZ Тор играли вместе с местными музыкантами».

«ZZ Тор совсем не были похожи на Хьюи Льюиса, у них абсолютно другое звучание, — рассказывает Нил Кантон. — Я большой поклонник и ZZ Тор, и Хьюи Льюиса, но нам как в самом фильме, так и для саундтрека нужен был кто-то, кто сочетался бы с сюжетом. ZZ Тор выглядят так, как будто они приехали с Дикого Запада, поэтому мы их и позвали. Теоретически можно было подумать, что нам будет трудно их уговорить, но после успеха первого фильма они сразу откликнулись».

«Мы с нашей группой — знаете, пять чернокожих ребят, — понимали, что в третьем фильме нас не будет, потому что у них никак не получилось бы поместить нас на Диком Западе, — говорит Гарри Уотерс-младший. — Мы обсуждали это с Бобом Гейлом, который сказал, что они всеми силами пытались что-то придумать, но этого никак не могло быть, так что увы. Но мне понравилось, что вместо нас взяли ZZ Тор».

Джеффри Вайсман тоже был огорчен, что не получил большой роли в третьей части. Роль Шей-муса МакФлая, дальнего родственника Марти, сыграл Майкл Дж. Фокс, хотя сначала эту роль предлагали Криспину Гловеру, когда еще был шанс, что он вернется в сиквелы. Но эта роль была не для Вайсмана. Он, правда, утверждает, что, когда его приглашали в «Парадокс», то сказали, что он будет ее играть, но Боб Гейл возражает, утверждая, что его никогда не рассматривали как исполнителя роли Шеймуса. С другой стороны, конечный результат не изменился — Земекис и компания, помещая Шеймуса на экран, вспомнили удачный трюк из второй части, когда Фокс в одной сцене играл своего сына, дочь и постаревшего Марти. Это было снято с помощью камеры VistaGlide, одного из самых революционных новшеств того времени. Грег Бомонт из ILM сконструировал камеру специально для нужд Земекиса и съемочной группы. Она была размером с небольшой холодильник и издавала ужасный шум, но зато давала возможность оператору снимать один кадр с нескольких углов. Негатив пленки, снятой на VistaGlide, был в четыре раза больше обычного кадра, снятого на тридцатипятимиллиметровой пленке, поэтому на нее можно было снимать несколько раз. Каждый раз, когда пленку проявляли, изображение уменьшали в размерах, пока оно не становилась таким же, как и весь остальной материал. «Во многих местах в „Назад в будущее-2“ есть высококачественные долгие съемки, сделанные передвигающейся камерой, — рассказывает Роберт Земекис. — Исполнителям приходилось просто танцевать перед камерой. Мне очень повезло, что актеры, с которыми я работал, не раздражались из-за этого». Так как во втором фильме этот способ съемок оказался удачным и прошел без проблем, то решено было так же снимать и третий фильм.

«Я особенно горжусь тем, как мы управляли перемещением камеры, снимая нескольких Майклов Дж. Фоксов, — говорит Боб Гейл, — мне нравится та сцена в третьей части, где Марти и Шеймус вместе на фестивале, и во второй в „Кафе восьмидесятых“, где Марти хватает кепку Марти-младшего и надевает себе на голову. Это было блистательно снято, и все проходит так быстро, что публика даже не успевает удивиться тому, как он это сделал».

Один из моментов фильма, привлекший максимальное внимание, — это длинная сцена в финале, в которой Марти и Док пытаются разогнать паровоз до восьмидесяти восьми миль в час. Как и в случае с ховербордами во втором фильме, это было снято с помощью практических комбинированных съемок и оптических визуальных эффектов. На съемках использовали локомотив Sierra Railway N3, который декораторы легко превратили в N131. Он был сделан в 1891 году и появлялся в более чем ста фильмах и телесериалах. Сцену с поездом снимали семь недель, почти так же долго, как и хо-верборды во второй части, и ведущие актеры получили возможность поучаствовать в небольших трюках. Кристофер Ллойд, может быть, и боялся стоять на карнизе башни с часами в первой