Моя долгожданная любовь - Джил Грегори
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У меня для тебя еще много чего есть в запасе, Катарина. Подожди, пока я вернусь, и я покажу тебе это! — обещал он.
Затем подошел к чалому и, все еще ухмыляясь, оседлал его. Вилли Джо уже погнал своего мустанга, и когда Фрэнк присоединился к нему, они помчались галопом в сером вихре пыли.
Брайони следила за ними глазами, пока они не исчезли из виду, со смешанным чувством облегчения и смятения. Но, несомненно, она занервничала бы гораздо сильнее, если бы знала, что не одна она следит, как фигуры всадников и коней исчезают за отдаленной грядой холмов. Следивший за происходящим, укрывшись в дубовой роще, Джим Логан видел все. Безумная ярость охватила его, когда он увидел, как Фрэнк Честер облапил Брайони — Брайони Логан! — и расцеловал ее с таким зверским удовольствием. Рука Джима молнией скользнула к кольту, висевшему на бедре, и он уже был близок к тому, чтобы в один миг застрелить Честера. Но жесткий самоконтроль, которым он славился, вовремя взял верх, и он подавил эмоции.
Ведь прежде всего следовало подумать о том, как бы это восприняла Брайони. Что с ней стало, если бы она увидела, как человека, которого она считает своим мужем, на ее глазах расстреливают и он плавает в луже крови? Вполне возможно, она не выдержала бы этого. Он просто не имел права подвергать ее такому риску.
«Нет, — скрежеща зубами от отчаяния, говорил себе Джим. — Нужно это сделать как-то иначе. Следует помнить о совете доктора Пеесе. В противном случае я могу потерять Брайони — и на этот раз навсегда».
Джим подождал, пока братья Честер исчезнут из виду, еще раз поразмыслив над тем, о чем ему говорил док Пеесе утром, когда Джим поехал в город и нашел местного врача. Нора Кларк — медсестра в кабинете доктора была ошеломлена появлением огромного, решительного ковбоя, который потребовал немедленного свидания с доктором, и поспешила выполнить его требование. И потом она проявила симпатию, когда Пеесе проанализировал данный случай.
Прежде доктору не приходилось лично сталкиваться со случаями амнезии, но он много читал о них в медицинской литературе. В частности, вспомнил об английской пианистке Лане Резерфорд, которая попала в аварию и потеряла одновременно зрение и память. Доктор утверждал, что в результате амнезии эта женщина даже забыла, как играть на фортепьяно, однако по мере лечения, несмотря на слепоту, она не только вновь стала играть, но и полностью восстановила память.
«Амнезия излечима, — ободрил его Пеесе. — Но это медленный, требующий приложения многих сил процесс. Больному требуется время, чтобы примириться с травмой, которая обусловила заболевание. По возможности следует избегать стрессов и волнений. Если с учетом описанной вами ситуации попытаться рассказать вашей жене правду о том, кто она, это может убить ее. Это может иметь самые печальные последствия для ее состояния в целом и вероятнее всего не поможет вернуть ее память».
Джим скривился, вспомнив удручающие слова врача.
«Что бы вы ни предприняли, мистер Логан, советую вам не растравлять ее душу откровенным рассказом о том, что с ней произошло. Подождите того момента, когда она разберется в этом сама. Существует полная вероятность того, что со временем ей это удастся».
Итак, он вынужден ждать. Он должен быть очень осторожен. Нельзя рисковать, подталкивая Брайони к краю пропасти. Но очевидно и то, что он не имеет права позволить ей оставаться с Фрэнком Честером больше ни одного дня. То, что Джим намеревался теперь предпринять, будет шоком для нее, но он молил Бога, чтобы она выдержала. Он рассчитывал на внутреннюю силу, которой она всегда отличалась. У него просто не было иного выбора, как увезти ее подальше от Честеров, и побыстрее. Джим не имел представления о том, куда направились Фрэнк и Вилли Джо, но был рад, увидев, что они взяли с собой увесистые вьючные тюки. Тот факт, что они уехали именно теперь, был просто везением. До того, как братья вернутся, он с Брайони будет уже далеко-далеко. Джим знал, как сделать, чтобы их никто и никогда не мог обнаружить.
Когда Брайони направилась в дом, он вышел из укрытия. Собравшись, как пружина перед тем, как развернуться, быстро, но осторожно ковбой бросился к крыльцу.
Она даже не услышала его шагов. Ее голова была так озабочена возникшими проблемами, что, когда чьи-то железные руки обхватили ее сзади, была просто поражена.
Брайони закричала. Ее крик эхом отозвался в пустынной долине, но рука проворно прикрыла ей рот:
— Тихо. Если они примчатся назад, я прикончу их.
Да, это был он! Она издала полузаглушенный вопль и изо всех сил стала вырываться.
— Бесполезно, — сказал он твердо и угрюмо, удерживая ее трепыхающееся тело. — Ты не сможешь вырваться от меня. Не пытайся, и все будет хорошо. Я не причиню тебе никакого вреда.
Она продолжала бить ногами и изворачиваться, тогда он развернул ее лицом к себе и отпустил. Как только он сделал это, Брайони бросилась к входной двери, чтобы, вбежав в дом, захлопнуть ее перед его носом. Но он был гораздо проворнее и успел схватить девушку еще до того, как она добежала до двери. Затем он тряхнул ее за плечи.
— Выслушай меня! — Его кобальтово-синие глаза светились в отмирающем вечернем свете. — Повторяю, я не причиню тебе вреда! Но нравится тебе или нет, ты пойдешь со мной!
— Почему? Куда? — охнула она, побледнев и озираясь на его жесткое, решительное лицо.
— Далеко отсюда. Мне жаль, что я должен это сказать тебе, моя куколка, но дело в том, что я тебя похищаю!
— Нет! — Она была в панике. Новая попытка вырваться опять оказалась бесплодной. — Отпусти меня! Тебе это никогда не удастся!
— А я думаю, что удастся, — бесстрастно протянул Джим.
Только так он мог прикинуться спокойным, сдержать собственные чувства ради того, чтобы не усугубить ее состояние.
— Так что не волнуйся. Раз я сказал, что не причиню тебе вреда, значит, так оно и будет. Но то, что ты поедешь со мной, так же очевидно, как то, что день сменяет ночь. И я хочу быть подальше от этих мест еще до утренней зари, поэтому нам пора двигаться.
Джим крепко взял ее под руку и подтолкнул к конюшне. У девушки упало сердце. Она попыталась выскользнуть из его рук, но он не допустил этого и завел ее внутрь. Неожиданно он бросил взгляд на здоровенного, восхитительного вороного жеребца, фыркавшего в своем стойле. Придерживая Брайони одной рукой, он потянулся другой за уздечкой.
— Неужели вы думаете, что я сяду на это дикое животное? — в ужасе закричала она. — Я… я не могу! Даже Фрэнк и Вилли Джо не могли приручить его!
Техас Джим Логан с минуту смотрел на нее.
— Так ты боишься этого коня? Ладно, тебе не придется сегодня ехать на нем, но в любом случае я захвачу его с собой.