Порочные чувства - Юлия Гауф

Алика несмело улыбнулась, и принялась рассказывать. Интересные вещи, кстати. Я почему-то такого от нее не слышал. Знал про учебу, про жизнь в Бразилии. Даже про будущего покойника-Мишу знал, а вот про планы… про планы Алики я не был в курсе. И какого хера, спрашивается, не разузнал у неё, чего она хочет?!

— И ты думаешь техническими переводами заниматься, зная столько языков? Всего лишь техническими? Русский, португальский, польский, английский и испанский — это сильно. А за переводы копейки платят, — заговорил Егор.

Я напрягся. Брат добрый, даже слишком, но… тревожно. Вдруг сорвется на Алику?

— Я ведь не идеально знаю эти языки. Русский, португальский и английский — да, испанский и польский по минимуму. Переводчицей меня вряд ли возьмут на переговоры, встречи, уровень не тот. А вот этикетки и всякие инструкции переводить — почему нет?

— А еще чем бы вы хотели заниматься? — Наташа с любопытством уставилась на Алику.

Я слушал, и злился. Не на Алику, а на самого себя. Про прошлое выяснил, а про то, что Алика чего-то хочет по жизни кроме денег — нет, даже не подумал об этом. И похер на знание любимого цвета, блюда, фильма — это бред, но я же вообще ничего не знал и не думал спрашивать. А Алика и не рассказывала.

Курс вот взяла, оказывается, по таргетированной рекламе в интернете. Переводы какие-то на уме, тестирование сайтов…

— Зачем тебе все это? — спросил я тихо, когда разговор за столом перетек на другую тему.

— Работа?

— Да. Зачем?

— Чтобы зарабатывать, что за вопрос, Марат?

— Я в состоянии тебя обеспечить.

— Я знаю, — Алика накрыла своей ладонью мою, легонько сжала. — Спасибо за карточку. Я в курсе, что ты можешь меня обеспечить.

Чертова карта. Прилетели, и я выдал Алике одну из своих, безлимитку, привязанную к счету. Не обдумывал это, а просто протянул карту, показалось что переводить ей определенные суммы ежемесячно — это не то. И Алика приняла, поблагодарила.

Только не тратит ни хера. Это бесит. Улыбнулась, поблагодарила, и… дальше что? Нахера ей эти курсы, понять не могу.

— Если хочешь заняться чем-то интересным, то бери другие курсы. Тебе не нужно зарабатывать.

— Что ты пристал к моему заработку?

— Просто займись тем, что тебе интересно. Не ради денег.

— А мне это интересно, — клянусь, Алика при этом хотела мне язык показать, но сдержалась.

— Реклама? Тестирование сайтов? Технические переводы? Тебе это интересно?

— Да, интересно.

— И чем же это? — усмехнулся я.

— А ты мне предлагаешь ходить на курсы икебаны? Или танцами заняться? Или… ах, да, я видела в интернете всякие курсы по «игре на волшебной флейте». Мне на них ходить лучше? А лучше вообще никуда не ходить, и сидеть дома, да? А потом, как я тебе надоем, отправиться в утиль как та же икебана? — вдруг надулась Алика.

Я бы даже сказал — разозлилась. На свой лад, конечно, как обычно, сдержанно. Нос чуть сморщила, во взгляде — тонна осуждения и две тонны возмущения, но я чувствую — кипит моя девочка.

— Кто тебе сказал, что ты мне надоешь?

— Мне никто не сказал, что не надоем. Это самое главное, — отбрила Алика.

— Не надоешь.

— Уверен? А если серьезно, Марат, я всю жизнь всех слушалась. Меня учили быть хорошей, домашней девочкой, и я была, но вот к чему это привело. К тому что у меня на руках бесполезный диплом, что я толком не работала, а это ведь важно — уметь себя прокормить. Не собираюсь я никакой икебаной заниматься, вот так!

— Покурим? — Рус похлопал меня по плечу, и мы вышли на балкон.

К лучшему, наверное. Не могу Алику понять. Предложил переехать ко мне — выкручивается, карту дал… дьявол, да другая бы радовалась, скупала бы всякую хрень, а эта про курсы какие-то. Будто я её работать заставляю, заработал уже так, что на сто жизней хватит.

— Что, окрутила тебя девочка, брат? — Рус затянулся.

— Меня ждет разговор по душам о любви? Серьезно, Рус?

— О чем еще говорить, как ни о тёлках? А вообще… ты в своем уме, Марат? Я уже тебе говорил, что мутная она, Алика эта. Она именно на тебя нацелилась, вот и пришла устраиваться в твою компанию. Но своего добилась, далеко пойдет. Но я не ожидал, что ты позволишь обвести себя вокруг пальца так просто. Или… постой-ка, — хохотнул Рус, — конечно, твоя Алика напела тебе, что она с тобой не ради бабла, а из-за великой любви. Наверное, и подарки принимает через силу, деньги не тратит, чтобы доказать свои чувства. А там и съедетесь, и поженитесь. Я угадал?

— Иди на хер, — сделал глубокую затяжку, легкие наполнились дымом.

Хорошо.

И хреново.

Любовь, не любовь, какая разница? Решил уже, что со мной будет, и ни с кем больше. Денег дам столько, сколько захочет. Алике я точно не противен. А что до любви — она меня никогда не интересовала. Хотя в последние дни проскальзывают идиотские мысли, что хорошо бы, когда без денег, а потому что я — это я.

Старею, должно быть, вот и лезет в голову всякое.

— Так что, о любви уже напела?

— Рус, повторяю: иди на хер. Разберусь сам. Я похож на тупого малолетку, которого слова брата заставят пойти и Алике разнос устроить из-за денег? Так я не вчера родился, женщины в большинстве своем продажны. Да и не только женщины. Любовь… деньги… похер, мне без разницы. Алика — моя женщина. Скажешь ей хоть что-то не то, и я на миг забуду, что ты мой брат. Пожалеешь. Ни Алике, ни кому-то еще ни пол слова.

— Про её связь с Весниным знаем только мы с Егором?

— Да. И это так и останется, — процедил я.

— Охереть. Думал, ты просто потрахаешь её, и успокоишься. Терпеть не могу продажных баб, — процедил Рус.

— Больная тема?

— Да, брат, больная тема.

— Понял. Это последний раз, когда мы обсуждаем Алику в таком ключе, ясно? — я выбросил окурок, и потянулся за второй сигаретой.

— Ясно. Ясно, что ты в первый раз в жизни влюбился, вот только женщину выбрал для этого неподходящую. Будет строить из себя цветочек, поимеет с тебя все что можно, и кинет. Но это не мои проблемы, разбирайся сам, — Рус тоже зажег еще одну сигарету.