Порочные привычки мужа - Джейн Фэйзер

Гревилл быстро окинул взором гостей. Дона Антонио Васкеса среди них не было. Гревилл с улыбкой повернулся к жене:

— Позволь мне, дорогая. — Он ловко поправил коричневатую шаль на плечах Аурелии.

Она мгновенно поняла, что их жертва пока не прибыла, и слегка расслабилась — взяла бокал с шампанским с подноса проходившего мимо лакея и стала отвечать хозяйке, представлявшей им гостей.

Примерно с час Аурелия бродила среди приглашенных, обменивалась с ними любезностями, привыкала к их английскому с сильным акцентом. Она знала, что должна запомнить как можно больше разговоров, прислушиваться ко всему, что могло содержать намек на какую-нибудь необычную деятельность или интерес. Отсутствие дона Антонио не означало, что вечер потрачен напрасно. Пара-тройка этих серьезных озабоченных джентльменов наверняка были агентами Наполеона, и Аурелия вполне могла услышать что-нибудь полезное.

Гревилл придерживался своего маршрута, время, от времени кидая взгляд в сторону Аурелии, чтобы убедиться у нее все в порядке. Когда дворецкий возбужденно объявил о прибытии дона Антонио Васкеса, Гревилл даже головы не повернул в сторону двери, продолжая негромко беседовать с пожилой матроной, оплакивавшей потерю своих сокровищ — ей пришлось их оставить, когда ее сын вывез все семейство в ссылку буквально перед самым носом узурпатора.

Аурелия услышала имя, и волосы у нее на затылке словно встали дыбом, но она тоже не стала поворачиваться до тех пор, пока донна Бернардина не направилась величественно в ее сторону. Рядом с ней шел новоприбывший.

— Леди… джентльмены… я уверена, некоторые из вас уже знакомы с доном Антонио.

Послышалось согласное бормотание, начали пожимать руки, обмениваться поклонами, и вот дошла очередь до Аурелии. Она протянула руку высокому изящному джентльмену с бородкой клинышком и угольно-черными глазами. Волосы у него были длиннее, чем предписывалось модой, и слегка завивались на широком лбу. Он был одет во все черное, за исключением белой рубашки, и это ему шло, подумала Аурелия, запоминая его внешность с почти клинической точностью. Вызывающе красивое лицо привлекало внимание, рот имел жесткое очертание, а длинный нос напоминал ястребиный клюв.

Аурелия решила, что ей не хотелось бы в одиночку встретиться с доном Антонио Васкесом на темной улице. В его гибкой высокой фигуре чувствовалась грация опасного хищника. Пока их представляли друг другу, она почувствовала, что дон Антонио каким-то образом заинтересован в ней. Его рука была сухой и холодной, пальцы длинными и белыми, на безымянном пальце правой руки — золотое кольцо с огромным изумрудом. Он эффектным аристократическим жестом поднес руку Аурелии к своим губам и поцеловал ее, поклонившись столь низко, что в лондонском обществе это выглядело почти старомодным.

— Леди Фолконер, я в восторге. — Его голос звучал мягко и медоточиво, со слабым, но чарующим акцентом, а рот улыбался — в отличие от глаз.

— Дон Антонио, рада с вами познакомиться, — отозвалась Аурелия с теплой улыбкой. — Давно ли вы в Лондоне?

— Всего лишь три недели, — произнес он, взяв с подноса проходившего мимо лакея бокал шампанского. — Недостаточно долго, чтобы почувствовать себя здесь как дома. — Он сделал глоток шампанского. — А вы, леди Фолконер, разумеется, в Лондоне как дома?

— Я живу здесь некоторое время. Но вообще мой дом в деревне. В Нью-Форесте. Вы там бывали? Это одна из самых привлекательных и древних частей Англии.

— Увы, нет. Я видел всего лишь один город — Дувр, где сошел на берег, и окрестности вокруг своей квартиры. Гросвенор-сквер — прелестный парк, но в нем нет величия наших мадридских парков.

— Вероятно, нет, сэр. Признаюсь, я бы хотела посетить Мадрид. — Аурелия, словно задумавшись, похлопала себя по губам закрытым веером. Гревилл поймет — хотя сражение уже началось, пока ей помощь не требуется. — Но вы сказали, что живете на Гросвенор-сквер?

— Рядом с ней. Адамс-роу, кажется, это называется так.

— Да, действительно. Похоже мы с вами соседи, дон Антонио. Саут-Одли-стрит находится буквально в одном шаге от вас, настолько близко, что даже карета не требуется.

— Какое чудесное совпадение! И как удобно, потому что у меня кареты нет. Ненужные расходы — здесь, в Лондоне, очень легко добыть наемный экипаж. Может быть, вы позволите нанести вам визит, миледи?

«Ты не из тех джентльменов, что привыкли к грубым, грохочущим, вонючим наемным экипажам», — думала Аурелия. Почти невозможно было представить себе этого элегантного мужчину устраивающимся на потрескавшихся, грязных сиденьях кеба.

Она приветливо улыбнулась.

— Я буду, счастлива, видеть вас, сэр. Вы знакомы с моим супругом, сэром Гревиллом?

— Не думаю, — тут же ответил он, повернув голову на ее жест, и снова обратил свою холодную улыбку на Аурелию. — Ваш супруг — вон тот высокий джентльмен, беседующий с нашим хозяином?

Она кивнула:

— Тот самый.

— Полагаю, я видел его в парке. Он был там с маленькой девочкой и очень большой собакой. Это выглядело совершенно очаровательно.

— Это моя дочь. — Аурелия почувствовала, что по спине пробежала дрожь, словно она стоит на ледяном сквозняке.

— Хорошенький ребенок, мэм. Мои поздравления. «Держись подальше от моей дочери!» Ей пришлось прикусить язык, чтобы не прокричать это вслух.

Аурелия сумела выдавить смешок, хотя ей самой он показался очень фальшивым.

— Не думаю, что это моя заслуга, дон Антонио.

— О, она очень похожа на свою мать, это ясно всем, — галантно поклонившись, ответил он.

«Играй свою роль, — приказала себе Аурелия. — Думай об этом, как об игре в шарады».

Она похлопала ресницами, раскрыла веер, полуприкрыв им лицо, кокетливо улыбнулась и пробормотала:

— Вы мне льстите, сэр.

Гревилл, внимательно следивший с другого конца комнаты за каждым движением ее веера, сообщение понял Аурелия говорила ему, что все идет гладко.

— Может быть, я могу показать вам Лондон, дон Антонио?

— Это для меня большая честь, леди Фолконер. — Его взгляд метнулся к Гревиллу и обратно. — Если ваш муж не будет возражать.

Собственный смех снова прозвучал для Аурелии неискренне, но она понадеялась, что человек, ее не знающий, этого не заметит.

— В Лондоне, сэр, дамы не живут в карманах у своих мужей.

Он с серьезным видом поклонился.

— Мы в Мадриде живем в куда более косном обществе, леди Фолконер. Весьма старомодном, осмелюсь сказать, по лондонским меркам.

Аурелия подмигнула ему над веером.

— Вы что, не одобряете нашего свободного и непринужденного лондонского образа жизни, сэр?