Если о нас узнают - Кейл Дитрих
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сделал ему больно?
Он прикасается к моей руке.
– Рубен, – говорит он с нервным смехом. – Дыши. Все в порядке.
Я отбрасываю эти ужасные мысли и пытаюсь снова сосредоточиться на текущей ситуации. Он хочет признаться своей маме. Хорошо. Что ему тогда от меня нужно? Ему нужно, чтобы я отговорил его от этого и заверил, что он может подождать год, если понадобится? Или ему нужно, чтобы я поздравил его и сказал, что он все делает правильно?
Трудно сказать, делает ли Зак что-то, потому что хочет этого сам или только потому, что не хочет лишней шумихи. Теперь, когда Зак рассказал мне обо всем, я чувствую себя не так уверенно, как раньше Ему нужно, чтобы я понял, чего он хочет, а я не понимаю. Просто не понимаю. И как я могу ему помочь, если я не умею читать его как открытую книгу?
Наконец я спрашиваю:
– Ты хочешь, чтобы я был рядом? Для поддержки?
Он медленно качает головой.
– Думаю, я должен сделать это один. Но спасибо за предложение. Серьезно. Это много для меня значит.
Мы сидим в тишине, затем Зак глубоко вдыхает.
– Рубен?
– М-м-м?
– Все будет хорошо, да?
К черту личное пространство. В любом случае никто в комнате сейчас не знает, что происходит. Поэтому я поворачиваюсь, чтобы встать перед ним на колени и положить руки ему на плечи.
– Эй. Да. Я обещаю, что все будет хорошо. Что бы ни случилось, у тебя есть я. Это не изменится. До тех пор, пока ты все еще хочешь меня.
Его глаза стекленеют, подчеркивая зеленоватый оттенок радужки, но он сжимает челюсти, чтобы собраться.
– Я всегда буду хотеть тебя.
– Тогда я всегда рядом.
Комната расплывается, и Зак – единственное, что я сейчас вижу. Я сижу неподвижно, позволяя ему вести нас, не зная, насколько ему комфортно публичное проявление эмоций. Но затем он наклоняется вперед, опустив голову, чтобы… обнять меня? Просто хочет быть рядом со мной? И я касаюсь его лба своим.
– Хорошо, – шепчет он, его дыхание мягко падает мне на лицо.
Хорошо.
Мы снова присоединяемся к Джону, когда Зак приходит в себя, падая в жесткие кресла, расставленные вокруг журнального столика с нарезанными фруктами, бутылками дорогой родниковой воды и выбором всех вкусов Doritos, кроме Cool Ranch[27] (просьба Энджела).
– Энджел ушел в уборную, – говорит Джон.
– Спасибо за новости, – отвечает Зак и берет воду.
Все следы неуверенности и страха исчезли, и он опять натянул свою фальшивую улыбку.
– Нет, – повторяет Джон. – Он в уборной. Второй раз за пятнадцать минут.
А значит, он планирует быть под кайфом еще одно выступление. Чудесно.
– Еще, – продолжает Джон. – Я прочитал кучу комментариев под селфи, которое мы опубликовали ранее.
Он имеет в виду снимок нас четверых за кулисами зала, который мы сделали после того, как вырвались из лап стилистов. Готовы ко второму туру, Вена!!!
– И все спрашивают о тех же девушках, поэтому я погуглил нас и нашел вот это.
Он протягивает мне телефон, и я читаю заголовок статьи, Зак смотрит поверх моего плеча.
«Романтика витает в воздухе! Взгляд в прошлое – и настоящее – романов мальчиков из Saturday!»
Ниже – фото Джона в детстве рядом с какой-то девушкой, которую я не узнаю. Боже, ему должно быть сколько, четырнадцать? Далее идет фотография, на которой он и Имани Питерс, его подруга детства, идут куда-то по улице. По его стрижке я понимаю, что фото сделано незадолго до нашего тура в Америке.
«Мало что известно о Джоне и Имани Питерс, хотя наш источник подтверждает, что несколько месяцев назад у них определенно была интрижка. Может ли она быть серьезной? Мы не знаем, но мы уверены, что тысячи девушек по всему миру молятся, чтобы это было не так!»
Что ж, Имани было бы очень дерьмово читать это, если бы она была с Джоном. К тому же я, черт возьми, уверен, что это не так, учитывая, что Джон упоминал ее ровно ноль раз за последние несколько месяцев.
Далее несколько фото Энджела и разных девушек. Одна – Рози, девушка, с которой он встречался месяц или два, когда ему было шестнадцать, – они украли тошнотворно милую фотографию пары из ее Instagram, – одна девушка, которую я не узнаю, и еще – размытый снимок Энджела и Лины на улице во время нашей стычки в Берлине.
«Источники сообщают, что Энджел и Лина Вебер были неразлучны последний месяц, пока он колесил по Европе! Неужели все серьезно?! Время покажет. Но мы точно никогда раньше не видели, чтобы Энджел одаривал кого-либо таким влюбленным взглядом! Извините, дамы, он занят!»
Это был не влюбленный взгляд, это были расширенные зрачки кого-то под кайфом, в панике и паранойе. Легко ошибиться по всем фронтам.
Дальше фото Зака на обеде с…
– Это моя кузина! – кричит он в ужасе. – Какого черта?
– Кузина – «девушка-загадка», – говорю я, кривя губы.
– Какие такие «источники» говорят, что видели нас на бурном свидании в конном экипаже? – требует Зак. – Мы встретились за обедом, чтобы она могла показать мне свои снимки УЗИ. Потому что она беременна. От своего парня.
Я слишком занят пролистыванием страницы до части о себе, чтобы ответить, но в груди словно кирпич. Да, я так и думал – я и все мои «подруги». Есть фотография Амайи, девушки, которая вместе со мной играла Мими в Rent (а я Роджера) за за год до того, как сформировались Saturday. Я и Молли, девушка, с которой я дружил в лагере Hollow Rock. Мне «любовно укладывает назад волосы» чертова Пенни. Пенни, потому что, по-видимому, тот, кто написал эту статью, либо не удосужился выяснить, кто наш парикмахер и визажист, либо им просто было все равно.
Энджел снова присоединяется к нам, весь из себя энергичный. Он идет подпрыгивая и проводит языком по зубам. Его подводка для глаз уже размазана.
– Что делаете? – спрашивает он, садясь на спинку моего кресла и беря телефон Джона.
– Читаем статью о каждой девушке, с которой мы когда-либо были в одной комнате, и что значат наши «свидания», – отвечаю я.
Энджел пролистывает статью.
– О, чувак. Я… ну, знаешь, по крайней мере, они признают, что я сексуален, – громко объявляет он.
Затем он закидывает руки назад, чтобы крикнуть во весь голос:
– Последние новости! Chorus признает, что на самом деле кто-то считает Энджела привлекательным! Позовите прессу, это все меняет!
Несколько человек, включая Эрин, смотрят на нас, но никто не отвечает
