Золотой перстень с рубином - Елена Добрынина

- Так и пускай смотрят. Чего нам стесняться? – Девушка покраснела, а он добавил. - Надень платье, там в передней, в свертке. Хочу, чтобы ты в нем была.

Она была мало похожа на Анну, но Цыгану казалось, что издалека, да под влиянием эмоций, сложно будет оценить достоверность увиденного. Служанка не понимала, что он задумал. Воспринимая указания как элементы необычной, волнующей кровь игры, она послушно принялась переодеваться.

***

Николай не помнил, как оказался на улице, как потребовал коня, которого ещё и прибрать не успели, как летел вскачь по ночным улицам и площадям. Метель путала его, мешала, но он упорно пришпоривал жеребца, чтобы успеть к назначенному времени на Пятую Рождественскую. Пот заливал глаза, несмотря на холод и ветер. В висках билась единственная мысль: он должен увидеть Аннет своими глазами. Зачем именно сегодня ей понадобилось ехать на квартиру дяди? Если «доброжелатель» не лгал, причина была весомой. Что ж, поглядим!

***

Ходики пробили девять. На столе в центре комнаты стояли свечи и лампы, отбрасывая множество теней на стены и мебель. Цыган ждал. Вдруг в приоткрытую форточку он услышал лошадиный храп.

- Пора. - Подытожил он. - Поди сюда, Катя.

Служанка оскорбилась. Вот так свидание. Все-таки не зря он показался ей каким-то странным. Но чтобы его не злить, она встала и покорно подошла к окну. От него тянуло холодом, с той стороны стекол сгустилась непроглядная тьма. Цыган приблизился к девушке и развернув её к себе склонился над ней в поцелуе. Кудряшки рассыпались по плечам. Он ничего не видел, но нутром почуял, как на улице резко остановился жеребец, захрапел, давая спешиться седоку.

***

Добравшись до нужного дома, Николай чуть не повернул назад. Почувствовал себя дураком. Гораздо больше смысла имел личный разговор с Аннушкой. Выставляться ревнивцем, который от одной записки потерял голову и примчался искать соперника, ему не хотелось. Слишком это унизительно. Граф остановил коня и спрыгнул на землю.Из окон третьего этажа лился свет. Молодой человек поднял голову и остолбенел от представшей пред ним картины. На фоне ярко освещенного окна отчетливо виднелся женский силуэт. Он возник неожиданно. Женщина замерла, словно вглядываясь во тьму улицы. Тряхнула головой и по плечам посыпались кудри. А потом в окне появилась ещё одна фигура, прямо за женской, только выше и плечистее. Это был мужчина. Он обнял девушку за тонкую талию, притягивал к себе, развернул, склонился над ней, целуя.

Николай остолбенел. Казалось, в этом мире не существует больше никого и ничего - только завывание метели и два силуэта в освещённом окне. В ярости он сжал кулаки. Заходили желваки, вздулись от напряжения вены на шее.

Какое бесстыдство - показываться перед всем городом! Или она настолько опалена страстью, что не замечает, что каждый праздный гуляка и зазевавшийся прохожий может их увидеть? А может, попросту не обращает на такую мелочь внимания? Николай горько усмехнулся: как же искусно Аннет играла роль благородной девицы. И каков же он дурак, что собирался увезти ее и обвенчаться в первой попавшейся церкви. Захотелось подняться и взглянуть ей в глаза, но потом он решил, что это ниже его достоинства. Уязвленное самолюбие не дало. Разве может он, офицер, граф Ильинский, выяснять отношения с гувернанткой, явившись на её квартиру? Непозволительно. Она предала его, променяла на другого. Весь образ Анны, как необычной, одновременно язвительной, остроумной и при том воспитанной, нежной барышни, рассыпался на мелкие осколки. Превозносил ее, а она оказалась обыкновенной гулящей девкой. Имей гордость, Николай Павлович. Ты увидел достаточно!

Силуэты между тем ещё какое-то время стояли в окне, слившись в страстном поцелуе, а потом скрылись в глубине комнаты. Сердце отозвалось жгучей болью и обидой. Даже вдохнуть было сложно. Николай решил, что с него довольно и, взлетев на коня, взял курс на ресторан «Палкин».

***

Лилит сидела в пролетке, неподалеку от какого-то дома на Рождественской. Здесь приказал ждать Цыган. Под покровом ночи улизнув из дома, княгиня Оболенская, одетая в простое, неприметное платье, годное разве что для служанки, и простой салоп, сидела в нанятом экипаже. Метель не прекращалась, и она с трудом всматривалась во тьму, пытаясь разглядеть, приехал ли Николай к дому.

Цыган, заехавший к ней в особняк днем, сказал, что нужно быть в девять вечера здесь и ждать, когда Ильинский увидит какую-то компрометирующую девчонку сцену. Дальше в игру вступала княгиня.

Когда разъяренный всадник проскакал мимо ее экипажа, Лилит аж подпрыгнула от неожиданности. Что же такое лицезрел Николя, что пронесся мимо нее словно полоумный. Лилит приказала скорее трогать и спешить за Ильинским. Теперь уже метель была ей на руку: ехать быстро не мог ни ее экипаж, ни конь графа, увязая в снегу. Только благодаря этому, княгиня Оболенская не упустила его из виду. Когда стало понятно, что финишной точкой маршрута Николя стал ресторан «Палкин» на Невском, Лилит выдохнула – не слишком долго пришлось им нестись сквозь пургу.

Лилит попала в пикантную ситуацию. Она была одета слишком скромно для выхода в свет в подобное заведение. Кроме того, была одна, без мужа, поэтому не должна была быть обнаруженной ни при каких обстоятельствах. Но мерзнуть в пролетке тоже было глупостью, поэтому она подождала около часа, окончательно продрогла и, рассчитавшись с извозчиком, вошла внутрь, надвинув шляпку поглубже на глаза.

Николай был пьян. Он сидел в компании с какими-то офицерами, судя по всему, старыми знакомыми по службе в армии. Их стол временами громыхал раскатами смеха, пьяными голосами бравых вояк. Лилит заняла столик в зоне видимости, заказала бокал вина и принялась ждать. Главное было, не встретить знакомых, которые любили после театра заглянуть сюда – в один из самых роскошных ресторанов города.

Еще через час, когда компания хотела выдвигаться в какой-то кабак, чтобы продолжить веселье, уже на улице Лилит подошла к Ильинскому и потянула его в сторону. Признав женщину, Николя удивился и с трудом выговаривая слова, обратился к ней:

- О, Лиличка, дорогая. Какими судьбами вы здесь? – Видно было, что Николаю даже на ногах стоять трудно. – А где же князь?

- Тише, дорогой. – Пряча лицо от случайных свидетелей их разговора, воззвала к нему Лилит. – Поедемте со мной!

- Ильинский, ты с нами? – Шумела компания собутыльников, столпившись у извозчика.

Николай махнул рукой, давая понять, чтобы его не ждали.

- Поедем, Николя.

- Все вы одинаковые, - едва выговаривая слова, произнес он со