Фальшивая империя - Ш. У. Фарнсуорт

— Что это? — она смотрит на чашку с капучино.

— То, о чем ты думаешь.

— Ты заказал мне кофе?

— Там есть тележка, — отвечаю я, мучительно осознавая, что все в радиусе десяти мест слушают этот разговор.

— Я не могу это пить.

Я вздыхаю.

— Оно соевое.

Ее глаза прожигают меня, пока я продолжаю притворяться, что смотрю на бумаги. На самом деле цифры сливаются воедино.

— Ты считаешь, что заменители молока — это смешно.

— Так и есть. Мне просто не хотелось слушать, как ты жалуешься на то, что не можешь пить молочные продукты, несмотря на то, что у тебя нет непереносимости лактозы.

— Только из-за того, что мне пришлось выслушивать твои жалобы по поводу пропавшей упаковки молока?

Я закрываю папку.

— Оно не пропало, ты его выбросила.

— Я переставила его.

— В мусорное ведро.

— Ты даже не пьешь кофе перед работай. А вот я пью.

— В нашем холодильнике больше овсяного молока, чем десять человек могут выпить за месяц. Но моя единственная коробка...

— Их было три, — вмешивается Скарлетт.

Ашер смеется. Он пытается скрыть это за кашлем, но уже слишком поздно.

Скарлетт смотрит мимо меня.

— Привет, Ашер.

— Скарлетт, приятно видеть тебя, как всегда. Я никогда так не наслаждался заседанием совета директоров... никогда.

— Это не будет обычным явлением. У меня и так полно работы. Но я сверхуспевающая, так что...

Я стискиваю зубы, когда она произносит эту маленькую реплику.

— Я видел объявление о «Руж». Поздравляю.

— Спасибо, Ашер, — Скарлетт звучит искренне.

— И вся коллекция уже распродана? Никакого давления?

Я смотрю на нее, полностью игнорируя Ашера.

— Распродана?

— Да.

Она не встречается со мной взглядом, убирая папку обратно в сумку.

— Ты мне не сказала.

Слова вылетают прежде, чем я успеваю их обдумать, не более чем рефлекс. Я знаю, что это ошибка, еще до того, как она усмехается.

— Я собиралась сказать тебе вчера вечером. Отчасти из-за этого я и опоздала. Очевидно, у тебя были другие планы на вечер.

Прежде чем я успеваю решить, как реагировать или справиться с чувством вины, появляется мой отец. В комнате воцаряется тишина, когда он занимает свое место во главе стола. В нашей компании нет круглых столов. Иерархическая структура с таким же успехом могла бы быть нарисована здесь на стенах аэрозольной краской. Даже среди членов правления иерархия ясна.

Его взгляд задерживается на Скарлетт, но он никак не реагирует на ее присутствие. Я знал, что он этого не сделает. Однако я услышу об этом в нашей следующей «беседе».

Артур Кенсингтон не утруждает себя любезностями. Он вникает прямо в сегодняшнюю повестку дня, получая информацию от разных отделов о текущих проектах и различных приобретениях. Проекторы отображают серию графиков и диаграмм, отражающих прибыль и убытки.

Скарлетт, кажется, полностью поглощена материалом. Интересно, так ли она вела себя в Гарварде?

Я потягиваю кофе, когда она заговаривает.

— Где прогнозы по доходам на ноябрь?

За вопросом Скарлетт следует полная тишина. Здесь ковровое покрытие, но если кто-то уронит ручку, вы услышите, как она упадет. Никто не перебивает Артура Кенсингтона. Особенно когда он ведет собрание. И даже когда он жалуется на погоду. Некоторые руководители, сидящие за столом, никогда не произносили ни единого слова во время заседания совета директоров, они так боятся моего отца.

Скарлетт не глупа; она делает заявление.

Мой отец выдерживает ее пристальный взгляд, в то время как остальные из нас затаили дыхание. У меня возникает странное желание издать какой-нибудь звук и нарушить тишину. Чтобы защитить Скарлетт от тяжкого бремени неодобрения Артура Кенсингтона.

Но Скарлетт не нуждается в моей защите. Я ей не нужен. Она ясно дала это понять.

Прилив гордости тоже неожидан. Не у многих людей хватает уверенности расспрашивать моего отца о чем-либо, не говоря уже о бизнесе.

Молчание продолжает затягиваться. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказал, что мой отец задается вопросом, стоит ли борьба со смелостью Скарлетт тех миллиардов, которые мы заработали. Он должен попробовать жениться на ней. Я не жалею, что согласилась на это, не надо ненавидеть ее, как она намекала прошлой ночью, но я определенно недооценил, какой проблемой это будет.

— Изабель?

Интересно, знала ли Скарлетт, что Изабель отвечает за расчет прогнозов для наших новых проектов? Она определенно знала, что мой отец одобряет документы перед встречей. Я перехожу к отчёту, содержащему проекции. Сентябрь, октябрь, декабрь. Никакого ноября.

Мой отец допустил ошибку, и Скарлетт увидела ее.

— Да, мистер Кенсингтон? — к чести Изабель, ее голос не дрогнул, когда ее окликнули.

— Ваш отдел не включил ноябрь в прогнозы?

— Похоже, что так. Приношу свои извинения. Я исправлю отчёт и отправлю копию совету директоров.

Мой отец кивает.

— Сделайте это, — он смотрит на Скарлетт. — Я рад видеть, что ваши таланты выходят за рамки дизайна одежды и общения, миссис Кенсингтон.

Мышцы моей челюсти протестуют от того, как сильно я ее сжимаю. Я точно знаю, что он имел в виду под общением, и упоминание моды не было комплиментом.

— Даже генеральный директор может совершать ошибки, Артур.

Люди не перебивают моего отца и не называют его по имени. Скарлетт умудрилась нарушить оба правила в течение двух минут.

Мой отец наклоняет голову. Он недооценил ее. Я знал это раньше, он знает это теперь.

Остальная часть встречи проходит без происшествий. Как только она заканчивается, меня втягивают в разговор с главой нашего финансового отдела. Я наблюдаю, как Скарлетт с минуту разговаривает с Ашером, затем поворачивается и выходит из конференц-зала, не удостоив меня взглядом. Глупая часть меня хочет погнаться за ней. Но я позволил ей уйти.

Когда я выхожу из конференц-зала, Оливер ждет меня.

— Какого хрена она здесь делала, Крю? — он сердито шепчет этот вопрос. — Папа в бешенстве. Что, если она сливает информацию Натаниэлю Стюарту?

Я скриплю зубами от этого намека и имени.

— Она моя жена. Она имеет право на место в совете директоров; она владеет необходимыми акциями.

— Она делает из тебя дурака.

— Не лезь в мой брак, Оливер. Я справляюсь сам.

Он цокает, и это чертовски раздражает.

— Интересно, что теперь ты называешь это браком, а не деловым соглашением.

— Деловые соглашения — это то, чем я занимаюсь в офисе.