Тайный груз - Олег Владимирович Кондратьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Болтун ты, Вадька, первостатейный!
В номере остались Талеев и Редин.
– Готов к бенефису, Серега?
– Конечно.
– Завтра, в первой половине дня, фактический начальник экспедиции Вирский будет на совещании в местной администрации. Тебя он примет после обеда. Наш Куратор в Москве расстарался и организовал все, о чем я просил. Так что о причинах твоего приезда он уже будет знать. Ты – полномочный представитель Правительства России, специальный эмиссар, прибывший на месте разобраться с фактическим состоянием дел в поисково-разведывательной экспедиции. У тебя огромные полномочия и ярко выраженное желание вывести коррупционеров на чистую воду. Ты намереваешься не только навести «шороху» в бухгалтерии – а то, что через нее Вирский ворует немалые деньги в свой карман, не подлежит сомнению, – но и лично побывать на всех точках. Кроме того, ты проявишь большой интерес к законсервированным объектам – рудникам Грумант и Пирамида. Ненавязчиво дай понять Вирскому, что здесь у Москвы особый интерес: еще несколько лет назад на них проводилась предварительная разведка, которая выявила значительные залегания угля и возможное наличие нефти.
Понимаешь, он должен испугаться не только за судьбу экспедиции как личной «кормушки», но и за возможность обнаружения чего-либо предосудительного на этих самых объектах. Так испугаться, чтобы непременно позвонить своему таинственному «контакту».
Дальше уже наша забота. А ты не переигрывай! Не изображай из себя вовсе уж неподкупного и упертого идейного борца за справедливость и сохранность государственного добра. Оставляй Вирскому лазейки, например, для подкупа. В детали не углубляйся, не затягивай беседу. Сошлись на усталость после перелета, на акклиматизацию за Полярным кругом и уходи в забронированный номер.
– Гера, не волнуйся, разберусь. Или мы с тобой разучились понимать друг друга?
– Неспокойно мне что-то, Сережа. Твой «выход» – это сейчас главное звено операции. Единственный способ быстрейшего обнаружения «террористического схрона» – чтобы они его сами рассекретили. А нам останется только вовремя подоспеть.
– Какие у меня будут официальные документы?
– Целый набор. С такими подписями, что у самого глаза на лоб полезут. Завтра передам, изучи внимательно. Ты давай сейчас отдыхать, а мне еще важный звонок предстоит.
Из сообщения Куратора:
«Стацюк Михаил Карпович, он же Стасов Вениамин Леонидович, 1971 г. р., клички „Стас“, „Ваниль“, участник ОПГ, занимавшейся транспортировкой и сбытом наркотиков в Северо-Западном регионе, поставкой контрабандной рыбной продукции в магазины и рестораны Санкт-Петербурга. Отмечены несколько эпизодов продажи оружия (не доказано). В боевые группы не входил, занимался планированием операций и работой с поставщиками и клиентами. Ранее не судим. Задержан в Санкт-Петербурге во время рейда по подпольным игорным заведениям. На период следствия выпущен под подписку о невыезде (?!). Тут же покинул город. Объявлен во всероссийский, потом в международный розыск. Пока безрезультатно. Фотография прилагается».
Как тесен мир!
Конечно, у великолепной Галины Алексеевой не возникло никаких проблем в архиве Главного управления шахт на Шпицбергене. После ее заявления, что в центральной российской прессе обязательно будет отдельно отмечен скрупулезный труд добросовестных архивариусов, на столе появились кофе и шоколадные конфеты. Ну, а когда московская публичная дива ненароком обронила, что всякий труд должен справедливо вознаграждаться, к ним тут же добавился низкопробный французский коньяк.
Дальше девушке пришлось более внимательно следить за своими высказываниями, чтобы, не дай бог, ее не стали выносить на руках из невзрачного кабинета по свежерасстеленной ковровой дорожке.
В официальных актах о консервации рудников были пунктуально зафиксированы все осуществленные процедуры и технические мероприятия. Кроме того, имелись справки об осмотрах законсервированных объектов с подробными перечнями обнаруженных комиссией дефектов. К справкам прилагались резолюции начальников и докладные непосредственных исполнителей об устранении замечаний со сметой фактически проведенных работ и перечнями расходных материалов.
Да здравствует мировая Бюрократия!
Ни одно из обнаруженных Талеевым нарушений целостности периметра законсервированных объектов в материалах архива отмечено не было.
Зато, на радость Талеева, Галина отыскала пожелтевшие от времени бумажки времен, кажется, еще последней мировой войны. Были там рукописные листы, корявые и малопонятные схемы, множество пометок и исправлений. Текст был на немецком языке.
«Вот пусть шеф и разбирается. Он же у нас полиглот».
Имея в кармане целый набор впечатляющих документов и ощущая в душе поддержку всей огромной страны, Редин чувствовал себя прекрасно вооруженным для ответственной беседы с Семеном Вирским. Но и тот оказался не новичком в острых дебатах. Он виртуозно уходил от рассмотрения конкретных вопросов угле-нефтеразведки и технического обеспечения экспедиции, переводя диалог в плоскость обсуждения глобальных политико-экономических преимуществ добычи полезных ископаемых на Шпицбергене, акцентируя внимание на дружественном решении возникающих мелких противоречий.
Минут через десять Сергей почувствовал, что полностью теряет инициативу, уступая превосходство этому скользкому типу. Надо переходить в атаку!
– Почему-то вы, уважаемый, никак не хотите представить мне необходимые документы: план поисковых работ, карту мест пробного бурения скважин, наконец, просто отчеты мастеров и бригадиров с мест работ поисковых партий.
– Ну, что вы! О каком нежелании может идти речь?! Вы же, как специалист, прекрасно знакомы со спецификой нашей работы: удаленность от главного офиса, тяжелейшие условия труда и полевой жизни… Иногда мастерам просто не до отчетов бывает, а тем более не до их своевременной доставки в главный офис. Я сейчас дам соответствующие распоряжения, вышлю курьеров на «точки», и они соберут всю необходимую информацию.
– Думаю, что мы можем начать с изучения документов, находящихся в вашем офисе, а затем я намереваюсь сам увидеть, где и какие разработки ведет ваша экспедиция, как выполняются условия партнерского соглашения.
– Неужели в Москве появились какие-то сомнения в добросовестном исполнении нашей фирмой взятых обязательств?! Поверьте, если это действительно так, я убежден, что ваше руководство в столице просто неверно проинформировано…
Редин перебил:
– Вот я и призван собрать максимум сведений по всем направлениям как раз для информирования моего руководства, то есть правительства России, о своевременном, качественном, а главное, пунктуально точном выполнении вами каждой буквы договора.
«Тьфу, черт, кажется, заразился словесным поносом! Надо попроще». Не давая Вирскому даже вставить слово, Сергей напористо продолжал:
– Кстати, в этом совместном документе ни слова не говорится о каких-либо изыскательных работах на территории наших законсервированных рудников Грумант и Пирамида.
– Но… – Вирский слегка запнулся, – мы действительно не имеем никакого отношения к указанным вами объектам угледобычи! Наша деятельность на Шпицбергене полностью согласована в соответствующих инстанциях.
«Вот тут тебя проняло! Значит, направление верное. Дожмем!»
– Так и покажите мне планы
