У зла нет власти - Марина Дяченко

Гарольд вертел в руках бумажную упаковку. Алхимик с любезной ухмылочкой помог ему: надорвал пакетик, высыпал содержимое в воду. Гарольд поднял брови.

— А метро, — спросил вдруг неуверенно, — метро у вас ещё работает?

— А куда же оно денется, — любезно затараторил алхимик. — Только вот народа стало многовато, в час пик не протолкнёшься, такие толпы, ужас…

— Я говорила с Эдной, — сказала я.

— Она призналась? — оживился алхимик.

— Она всего лишь орудие… Гражданин Царьков! Не вы ли мне говорили вот в этой самой комнате, что Туманная Бабища имеет власть, пока Королевство в пути? Что она бессильна против короля в его Королевстве?

— Говорил, — он нервно сглотнул. — А… что?

— Посмотрите на это.

Я вытащила из кармана треугольную монетку на цепочке. Алхимик склонил голову к плечу с подчёркнутым, театральным интересом:

— Что это у нас? Так-так…

Тусклые глаза его вдруг открылись. Торопливо, чуть ли не жадно, он схватил монетку в руки. Я удержала её — за конец золотой цепочки.

— Это… да… что это, позвольте спросить?!

— Вы ведь алхимик и мудрец. Вы должны знать, что это!

— Я скажу… Сейчас… Дайте, прошу вас, не бойтесь, выпустите наконец цепочку, я не отберу эту вещь у вас, я не посмею…

Он забегал по комнате, поворачивая монету так и эдак:

— Какой дурак повесил это на цепь? Можно повредить силовые линии… Так… Здесь написано: «Заперто… законсервировано, собрано и закрыто, срока давности нет».

— «Законсервировано»?!

— Ну, общий смысл такой. Обработано для хранения, заархивировано, если хотите. Это… Ух ты, много читал про такое, никогда не приходилось держать в руках. Это, господа, один из так называемых исполнителей желаний, они попадались людям во все времена. Принцип действия простой: воля простака-желающего плюс извращённый юмор исполнителя. Обезьянья лапа… Золотой шар… Цветок с радужными листьями…

— Монетка желаний.

— Вот-вот… Но монетка — это просто забава, детская игра.

— Где Королева Тумана могла добыть эту вещь?

— Королева Тумана? — Алхимик встрепенулся. — А при чём здесь она?

— Это она подбросила Эдне монетку.

— Вот как, — пробормотал он, и лихорадочный румянец на его щеках поблек. — Эта вещь — из владений Королевы… Проще простого… Чего, вы говорили, пожелала Эдна?

— Забыть Оберона.

— Ох, — алхимик покачал головой. — Забыла?

— Нет. Вместо этого…

— Понимаю… — Он рассеянно взвесил монетку на ладони. — Маг дороги, я начинаю беспокоиться.

— Только сейчас? — не выдержала я.

— Вы меня неверно поняли, — он преданно заглянул мне в глаза. — Много лет я сижу здесь тихо-тихо. Пишу детские книжки. Гонорары небольшие, но я ведь живу скромно…

— Мне-то что? Живите как хотите.

Он замотал головой:

— Слишком большое внимание к моей скромной персоне. Слишком много влиятельных господ, магов, ходят ко мне… Кстати, вы не говорили некроманту, что я его предал?

— Я ничего не говорила некроманту. — Я сжала зубы, чувствуя, как напрягся рядом Гарольд. Проклятый алхимик: проверяет он меня, что ли?! Или он Гарольда так проверяет, или… поди узнай, чего он хочет, скользкая душа!

— Но он всё равно узнает, — шёпотом пожаловался алхимик. — Граница между нашими мирами сделалась такая тонкая… Если господин некромант явится, чтобы отомстить… Что делать бедному учёному?

Я вспомнила равнину, запруженную Саранчой, осаждённые скалы и мертвецов-арбалетчиков.

— У господина некроманта сейчас хватает забот и без вас. Не тряситесь!

— Вам легко говорить… А Королева Тумана?

— Думаете, она сюда дотянется? Руки коротки!

— Коротки, — алхимик прерывисто вздохнул. — Она мне снится, господа, в последнее время очень часто… Ежели она смогла дотянуться до короля в его Королевстве… То до меня, скромного изгнанника?!

— Королевство гибнет, — я через силу поднялась с дивана, — а вы ноете. Трясётесь за собственную шкуру!

— Моя шкура мне очень дорога, — он проникновенно хлопнул короткими ресницами. — Вы молоды. Вам этого не понять!

— Вы жалкий трус, — вдруг сказал Гарольд.

— Да, — алхимик поклонился. — А вы, должно быть, Гарольд. Я был знаком с вашей матушкой… Когда она была ещё ребёнком. Это были славные времена…

— Кто вы такой?!

— Жалкий трус, как вы уже знаете. Только… после всего, что случилось, я храню верность королю. А вы его забыли, насколько я понимаю. Вы, маг дороги, забыли своего короля… Вы беспамятная овца, вот вы кто. Но, разумеется, вправе презирать такого жалкого…

— Гарольд! — рявкнула я.

Его руки уже потянулись к горлу алхимика. Тот отпрыгнул в дальний угол и побледнел сильнее — видно, понял, что перестарался. Мой окрик заставил Гарольда вздрогнуть — и остановиться.

— Король защищал меня, — плаксивым голосом начал алхимик. — Я изгнанник… но честный изгнанник! Я сполна расплатился за прежние грехи… Теперь, когда нет короля, — кто оградит меня от Туманной Королевы? От некроманта, если тот пожелает использовать мои знания во зло? Кто…

— Тихо! — рявкнула я.

И — удивительно! — они меня послушались. Оба. Я стояла посреди комнаты, держа наперевес бесполезный лёгкий посох; в ушах у меня тонко звенело, а перед глазами метались искорки. Алхимик снова разглядывал монетку, Гарольд отошёл и сел на диван. У него подёргивалось веко.

— Мы здесь не затем, чтобы болтать. А чтобы вернуть Оберона! Этот исполнитель — можно его заставить отменить желание?

— Нет, — алхимик скорбно поджал губы. — Это основа магии — обратного хода нет… Что пожелал — за то и отвечаешь…

— Вы сказали, там написано…

— Да. «Заперто, закрыто». После исполнения желания предмет переродился. Теперь это сейф. Если бы Эдна пожелала никогда не знать страха — в сейфе хранился бы её страх. Если бы Эдна пожелала разбогатеть — в сейфе оказалась бы её бедность…

— Она пожелала забыть Оберона!

Алхимик покачал головой:

— Прошу прощения, но Оберона… его величество нельзя запаковать в столь тесную тюрьму. Где моя лупа?

Он потянул на себя ящик стола, и тот выпал, рассыпав по паркету бумаги, фотографии, пуговицы и скрепки. Не обращая ни на что внимания, алхимик выхватил из общей кучи лупу и, сощурив глаз, уставился на монету.

— Это имя, — сказал он вдруг севшим голосом. — Это имя… Да. Одно. Имя короля! — провозгласил писатель, благоговейно глядя на монетку. — Вот что она здесь спрятала. Забвенье прокатилось по многим мирам, и в Королевстве, где волшебный мир очень развит, сила забвения оказалась сильнее всего…