Пионерский гамбит - Саша Фишер

— Кирюха, ну ты ваще… Где-то умный, а где-то прямо тупень! — Мамонов рассмеялся. — Ты на себя посмотри. А теперь представь пацана из шестого отряда. Он тебе в пуп дышит, потому что ты уже дядька здоровый.

— Ааа, — я тоже усмехнулся. — Дошло. И что, мы сегодня ничего делать не будем?

— Да будем, конечно, — Мамонов пожал плечами. — Сейчас припрягут какие-нибудь секретики закапывать…

Первые убитые появились уже минут через десять после нас. Пришли трое пацанов из седьмого отряда. Обиженные, злые и растрепанные. На плечах — обрывки синей цветной бумаги. Пара наших девчонок проводили их в противоположный конец зала.

— И что им теперь, всю оставшуюся игру сидеть в штабе? — спросил я, проследив за тем, как расстроенные пацаны мотают головой, когда им предлагают поиграть в шахматы.

— Да не, отпустят через час, — сказал подскочивший к нам и плюхнувшийся на соседний стул Марчуков. — Или их команда их выкупит за жетоны.

До обеда деловитая суета штаба никак нас не касалась, и главной задачей оставалось только не путаться под ногами. Когда я заикнулся про секретки, от меня отмахнулись, что работа будет на тихом часе только, а сейчас нечего по лагерю шляться, только играющим помешаем.

После обеда нас разделили на тройки, вручили каждой компании по конверту и сказали, что нам нужно их спрятать на территории и зашифровать, где именно спрятали на отдельном листочке.

Мамонов сунул конверт в задний карман шорт и мы вышли наружу.

Было тихо, как в тихий час и полагается. Забавно так, из-за этой тишины лагерь казался будто бы заброшенным. Как будто разом все, дети и взрослые, просто взяли и исчезли.

— А давайте в заброшенном корпусе спрячем? — сказал над самым ухом Марчуков.

— Да ну, — отмахнулся Мамонов. — Потом еще жаловаться будут…

— А что за заброшенный корпус? — спросил я.

— Так тут еще до войны же лагерь был, — Марчуков махнул куда-то в сторону «жилой» части для персонала. — Потом построили новые корпуса, а старые так и остались стоять забитыми, — Марчуков перешел на громкий шепот. — Говорят, это все не случайно получилось! Там в старой столовке работал один повар, который в голодный год там резал бродяг и кормил их мясом детей!

— Ой, не свисти, — Мамонов хохотнул. — Ладно, давайте туда сходим. Кирюха не был, ему интересно будет. Это мы уже там все облазили.

На самом деле, далеко идти не пришлось. Я даже удивился, что не обращал раньше внимания не эти стены за деревьями. Заброшенных корпусов было всего два. И заросший квадратный фундамент чего-то более просторного. Два корпуса были меньше, чем наши отряды, зато не деревянные, а построены из кирпича, стены толстые, окна маленькие, крылечки из надежных таких деревянных досок, даже перила не сломались. Белые стены, синие рамы, сетекла покрыты толстым слоем пыли, но большая их часть еще целые. Дома стояли входами друг к другу, а между ними все еще были заметны следы от бывшей костровой площадки. Вот тут явно стояли скамейки в круг, а на проплешине в центре до сих пор трава растет не особо густо.

Старый фундамент чего-то более просторного был на небольшом отдалении.

— Ну вот, а ты говоришь свищу! — Марчуков прошелся по бетонному краю старого фундамента. — Вот тут и была столовка, где тот повар…

— А бродяг-то он где брал, по-твоему? — Мамонов зевнул.

— Тут неподалеку была тюрьма! — выпучив глаза начал рассказывать Марчуков. — И беглых зеков прикармливали. А даже в тюрячку записочки передавали, что, мол, будете бежать, приходите к нам, у нас на кухне всегда есть для вас хлебушек.

— Как голубей прямо, — хмыкнул я и тоже залез на бортик. Строительного мусора особенного не было, похоже, постройку или разобрали, или уже растащили все кирпичи и доски, которые тут были.

— Ага, — Марчуков спрыгнул внутрь, под его ногами захрустели куски штукатурки, которых не было видно из-за высокой травы. — А потом им в еду подсыпали снотворное, и они такие — уээээээ! — и отрубались. А повор такой подкрадывается с воооот такенным ножом и — хэк! — голову долой.

— А снотворное у него откуда было? — спросил я.

— Да ты чтооо, не знаешь?! — Марчуков сделал большие глаза. — Снотворное было для детей, чтобы они по ночам и в тихий час спали, а не носились как бешеные. А в столовой оно стояло, потому что нельзя же так просто давать детям таблетки… Вот их в еду и подмешивали!

— Свистишь, — не очень уверенно сказал Мамонов.

— Да зуб на сало, мне дедов дружбан рассказывал, а он директором лагеря работал!

— Марчуков наклонился и вытащил из травы отбитое горлышко бутылки. — Эх, так блеснуло, а я думал золото.

— Откуда здесь золото? — спросил я, но потом сразу замахал руками. — Нет-нет, Марчуков, молчи! Я знаю, ты сейчас расскажешь, что здесь когда-то держали пленных беляков, и кто-то зарыл здесь клад, но найти не смогли, потому что призрак Колчака бродит вокруг и сбивает всех с толку.

— О… — Марчуков замер, глаза его заблестели. — А призрак Колчака — это интересная идея…

— Так мы будем прятать, что нам там надо? — спросил я и повернулся к двум бело-синим домикам, стоящим друг напротив друга. — Там еще надо карту же рисовать…

— Да ерунда, можно прямо здесь и спрятать! — Марчуков зашвырнул зеленое бутылочное горлышко куда-то в кусты.

— А что в дом не хочешь лезть? Боишься? — я прыгнул в Марчукову и схватил его за руку. — Вдруг там призраки тех пионеров, которые выпили снотворное и не проснулись, а? Скрипят кроватями и пытаются утащить любого пришедшего в царство ночных кошмааааров!

— Ой, да ладно! — Марчуков встряхнулся и насупился. И сразу стал похож на рыжего обиженного воробушка. — Ничего я не боюсь! Можем даже на чердаке спрятать, где гроб стоит!

— Не подловишь больше, — я показал Марчукову язык. — Полезли уже внутрь. А… Подождите, а карту-то как оформлять?

— Можно не карту, а шифровку, — Марчуков перелез через фундамент и стряхнул с голых коленок налипший мусор. — Идти до корявого дерева, в которое ударила молния, потом искать на земле знаки и идти по ним. Клад под третьим камнем справа, синяя птица смотрит на него сверху. Ну, или как-то так.

— И стрелки на земле шишками выложить? — спросил я, поднимаясь на крыльцо.

— Можно и шишками, — ответил Марчуков. — Там не забито на самом деле. Просто доски сверху. Если подергать, то откроется.

— Свистишь? — усмехнулся я и продолжил, передразнивая Марчукова. — Дергай сильнее, зуб на сало там открывается! Ногами лучше упрись!

— Да не, зуб на са…

Я взялся за одну из прибитых к двери досок и потянул.