Пустыня Черного Песка - Олег Яцула

Не было печали. Теперь еще и третья сторона конфликта оказывается появилась. Черт пойми что. Демоны и Покровители грызлись между собой, а потом пришли какие-то боги и начали гонять и тех и других. Однако, в голове сразу сложились два кусочка пазла. Еще было свежо в памяти то видение, где дракон встретился с обезьяной и они говорили о тех кто забирает у них силу. Значит это не был простой треп, кто-то действительно ведет войну против демонов и покровителей.

“Води рукой над каждым предметом, но не касайся его, это может тебя убить”,-последовал приказ от Гемиты.

Отличный совет, думаю стоит к нему прислушаться. Ну что же, тогда начнем.

Первым стало то самое колье с рубинами. Проведя над ним рукой, я ничего не почувствовал, что собственно и не удивительно. Я ведь уже его со всех сторон осмотрел.

Так вот я и шел от постамента к постаменту, проводя рукой от одной безделушке к другой. Удивительно, но видимо в этом деле была заинтересована не только Гемита, но и мой сожитель. Татуировка поплыла, и вскоре ладонь которой я водил над предметами, уже была украшена головой дракона. Выглядело это так, словно ящер тянется к краю пальцев, пытаясь учуять запахи, что проносятся под моей ладонью.

— Не думаешь, что артефакт мог проснуться потому что его владелец вновь вернулся к жизни? — спросил я у Гемиты, уже примерно представляя что она мне ответит.

“Этот выродок никогда не вылезет из недр Бездны, куда мы отправили его с моими братьями”,-прошипела Ёкай, но даже так, я услышал ее легкое беспокойство.

Видимо все же сильно попортили кровь демонам в той битве. До сих пор аукается. А ведь таких богов с артефактами скорее всего не мало, а убить смогли только одного. Да и оружие его до сего момента лежало и никто не знал где оно. А ведь как я понял, именно оно несет в себе наибольшую угрозу. Странно это, если не сказать подозрительно. Зачем артефакту такого уровня, проявляться себя именно сейчас? Вот уж что-что, а в совпадение я теперь никогда не поверю.

Хрусталь, кинжал, кольцо с сапфиром, картина с изображением золотых гор, слиток золота. У этого бога явно была мания на богатстве. И как назло, все это не то! Абсолютно никаких ощущений или знаков от Гемиты.

— Ничего не осталось, — произнес я когда обошел все постаменты. — Здесь его нет.

“Артефакт тут, я чувствую и ты тоже чувствуешь, лишь прислушайся к себе”,- тихо прошептала Гемита, словно боясь спугнуть удачу.

Прикрыв глаза, я решил было что демонесса окончательно свихнулась, но спустя всего секунду, в нос ударило запахом шелка, россыпи драгоценных камней, изысканным парфюмом и невероятной властью денег. Не знаю как я смог это учуять и тем более понять, но в голове словно сам собой появился образ широкоплечего блондина в костюме тройке и с золотой тростью в руках. Трость, вот откуда идет запах!

Этот предмет, единственный предмет который был не на постаменте, а был приставлен к одному из кресел, словно его забыл кто-то из последних визитеров наместника! Я ведь до определенного момента даже не обращал на него внимания, словно тут его и не было вовсе.

“Ох уж эта чертова палка”,- как-то болезненно произнесла Гемита, а меня в дрожь бросило от эха ее воспоминаний.-“После той битвы, я еще три года зализывала раны! Платос, бог золота и власти, красавец каких поискать. Он сражался так, словно мы все отребье у его ног. И разил он нас своей тростью….”

— И ты хочешь сейчас забрать себе этот предмет? — с иронией спросил я ее, словно намекая ей, что будет, если вернется хозяин трости. — Это ведь не простой артефакт. Ты сама сказала, если бы не его желание, ты бы никогда его не нашла. Не думаешь, что это может быть ловушка. На тебя или же дажена меня?

“На тебя?!”,- голос демонессы на секунду превысил все допустимые нормы и у меня все тело парализовало. — “Этот артефакт мой! А если это и ловушка, то не для такого червя как ты!”

Черт, да она в край поехала. У неё же буквально золотая лихорадка началась. Будь она в своем истинном обличье, наверняка бы уже бросилась к трости. Какая опасная вещица однако. Только непонятно, почему ее проняло, а меня, куда более слабого смертного, нет? Ответ пришел спустя секунду вместе с жжением, исходившим от татуировки дракона. Расстегнув верхний воротник брони, я игнорируя крики Гемиты, с удивлением смотрел как татуировка дракона скалится и сжимается вокруг моего сердца, защищая его от золотистых бликов, откуда-то появившихся на моей коже.

— Надо заканчивать этот цирк, — произнес я создавая технику открытия пространственного канала.

Кольцо взмыло с моей груди и уже спустя долю мгновения передо мной была небольшая лужица энергии, что разрывала собой само пространство этого мира. Не дожидаясь пока Ёкай решит что ей нужно овладеть моим телом, чтобы захватить артефакт, я рванул вперед. Используя глефу как банальный крюк, я подцепил трость выгнутой стороной лезвия и швырнул ее прямо в лужу пространственного перехода. Надеюсь моим книгам не повредит такое соседство. Будет до боли обидно, если они будут повреждены.

В момент когда артефакт соприкоснулся с глефой, его энергия хлынула в меня сминая тот барьер, что выстроил дракон между моей душой и тем влиянием, что оказывала трость на мое собственное Я. И вот казалось бы, сейчас мое сознание превратится в ничто, меня поработят мои собственные желания наживы, власти и богатства. Но этого почему-то не произошло.

Картина обычного мира стерлась и вместо неё на первый план вышли забытые воспоминания. Трехметровый гигант с бычьей головой и тремя глазами, ожерелье из костей и жезл, увенчанный пылающим черепом. Я уже встречался с богом загробного мира, точнее с одним из их числа. Яньло-ван, бог смерти. Он отправил меня сюда, он вогнал меня в долг перед ним, и это он имеет на меня какие-то планы. И это его след на мне не позволил только что случиться непоправимому.

Трость неизвестного мне бога нырнула в пространственный канал и он мгновенно схлопнулся. Подавляющее влияние трости исчезло. От такого исхода даже Гемита резко замолчала, хотя всего пару секунд назад грозилась выпотрошить меня и заставить есть собственные кишки, если я не возьму в руки артефакт.

— В следующий раз, ни на шаг не приближусь к этой мерзости, — тихо произнес я, вспоминая секунды помешательства, когда чуть было не променял собственное я, на посулы нескончаемого богатства