Башня ветра - Олег Говда

Не все слова удавалось разобрать, мелодичность напева тоже оставляла желать лучшего, но — пробирало, надо сказать. Все-таки тризна, даже по врагу, помимо чувства удовлетворения, невольно заставляет задуматься о вечном. И о том — вправе ли мы отнимать у других то, что нам не принадлежит. Особенно жизнь.

Я мотнул головой, прогоняя наваждение.

«Ага, счас! Все брошу и стану пацифистом. Я, что ли, первым начал? Во, и нефиг завывать, когда полновесную сдачу получили…»

Поминальная чаша ходила по кругу, а песня становилась все неразборчивее…

Блин! Неужели Гулгадан настолько уверен в своей правоте, что и сегодня наступит на те же грабли? Я предполагал и надеялся на массовое распитие, но все же рассчитывал, что полевой командир, памятуя уроки двух предыдущих ночей, все-таки хоть парочку бойцов выставит в караул.

Ничего подобного…

Огонь потихоньку догорал, а орки — один за другим, в меру врожденной выносливости организма, валились в траву, и в рифмованное бормотание еще держащихся товарищей тут же вплетался храп.

Ну что ж, каждый сам себе не только кузнец, но и лошадь. А некоторые, так и вовсе ишаки безмозглые.

Дождавшись, когда свалится последний из орков, а костер практически выгорит, я встал и, не скрываясь, вошел в лагерь. Огляделся, насколько позволял свет, но товарищей почему-то не увидел.

— Эй, вы где?

— Возле могилы… — отозвался Тень.

— А чего это вас сегодня ближе к свету не положили?

— Наверное, в благодарность за то, что мы в прошлый раз не сбежали.

— Серьезно?

— Шучу… Но Гулгадан, когда нас связывали, действительно сказал: «Оставьте их там, никуда человеки не денутся…» А мы и не возражали. Жарковато у костра.

— В доверие, значит, вошли.

— Вроде того. А ты, командир, проведать нас зашел или как?

— Или как, но если имеются жалобы и просьбы…

— Имеются. Горло бы промочить. Способ целителя Тима хорош, но рот от пыли прополоскать тоже не помешает.

— Легко… — Я присел рядом со следопытом и приложил к его губам горлышко фляги.

Тень пил долго, но маленькими глоточками. Явно не из-за жажды, а для удовольствия.

— Спасибо. Порадовал…

— Еще кто хочет?

— Можно мне? — попросил Щек, так как целитель не отзывался.

— Пей, парень. Тебе все, что хочешь. Ты у нас вообще молодец!

— Слышишь, командир… — поинтересовался Тень. — А это твое «или как» нас еще на сутки не задержит в степи?

— Торопишься попасть в стойбище?

— Вообще-то хотелось бы уже дойти. Руки затекают.

— Так давай развяжу. Походите, разомнетесь?

— Не стоит. От тебя одного следов немного, а если мы все потопчемся… Да и узлы орочьи замысловатые. Их проще разрезать, чем распутать. Долго провозишься. Может, лучше не трогать их больше?

— А вот тут я согласен с Владом Твердилычем, — отозвался Подорожник. — Еще один покойник заставит Гулгадана что-то предпринять. Вокруг ни одного врага, а бойцы мрут как мухи. Должен встревожиться. О проклятии каком-то подумать. В общем-то, не важно, что он подумает, но к помощи воззвать обязан.

— К какой еще помощи?

— Неужели вы думаете, что отправляя воинов на такое важное задание, ни вождь племени, ни главная шаманка не снабдили его хоть одним амулетом призыва? На всякий случай. И если до сих пор полевой командир считал, что паниковать рано, то после следующей смерти — решится.

— А если я сразу двоих… того?

— Главное, чтобы следов не оставлял.

— Насчет этого можете не беспокоиться. Фирма веников не вяжет. Фирма делает гробы. Организую в лучшем виде. Жаль только, что они вас не пытали…

— Эй, командир, ты чего? — изумился следопыт.

— Понимаешь, какая фигня, Тень, злость уходит. И мне все труднее становится резать их спящими.

— Да?! — Следопыт почти зарычал. — А ты Синюю Ленту вспомни!.. Как она по первому зову на карачки становилась. Заодно подумай: сколько таких девок и баб к ним за войну попали?.. А еще курган из голов жителей Мшаника вспомни…

Тень умолк и только заскрипел зубами. А я в очередной раз подумал, что, к сожалению, так и не проникся правдивостью происходящего. Ну не воспринимает мое подсознание этот мир всерьез. По-прежнему кажется, что сейчас я сделаю еще один ход, завершу очередной квест, и на весь экран загорится надпись: «Поздравляем! Вы победили!» Или программа проведет автосохранение.

— Ладно, парни. Держитесь. Пойду я свою часть работы делать. Надеюсь, завтра свидимся. Так что вы это, никуда не уходите…

— И тебе, Влад Твердилыч, не хворать, — проворчал целитель Тим. Шутник доморощенный. Нет, братцы, я вам так скажу: в какие одежды десятника ни ряди, а шила в мешке не спрячешь. Ум так и прет наружу. Так и прет…

Укладываясь спать на своем наблюдательном пункте, я рассчитывал, что разбудит меня разъяренный рев Гулгадана, но ошибся. В лагере стояла тишина. Орки бродили какие-то пришибленные, намеренно или случайно стараясь держаться в стороне от двух неподвижных тел своих товарищей.

Столь странное поведение можно было бы списать на обостренное похмелье, если бы не нытье Одарка. Он даже не оправдывался, а просто сидел на земле, раскачивался, как китайский болванчик, из стороны в сторону и негромко стонал. Второй раз подставленный мною воин не мог ничего понять и от этого вроде даже сбрендил чуток.

Похоже, я и в самом деле перестарался. Надо было ограничиться одним трупом. А так вместо буйства ярости получил полный ступор и тихое помешательство. Рассчитывал на то, что орки — существа примитивные, а оттого и нервами должны обладать стальными, а оказалось, и у них имеется предел прочности…

Вообще-то я их понимаю. Проснуться после вторых за сутки поминок и обнаружить еще два трупа, тут никакого самообладания не хватит. А главное — оба покойника убиты тем же способом, что и первый. То есть кинжалом в глаз. И кинжал злополучный тут же. Торчит, словно в насмешку, из глазницы одного из трупов.

Гулгадан и тот растерялся. Встал перед Одарком и молчит задумчиво. А ведь я, наоборот, хотел подтолкнуть его к решительным действиям.

К счастью, помог страх перед неизвестностью и обостренное похмелье.

Ошалевшие поначалу орки стали постепенно приходить в себя и сбиваться в группки. Сперва только перешептывались, но вскоре голоса зазвучали громче и требовательнее. Сработал один из древнейших инстинктов самозащиты. Нельзя жить, не понимая сути происходящих бед, и если нет виновного — его следует назначить. Тем более что и искать не нужно. Вон он…

— Гулгадан… — решился наконец кто-то. — Ты ждешь, пока этот придурок вырежет нас всех? Скольких Чернолапых племянник твоей жены должен еще прирезать во сне, если тебе троих мало?