Сердце Фатимы - Франциска Вульф

– Господин, ваша доброта безгранична. Я не нахожу слов, чтобы выразить благодарность за ваше великодушие. Хвала Аллаху, что он даровал мне милость служить вам. Если бы я знал, как мне…

– Довольно, Ясир, – перебила она его. Еще не хватало, чтобы он упал ей в ноги и стал их целовать. – Я тороплюсь. Положи мою одежду и оставь меня одного. Я должен подготовиться к посещению Абу Рейхана.

– Хорошо, господин, – кланяясь, проговорил Ясир. Он быстро разложил одежду и тихо удалился, как и полагается первоклассному слуге.

Вскоре Беатриче уже шла по направлению к башне Абу Рейхана. Мужское платье доставляло ей явные неудобства. К женской восточной одежде ей было не привыкать – она могла надеть ее с закрытыми глазами. Но мужская одежда… Видимо, она при одевании допустила ошибку, в результате чего ткань на правом плече сбилась в складку и сзади костюм казался короче, чем спереди. Неважно. Времени на переодевание уже не было. Ее ждал Абу Рейхан, а до наступления темноты оставалось не так много времени. Она также хотела увидеть Малека и его семейство, дать Ясмине последние указания по уходу за Асимом и поблагодарить за оказанное гостеприимство. А еще нужно запастись водой и провиантом в дорогу. Кроме того, понадобится карта, по которой она могла бы ориентироваться. Немного денег тоже не помешают. Ну и, конечно, лошадь… Времени действительно в обрез. Не хватало еще ломать голову над тем, как сидит на ней одежда.

– Салам, Абу Рейхан, – сказала Беатриче, вежливо поклонившись. Как и вчера, дверь ей открыл Салах. Невероятно, но прошел всего один день. – Извините, если заставил вас ждать. Я… – Она не договорила фразу до конца, заметив, что Абу Рейхан не один. Рядом с ним на подушках сидел слепой седовласый старец. Оба с большой серьезностью смотрели на Беатриче. У нее перехватило дыхание. Она допустила промах? Неужели ее разоблачили, и теперь эти старцы сначала устроят ей допрос, а потом упекут в тюрьму? Может, Хасан стоит где-то здесь, за занавесом, и с нетерпением ждет ее признаний? Что ей предъявят в качестве обвинения – измену, убийство или богохульство?

– Садитесь, Саддин аль-Асим, – сказал Абу Рейхан, указывая на подушку. Беатриче с облегчением отметила, что голос звучал вполне дружески. Может быть, все не так уж и плохо? – Позвольте предложить вам бокал свежей воды.

– Спасибо. – Беатриче мучилась от неопределенности. Что они хотят от нее? – Зачем вы меня позвали, Абу Рейхан?

Но тот не спешил с ответом. Спокойно и размеренно, словно медитируя, он налил воды в бокал. Старец в это время не сводил с нее своих белых глаз, которыми, казалось, видел ее насквозь.

– Вот, выпейте воды, Саддин аль-Асим. – Абу Рейхан протянул ей бокал.

Беатриче взяла его и с подозрением стала вертеть в руках. Что, если они вовсе не хотят с ней разговаривать – все решено и смертный приговор уже вынесен и сейчас будет приведен в исполнение?

– Выпейте, – повторил Абу Рейхан и снова улыбнулся. Это была улыбка мудреца, полная сочувствия и понимания. – Не бойтесь, это не яд.

Может, и так. А что, если они добавили в этот напиток снадобья, которые помогут уличить ее во лжи? Наверняка арабам, с их обширными торговыми связями во всем мире, известны такие средства.

– Благодарю, но сейчас мне не хочется пить, – решительно заявила Беатриче, отставляя бокал на низкий столик.

Абу Рейхан повел бровью.

– Хорошо, не буду настаивать, – сказал он, откинувшись немного назад. – Я вижу, вы извлекли урок из моих поучений. Это похвально. Но будет лучше, если вы проявите свою недоверчивость не только в этой башне, но и в других местах.

– Я не хотел бы проявлять неучтивость, Абу Рейхан, – ответила Беатриче, – но именно сегодня у меня нет времени строить догадки. Я очень тороплюсь. Окажите любезность, объясните, зачем вы меня позвали?

Абу Рейхан бросил короткий взгляд на седовласого старца.

– Вас одолевает юношеское нетерпение или вы уже знаете, что мы хотим вам сообщить?

Беатриче закрыла глаза и сосчитала про себя до десяти. Ей стоило немалых усилий хотя бы немного успокоиться.

– Вы сегодня задержались в библиотеке, – сказал белоглазый старец, не отрывая от нее взгляда. – До самой ночи, как нам доложили.

– И что с того? – пожала плечами Беатриче. – Разве это запрещено? Абу Рейхан сказал, что я могу пользоваться библиотекой когда угодно и сколько угодно.

– Разумеется, это не запрещается, С а длин аль-Асим, – спокойно сказал Абу Рейхан. – Но, согласитесь, это очень необычно. А все необычное возбуждает интерес. Как вы понимаете, в таком городе, как Газна, это совсем небезопасно.

– Немаловажное значение имеет также то, чем вы там занимались, – вступил в разговор белоглазый старец. – Как нам доложили, вас в основном интересовали книги, принадлежавшие Али аль-Хусейну ибн Абдалле ибн Сине. Вам знакомо это имя?

Беатриче заморгала глазами. Что делать? Отрицать, выдумывать всякие небылицы? Она решила этого не делать.

– Конечно, знакомо, – сказала она, улыбнувшись. – Вы, наверное, забыли, что я врач? Какой врач, живущий под небом Аллаха, может не знать имя великого Ибн Сины?

– Говорите по существу. – Старец нетерпеливо постучал палкой по полу. – Одно дело – достойнейшие труды Ибн Сины по медицине. Но книги, которые вас интересовали, написаны не им самим. Это труды древних философов и ученых. Нам бы хотелось знать: чем вызван ваш интерес к ним?

Беатриче разозлилась. Они за ней следили. Но зачем?

– Не знаю, что мне вам…

– Пожалуйста, не поймите нас превратно, – включился Абу Рейхан. – Мы спрашиваем не из любопытства. Мы беспокоимся за вас. Вы не так давно находитесь в Газне и можете не знать, что Али аль-Хусейн, каким бы выдающимся врачом он ни был, занимается также делами, которые не одобряет наш правитель. Как бы яснее выразиться…

– Будем называть вещи своими именами, – перебил его старец, стукнув палкой по полу. – Али аль-Хусейн ибн Абдалла ибн Сина слывет в нашем городе богохульником, за что может поплатиться не только жизнью, но и лишиться места в раю. Тот, кто интересуется его книгами, тоже считается богохульником.

– И только благодаря счастливой случайности об этом до сих пор не узнали Хасан и Субуктакин. Дело в том, что Реза докладывает обо всем Кемалю аль-Фадлану, – продолжал Абу Рейхан, указывая на седого старца. – Теперь вы понимаете, наш юный друг, что мы не собираемся вас осуждать. Мы тревожимся за вашу безопасность и вашу жизнь. Если о вашем интересе к Ибн Сине и его запрещенным наукам станет известно…

Беатриче прикусила нижнюю губу. Ученые мужи были правы. Конечно, она планировала исчезнуть из Газны сегодня ночью, но, похоже, у нее теперь нет и тех нескольких часов, что остались до наступления темноты.