Конан в Венариуме - Гарри Тертлдав

В скорости заключалось их спасение. Пока они находились впереди киммерийской орды, шансы покинуть негостеприимную землю существенно возрастали. Но если по пути в Гандерланд встретится отряд дикарей, то бывшие колонисты обречены.

Мелсер знал, что Конан и его отец могли их всех уничтожить. Фермера до сих пор поражало великодушие молодого варвара. Он и не думал, что кто-то из киммерийцев способен на милосердный поступок.

Когда гандер высказал свои соображения вслух, его жена только покачала головой.

— Милосердие здесь не причем.

— А что же тогда послужило причиной? — спросил Мелсер.

— Скорее дружеское отношение, — ответила женщина.

Ее муж крепко задумался.

— Может, ты и права, — вымолвил, наконец, он. — Хотя всякий раз, когда я спрашивал Конана, возможна ли между нами дружба, он отвечал отрицательно.

— Парень просто не хотел в этом признаваться, — сказала Эвлея. — Думаю, он сам даже мысли такой не допускал. Но когда пришло время, то киммериец счел невозможным убить семью человека, которому симпатизировал и в душе считал другом.

В последней фразе, определенно, был ключ к разгадке странного поведения юного варвара. Мелсера теперь мучил другой вопрос: Что стало с остальными после того, как он и его близкие воспользовались подземным ходом Скайлиакса? Тот кошмарный побег через черноту туннеля, должно быть, отпечатался в памяти навечно. Большие комья земли то и дело отваливались от свода. Они больно били по шее и плечам. Несколько раз в кромешной темноте поселенец ударялся головой об опорные балки и всегда его пронизывал холод. В любой момент проход мог обрушиться и похоронить людей навсегда. Кто еще последовал за семьей фермера? Во время бегства по лесу, Мелсер слышал за спиной вопли боли и отчаяния, и каждый крик обжигал, словно удар бичом. Да, действительно, лучше оставаться в неведении, относительно того, какая участь постигла соотечественников.

Неожиданно лошадь споткнулась. Мелсер сердито дернул за веревку, заменявшую узду.

— А ну вперед, проклятая скотина! — зарычал фермер. — Если не пойдешь, то тебе и всем нам конец.

— Нам предстоит идти всю ночь? — спросила его жена.

— Да. И до тех пор, пока животное не падет под вами, — ответил Мелсер и тут же помотал головой: — Нет, не правильно. Даже если оно издохнет, мы все равно не будем останавливаться. — Прошедшие два года я часто сетовал на короткие ночи и приветствовал долгие дни северного лета. Теперь же, не устаю благодарить Митру, чтобы темнота продлилась, как можно дольше и скрывала нас, — пробормотал он уже себе под нос.

— Митра делает так, как считает нужным, а не как нам того бы хотелось, — вздохнула Эвлея.

— Мне ли это не знать! — воскликнул муж.

Мелсер огляделся по сторонам. Столбы и клубы черного дыма поднимались над всем северным горизонтом. Костер судьбы… Костер, в котором сгорали чаяния аквилонцев. Новый шлейф дыма тянулся с северо-запада. Но киммерийцы еще не добрались до южных фортов и усадеб. Это обнадеживало.

Когда день уже клонился к вечеру, семья Мелсера набрела на группы поселенцев. Спокойно работающие на своих полях люди еще не понимали и не хотели понять, что привычный мир рушится. Всех их, гандер счел долгом предупредить о смертельной опасности. Некоторые осыпали его проклятиями. Другие смеялись, считая все глупой шуткой. Он жалел их, но ничем кроме слов помочь не мог.

Закат окрасился кровью. Беженцы продолжали идти дальше. Мелсер был готов продолжать путь, пока хватало дыхания, поскольку был уверен, что киммерийцы не откажутся от преследования. Спустя пару часов, на небо взошла полная луна. Он одновременно радовался и проклинал ночное светило. Луна освещала путь, но также могла указать варварам след беглецов. Куда подевались извечные киммерийские туманы? Их не было в самый ответственный момент. Все, что оставалось делать, это двигаться вперед, полагаясь на волю Митры.

Венариум показался вдали, когда взошло солнце, и день сменил короткую ночь. Жена и детишки фермера клевали носами, покачиваясь на крупе лошади, которая еле передвигала ноги. Мелсеру было жаль несчастное животное, но чтобы не подвергать семью опасности он не давал ему передышки. Пусть лучше одна лошадь будет принесена в жертву.

— Что ты делаешь? — встрепенулась Эвлея, когда ее муж вдруг повел коня в сторону от дороги, ведущей к Венариуму, а именно к реке, что текла неподалеку от города.

— Они не должны нас заметить, — ответил Мелсер. — Если солдаты меня увидят, то заставят вступить в армию и защищать Венариум. А я поклялся киммерийцу, что навсегда покину эту землю. Поэтому нам не стоит тут задерживаться. Так я смогу выполнить обещание.

Женщина без долгих раздумий молча кивнула. Когда они подошли к берегу реки, Мелсер позволил лошади попить и немного пощипать травы. Сам он стал искать брод. Приблизительно в миле к востоку от Венариума, гандер нашел, что искал. Во время переправы вода доходила до брюха животного, но все прошло удачно. После этого, Мелсер не пошел по проторенной дороге, а свернул прямо к густому лесу. Там он привязал измученного коня к молодому деревцу и растянулся на земле, не снимая мокрой одежды.

— Здесь мы передохнем, — сказал бывший фермер. — Теперь, имея за нашей спиной стены Венариума, мы можем, наконец, позволить себе полноценный отдых.

Конан почесал левую руку, обмотанную тряпичной повязкой. Рана все еще зудела, но больше не причиняла боль. Аквилонский солдат, который нанес эту рану, был мертв, а от защищаемого им лагеря остались одни головешки. Наряду с другими киммерийцами, Конан продвигался все дальше к югу и сейчас с вершины холма смотрел вниз.

— Это должно быть Венариум, — сказал он.

— Безусловно, — согласился с ним отец.

Мордек зевал. События последних дней сказались даже на его железной выносливости.

Конан выглядел свежее, поскольку был гораздо моложе.

— Когда мы возьмем его? — указывая на город, в самом сердце которого возвышалась крепость, спросил юноша, даже не подвергая сомнению тот факт, что штурм увенчается успехом.

— С одним нашим отрядом не стоит пытаться. Мы будем ждать, пока не подойдут все кланы, — кузнец почесал затылок. — Что нам еще остается делать? К тому же, к аквилонцам могут подтянуться новые силы во время осады форта. Нам ведь не известно их точное количество.

Пастух Нектан хмуро рассматривал городские постройки.

— Здесь когда-то простирались наши леса, которые враги уничтожили, — сказал он. — Мы должны сжечь все это. И сделать надо прежде, чем к аквилонцам прибудет подкрепление.