Укус ангела - Павел Крусанов

— Хау ду ю ду, джентльмены, — сказал старшой по-английски, хотя уже лет двадцать языком международной дипломатии считался русский, на который он, впрочем, тут же и перешёл: — Позвольте представиться — Томас Берри.

Джентльмены ответить не успели, потому что тут проводники заметили отсутствие Прохора и, тыча шоколадными пальцами в осёдланного верблюда, залопотали что-то на своём сомали. Оставив в покое вздёрнутую на акации тушу — геренук болтался с полуспущенной шкурой, словно висельник в полуснятом пальто, — соотечественник пришёл им на помощь и перевёл мистеру Берри извет. К тому времени Иван с Барбовичем уже спешились; в том, что это ловушка, сомнений не было, но хвататься за оружие всё-таки не стоило — их бдительно держали на мушке.

— Сорри, кажется, вы потеряли ё френд, — сказал мистер Берри, чередуя разноязыкие слова и благоухая недурной сигарой, которую, должно быть, недавно выкурил. Русско-английская речь его была прекрасна: когда он говорил, казалось, что в горле его клокочет мокрота. — Эти люди, — он указал на вероломных проводников, — беспокоятся, что ё френд заблудился.

— Небось, не заплутает, — уверил Барбович. — За мотыльком погнался. Хвать сачок — только его и видели. Крушинница. Редкий экземпляр.

— Кру-чин-ни-са, — повторил мистер Берри.

— Мы — русская географическая экспедиция, — пояснил Некитаев.

— О, йес оф коз, — улыбнулся англичанин. — Мы сами геологи.

Ничуть не ставя под сомнение способность русского географа ориентироваться на местности, мистер Берри тем не менее отправил на поиски Прохора двух своих людей, которые, взяв с веранды армейские винтовки и разом дослав в патронник патроны, тут же скрылись за кустами.

— Иксепт кру-чин-ни-са, — сказал он, — тут есть носороги и лайэнз.

Затем мистер Берри пригласил гостей к себе в бунгало и, под ненавязчивым конвоем двух оставшихся английских геологов (впрочем, засечь удалось, возможно, не всех), Иван с Барбовичем за ним проследовали. В комнате было пустовато: стол, четыре стула и узкий шкаф неясного назначения — не то платяной, не то оружейный. Жалюзи на окнах рассеивали прямой свет, так что, несмотря на стоящий посреди стола гранёный и полный колеблющейся воды графин, солнечные зайчики по стенам не скакали. Гостей усадили за стол, пролёжанный мистер Берри сел напротив; один геолог остался снаружи, другой, зажав карабин между коленей, по-азиатски присел на корточки у двери.

— Экскюз ми за прямоту, джентльмены, — поработав мышцами лица, отвечающими за выражение предельной серьёзности, заявил мистер Берри, — но давайте без обиняков. Вас взяли на заметку ещё в Джибути, прямо в аэропорту.

— Спасибо, что упредили. — Барбович был простодушен, как пеленашка. — Мы, европейцы, должны помогать друг другу в этой дикой стране. Так вы полагаете, готовится провокация? Барбарские спецслужбы строят ковы? Хотят измарать своей политикой имена честных учёных? Какой цинизм!

— Нот эт ол, — успокоил Барбовича мистер Берри, — местной интелидженс сёвис нет до вас никакого дела, что говорит о её полной негодности. Вами занимается британская служба МИ-6. Слыхали? Райт, управление мистера Бонда.

Некитаев заглянул в шельмоватые глаза британца:

— Как прикажете вас понимать? Мы пленники?

— Икзактли, джентльмены, именно так.

— По какому праву? — продолжал играть придурка Барбович. — Исследуйте недра, а мы… Что скажет русский посланник? Это провокация!

— Мистер Некитаев, объясните ё коллиг Барбович положение вещей.

— Нет необходимости, — сказал Иван и посмотрел на мистера Берри, как на дохлую птичку.

Раз их ведут от самого Джибути, осведомлённости британца даваться диву не было причин: ничего не стоило навести справки — после Табасаранской кампании с Некитаева разве что не шлёпали почтовых марок, да и речистого Барбовича щелкопёры жаловали… Тут в комнату вошёл наружный геолог и взгромоздил на стол три походных ранца, «Путешествие по Замбези» и папку прохоровских пейзажей. Мистер Берри кивнул и мановением руки отослал стража обратно. Кажется, он был немного раздосадован отсутствием желанной реакции на свою информированность. Разумеется, Иван этим воспользовался и нарочитым равнодушием ловко провоцировал его на болтливость.

— Ваш четвёртый френд, тот, что остался в Зейле… — Мистер Берри выдержал сочную паузу. — Увы, ему стало хуже — пришлось перевести его на карантин в отдельную палату.

Барбович почесал мочку уха.

— Что ж это за болячка такая?

Мистер Берри развёл руками.

— Медицина, джентльмены, теряется в догадках. Дело в том, что один из ваших проводников до Зейлы был барбарский колдун на британской службе. Ит сим, он перестарался. Сейчас к делу привлечены гуд инглиш доктаз, но… никаких гарантий. Так вот, джентльмены, больной своим пушистым языком рассказал нашим доктаз любопытные вещи.

— Хворый человек, — заметил Барбович, — в голове-то бред, андроны едут.

В самом деле, денщик Барбовича знал лишь то, что он с недавних пор бывалый минералог и почвовед и что путь экспедиции лежит до Кисимайо. В остальном могли быть только домыслы. Мистер Берри, видимо, предполагал то же самое:

— Мы тугеза вернёмся в Зейлу и там вы проясните то, в чём спутался ё френд.

— Это не входит в наши планы, — признался Некитаев.

И тут недалече хлопнул выстрел.

— Ну вот, — сказал мистер Берри, — ин а момент приведут третьего и можем отправляться. — Он выставил на стол коробку сигар: — Хелп ё селф.

— Два английских геолога из управления мистера Бонда против вооружённого русского штурмовика, Воина Ярости, одуревшего без войны? — Иван непритворно вздёрнул брови. — Вы шутите?

— Падэн? — насторожился мистер Берри. — Я не понял?

Зато прекрасно понял Барбович.

— Рыба плавает по дну — хер поймаешь хоть одну. Сачок у него заряжен, — пояснил он, после чего, потянувшись за предложенной сигарой, неловко сбил со стола папку африканских пейзажей и те, косо рассекая воздух, красиво разметались по полу.

Смущённый своей косолапостью Барбович принялся виновато собирать рисунки, но делал это так нескладно, что сидящий у двери страж, смилостивясь, пришёл ему на помощь. А зря. Как вытянул Барбович из-за голенища нож, Иван приметить не успел, а уж охранник и подавно. Некитаев, однако, был наготове: в тот же миг, как лезвие финки вошло английскому геологу в горло, мистер Берри без предупреждения получил ошеломляющий удар по глазам и в переносицу. Сгодился в деле тугой свинокожий корешок «Путешествия по Замбези» братьев Ливингстонов, изданного ин-фолио на тяжёлой каландрированной бумаге — рукой через стол так крепко было не приложиться. В следующий миг мистер Берри был связан собственным ремнём, а страж — победная головушка — недвижимо лежал на полу среди залитых алым пейзажей и в его отворённом горле, как олифа в банке, плескалась живая кровь. Тело британца ещё трясла последняя судорога, но душа его уже была свободна.