Главный везунчик королевства - Олег Назаров

удар, от которого я просто не успеваю увернуться, и убийца достигнет своей цели. Я был слеп! Как же я был слеп! Кто мог посыпать мою одежду пыльцой фей? Кто кроме служанки имел доступ к моим вещам?

Еще Эрис, но я же знал, что это не Эрис! А распылить зиру? В моем доме! Это же было просто на поверхности! Я каждый день и каждую ночь находился на волоске от смерти, и из-за своих глупых планов с избавлением от Эрис не желал замечать очевидного!

Лита вовсе не красила волосы. У нее были черные корни волос, потому что она задумала убийство по-настоящему! И убить она решила меня. Было ли враньем то, что она рассказывала про своего отца или нет, может, она и впрямь планировала отомстить мне за него, но я же не убивал этого Эйгона! И вряд ли убивал мой предшественник!

Мои мысли неслись с необычайной скоростью, словно Лита замерла, не в силах собраться с духом и наконец ударить. Прямо в сердце. Я надеялся на это.

Мысли путались. Что, если мой предшественник, бывший иномирцем, как и я сам, тоже додумался скрывать свои прегрешения даже от дневника? Что, если мы с ним всё-таки убили этого старикана, и Лита не случайно мечтает о мести. Какая ирония, меня убьет моя собственная жена! Причем через мгновение после обручения!

— За что! — всё-таки успел выкрикнуть я, видя, как стремительно несется рука с ножом ко мне.

И зажмурился.

Умирать было страшно. Я лишь надеялся, что она не промахнется, и я умру быстро. Боли я тоже очень боялся.

Глава 24

Звук упавшего металлического предмета на каменный пол всегда заставляет вздрогнуть, будь это ложка, вилка или железная кружка. Он такой резкий и звонкий, что ты или моргаешь, или подскакиваешь. Но я понятия не имел, как звучит упавший на пол нож, который должен был вонзиться в мое сердце. Этот звук мне показался совершенно особенным, не похожим на другие.

Я медленно открыл глаза и уставился на Литу. Может, это просто была такая шутка? Но в ее глазах плескалась ненависть похлеще той, что напугала меня у Эрис. Она искусала все губы и дергала браслет, который никак не снимался.

— Ты не можешь мне причинить вред, потому что ты моя жена! — сообразил я.

Лита взвыла от ярости и сильнее задергала браслет, царапая нежную кожу до крови и словно не замечая этого. А я с облегчением рассмеялся. Надо же! Поспешное решение оказалось спасительным!

Я уже всё понял, кроме причин Литы так со мной поступать. И полагал, что после очистки моей квартиры она выжидала, когда я вернусь, проводила в моих апартаментах день и ночь… Это звучало даже немного мило, если не считать того, что было совершенно жутко.

— Лита, я разведусь с тобой и сниму браслет, если ты поклянешься, что не будешь пытаться меня убить, — всё-таки быть женатым на психопатке мне совершенно не улыбалось. Лучше найду себе потом нормальную жену. Или женюсь всё-таки на Вельме.

Лита взвыла снова и обругала меня так заковыристо, что я не понял половины слов, зато вот остальные понял!

— Я изменила твой браслет, тварь, — наконец выплюнула хрупкая женушка. — Чтобы ты был женат на одной женщине всю жизнь и не мог ей изменять до самой ее смерти!

Глаза ее расширились от страха, а потом она снова успокоилась.

— Причинить вред не могут друг другу оба супруга, — сообщила она мне то, о чем я и так догадывался. Что же… Меня сильнее всего ударило то, что изменить я ей не могу, а не то, что я не могу развестись. Но убить можно ведь и не самому.

— Убить может и кто-то другой, мирра Лита Гарр, — произнес я, догадываясь, что она и сама сообразит об этом и очень скоро. — А мне и без того надоели покушения, так что я не выпущу тебя отсюда без второго браслета, ограничивающего магию и без клятвы не искать способа меня убить.

Я еще говорил это, а сам схватил ее за запястья, чтобы не гоняться за ней по всей столовой. Лита трепыхалась в моих руках, но физически она была куда слабее Фила Гарра. Я чувствовал, что вжимаю браслет ей в кожу до крови, но это не могло навредить ей серьезно, и потому брачная магия меня не останавливала. Какие прекрасные новости.

— Ненавижу! — выплюнула Лита. Ее глаза покраснели и по щекам текли слезы от боли, но она не рыдала и не переставала бороться. Это было… даже как-то привлекательно.

Почему-то именно сейчас, прижимая к себе эти сорок пять или около того килограмм чистой ненависти и ярости, я наконец почувствовал возбуждение к Лите. Похоже, первая брачная ночь всё же состоится. После нее Лита уже не сумеет дотягиваться до браслета так, чтобы поправить его самостоятельно.

Возможно, она и так это не могла, брачный артефакт, надетый на руку и свободный брачный артефакт — не одно и то же. Но рисковать в том числе и своей жизнью я не собирался.

Мы всё-таки поужинали. Я привязал невесту к креслу, оставив ей свободной только левую руку с браслетом.

Конечно, сначала она не собиралась есть, орала и пыталась раскачать кресло, которое было не слишком легче ее самой. Но я обыскал ее и убедился, что защиты от голоса она не имеет.

Так глупо, быть артефактором и не защититься от таких штук. Тем легче для меня.

— Успокойся и принимайся за еду, — потребовал я, и понял, как сильно соскучился по этому дару. Может, запретить носить скрытые защиты? Хотелось бы знать, кто может мне противостоять, а кто нет.

Увы, хоть идея роскошная, мне вряд ли кто-то позволит так сделать. Может, причислить такие артефакты к опасным и искажающим волю граждан, а значит, доступными только определенным людям? Или просто контролировать создание и продажу таких штук…

Я снова отвлекся, но Лита послушно начала есть. Ее глаза смотрели равнодушно, а рука очень аккуратно, хоть и неловко кромсала рыбу в тарелке и маленькими кусочками отправляла в рот.

Кукла и только. Стало грустно. В постели я бы точно предпочел ту злючку и фурию, что была до использования голоса. Впрочем, мне никто не помешает отменить требование быть спокойной.

— За что ты хотела меня убить? — мне не нравились