Остаться в живых - Ирина Сорока

Староста стащил с головы шапку и кивнул. Но в этот момент дверь нужного дома распахнулась, явив нашему взору все ту же грозную женщину.

— Входите, — она махнула рукой, снимая сторожевое заклятие с калитки.

Мы переглянулись, но все же решили воспользоваться предложением.

— А ты куда?! — гаркнула на начальника негостеприимная хозяйка. — Тебя не звали! — уже закрывая за нами дверь, она махнула на правый коридор. — Туда.

Послушно пошли в нужном направлении.

— Я ждала вас, — выдала женщина, брякнув ручной железного чайника, который поставила на огонь.

Мы очутились в небольшой, но уютной кухоньке. Все здесь было выполнено в бело–голубых тоннах, начиная от клетчатых занавесок на окнах, заканчивая кухонной утварью.

— Тогда почему такой прием? — удивленно спросила.

Сам факт, что Тереза Хидрик, ее имя мне шепнул тренер в коридоре, провидица был достаточно заурядным. Не могу сказать, что предсказатели встречались в каждом доме, но и не были редкостью. Недоумение скорее относилось к тому факту, что она попыталась избежать встречи.

— Что важнее жизнь одних или жизнь других? — вопросом на вопрос ответила она мне.

Замявшись, поерзала на стуле, на который успела сесть, чтобы не мешать хозяйке.

— Жизнь близких важнее, — ответил за меня Лан ду Трейн.

Их взгляды схлестнулись. Спокойный, уверенный в своей правоте — Тренера, сомневающийся и полный какой‑то обреченности — Терезы. Первой отвела глаза женщина, как бы смирившись со своим поражением, произнесла:

— Я расскажу вам все, а дальше будь, что будет.

Она отвернулась к плите, проверяя поставленную на огонь воду, а потом зазвенела чашками.

— Я думаю, нужно представиться, — прервал затянувшуюся паузу ректор.

— В этом нет нужды, — перед нами на стол выложили печенье, фрукты и какие‑то конфеты в блестящей упаковке. — Моего сына нашли вместе с этой девушкой, — она неприлично ткнула в мою сторону пальцем. — А вы друзья ее отца.

— Верно, — подтвердил ректор.

Я, стараясь не привлекать к себе особого внимания, отпила обжигающе горячего чая. Вся ситуация меня настолько нервировала, что хотелось поскорее сбежать из этого дома.

— Расскажите, как пропал ваш сын? — помог с началом Сейм

— Он поехал в Листан. В столице Брег немного перебрал с друзьями и поссорился с сыном какого‑то министра. Имя выяснить не удалось, потому что вся компания напилась по самое не помню. А на обратном пути на них напали. Всех оглушили, а Брега забрали с собой. Как сказал дознаватель, просто кинули в огонь амулет отключающий сознание на два часа.

Женщина снова замолчала, так что Сейму, взявшему на себя роль дознавателя, пришлось снова задавать вопрос.

— Сколько времени ваш сын считался пропавшим?

— Два месяца. Целых два месяца мы не знали, где Брег. А потом появились люди и привели его. — Тереза попыталась скрыть накатившие слезы, но получалось с трудом.

— Скажите, а он что‑нибудь рассказывал о времени, которое провел в плену? — поспешил отвлечь Сейм.

— Нет, он вообще не разговаривает. Только рисует.

— Вы покажете его рисунки?

— Хорошо.

Хозяйка дома легко поднялась и куда‑то ушла, а мы остались сидеть за столом в обществе недопитого чая и сладостей. Говорить никому не хотелось, а непонятная тоска давила на плечи.

— Вот, — на стол легла пачка раскрашенных, будто детской рукой, толстых листов бумаги. — Есть еще, но чаще всего нарисованное повторяется.

Лан ду Трейн взял один лист, Сейм рем ду Локсар — другой. Посмотрев на них, схватила третий и поняла, что мне на встречу с лекарем нужно срочно.

Разноцветные каракули трудно было назвать рисунками. Здесь преобладали красные, черные и фиолетовые тона.

А сюжеты были достойны изучения палачами, для дальнейшего использования в пыточных.

— Можно мы возьмем несколько с собой? — спросил Сейм, быстро просмотрев всю пачку.

Тереза пожала плечами, как хотите.

Мы поднялись из‑за стола. Было понятно, что ничего толком о похищении она рассказать не сможет, так что причин для того чтобы задерживаться не было.

Сейм осторожно выразил желание встретиться с Брегом, но Тереза в резкой форме отказала. Мы не настаивали, еще предстоит посетить множество пострадавших, может быть, их родственники отнесутся более благосклонно.

— Льерра Тереза, — уже на пороге задал Сейм вопрос, — почему ваши селяне так настороженно отнеслись к нашему появлению?

— Вчера пропала девочка, после того что случилось с моим сыном, все думают что виноваты те же люди.

— А сколько ей лет? — впервые за весь разговор вставил свое слово тренер.

— Не знаю точно, где‑то пять — шесть.

Мы переглянулись. Похоже, у всех троих мысли двигались в одном направлении.

— Скажите, а у нее вторая ипостась не начала просыпаться? — не знаю точно, что подтолкнуло меня задать этот вопрос. Просто чувствовала, что ответ на него очень важен.

Тереза задумалась на несколько мгновений.

— Да, мне кто‑то говорил, что у нее растет изумрудный дракончик. Еще удивлялся столь раннему пробуждению.

— А у вашего сына вторая сущность есть? — кажется, понял направление моих мыслей Лан ду Трейн.

— Да.. нет.. то есть должна была проснуться, вот только после случившегося второй сущности не ощущается больше. — И не дожидаясь нашего нового вопроса, сказала, — должен был появиться воздушный дракон.

Вышла на улицу, чувствуя, как бурлящая во мне сила клубиться не легким игривым ветерком, а разрушающим все на своем пути ураганом.

Какие существа решили, что вправе творить зверства? Рушить жизни? Играть маленькими детьми? Возомнили себя богами?!

Отзываясь на мое состояние, сами собой распахнули крылья. И покрытое свинцовыми тучами небо, приветствуя их появление, начало громко рычать, сообщая всем о приближающейся грозе. Поднялся ветер, порывами то и дело, пригибая кустарники и мелкие деревья к земле.

Хотелось бежать с ним наперегонки, по невидимым другими, стремительным струям воздуха. Крушить, ломать попадающие преграды, вымещать злость на несправедливость окружающего мира.

В какой‑то момент, ветер стал сильнее, а небо разверзлось, проливая на наши головы потоки холодного дождя. То и дело, словно штрихи пьяного художника, тучи прорезали молнии.

Холодные капли, как плети, ударили по моему поднятому к небу лицу и, смешавшись со слезами, спешили скатиться вниз в жадные объятья земли.

— Тише, тише, мы обязательно ее спасем, — меня развернули и прижали к еще не успевшей промокнуть от дождя мужской груди.

— Руки убрал! — раздался грозный рык сзади. — Я тебя предупреждал?!