Колонисты - Коротыш Сердитый

— А то вдруг еще повесишься от неразделенной любви. — Я засмеялся, а брат сжал кулаки. — Ладно, вижу, что все серьезно. Потерпи еще несколько лет, сейчас пока рановато «строить» любовь, — я вспомнил ТНТ, — вот на пятой там или шестой ступени будет видно, нравишься ты ей или нет. — Брат загрустил. — Да сразу видно, что нравишься, иначе не подошла бы и не спросила, а с подружкой не так уж и страшно.

Я похлопал его по плечу.

— Ладно, пошли, а то сейчас мои одноступенники вылезут из училища, еще с ними придется разбираться. Пошли быстрее.

— Дашь порулить?

— Дам. Бегом.

Мы вовремя свалили со «школьного» двора, прежде чем учитель отпустил своих учеников. Честно, не понимал переживаний брата по поводу девчонки — надо будет, сама подойдет. Я же вообще не парился по этому поводу и без этого проблем хватало — воды наноси, тесто замеси, муку принеси, приберись, подремонтируй, повозись с мелкими, хотя ими сейчас Золянка занимается. Когда мама объяснила ей ситуацию, то орчанка немного напугалась, ну еще бы, ей лет-то максимум четырнадцать и уже вдова, только можно сказать жизнь начала, а тут еще взрослая тетка приходит и предлагает жить вместе. Я бы тоже напугался. Хотя, по человеческим меркам мама так вообще молоденькая, но мы ведь не там, а здесь, верно? Так что наши понятия тут не подходят. Но мама все же смогла объяснить этой молодой дурехе, что сейчас ей не просто необходима поддержка — она не вытянет суровую жизнь в колонии вместе с ребенком. У нас и так баб полон дом, так что лишней не будет — работа найдется. Тем более раз она по образованию техник-металлург, ей и карты в руки, на шахте ее с распростертыми объятиями примут. Она сразу на работу не устроилась только потому, что беременная была, а переход через портал видно серьезно сказался на здоровье малыша, о чем ей Ведун и сказал. В не самых лестных эпитетах. Это она потом, после того как мальчишка подрастет чуть-чуть хотела на шахту устроится, а тут все само так сложилось.

Гоблины на рембазе возились с очередной поделкой — шагоход они что ли строят? Во всяком случае у конструкции я не заметил колес и прочего — были две «ноги» и незаконченный торс. Я подошел поближе, меня узнали и поприветствовали радостными криками.

— Это чего? — спросил я, тыча пальцем.

— Доспехи. — Откликнулся главный изобретатель всего и вся на базе. — Залезаешь сюда и рулишь ими, для нас в самый раз.

Ага, типа экзоскелет. Не фига себе умник, до чего додумался.

— Сам придумал или подсказал кто? — спросил я.

— Да в книжке на картинке увидел. — Похвастался гоблин. — Во, смотри!

И он показал мне книгу, в которой я опознал одну из тех, которые мы благополучно выбросили из подвала — забыть этот твердый переплет, а самое главное тяжесть, с которой я ее один из архива вытаскивал было невозможно. Только раскрывать тогда я ее не стал — пыльно, да и тяжелая она. А гоблины, значит, притырили. Ну, и чего там интересного? Пролистывая страницы измазанным в смазке пальцем, гоблин быстро нашел нужную картинку и показал мне. Оба на, айн в экзоскелете, причем неплохой такой доспех и в руках у него не фига не магический посох, а хорошо узнаваемое огнестрельное оружие. Во всяком случае магазин точно патронов на пятьдесят. Или это батарея к лазерному оружию. Но судя по срезу ствола оружие точно огнестрельное, очень напоминает Калашников, хоть и форма другая, но вот отвод пороховых газов виден четко, да и окошко выброса гильз точно никуда не делось.

— Это откуда?

— Художник нарисовал. А я воплотил. — Гордясь собой, гоблин выпятил грудь. — В металле. Здорово, правда?

— Что это за штука у него в руках?

— Не знаю, напоминает лучевик, но он не такой громоздкий, наверное, тоже какое-то выдуманное оружие.

Ага, сейчас, так я и поверил. Черт, я ведь читать не умею, то есть через пень колоду. Надо бы эту книжку позаимствовать и Зорьке подсунуть, пускай мне «переведет» с написанного на разговорный.

— Слушай, дашь почитать?

— А ты айновский знаешь? — хитро спросил меня гоблин.

— А тут что, не по нашему написано?

— Было бы понятно написано, я бы ее сам прочел, интересно ведь. Да только его в училище не преподают.

— А перевести книжку можно?

— Ну только если Древляна сподобится и то я не уверен, что она знает.

— Почему?

— Это древнеайнский. — Сказал другой гоблин, позеленее и поменьше. — Его в Метрополии не каждый книговед-то знает, а уж в нашей дыре и подавно. Тут только картинки интересные.

— У меня есть одна знакомая с абсолютной памятью, что если ей ее показать? — спросил я гоблинов. — И кто может этой письменности научить?

— У нас точно никто, ну может быть Жгут или Клык, остальные даже не слышали о таком языке. — Ответил тот же гоблин-языковед.

— А ты откуда о нем знаешь?

— А ты зачем пришел? — спросил он в ответ.

— Да тележку вашу в аренду решил снова взять. Дадите на оборот-другой? За пару монет? — я побренчал в кармане.

— Это дело. — Гоблин потер руки. — Все равно пока в ремонт ничего не несут, эй, Кишка, подгони-ка тарантас сюда.

Надо же, прижилось словечко. Я платформу так назвал, когда ее гоблинам сдавал.

— Слушай, может дашь книжку хотя бы на день посмотреть? — попросил я.

— А чего вы ее тогда выкидывали?

— Сказали выкинуть, мы и выкидывали. И все равно я тогда читать не умел.

— А сейчас резко научился? — спросил с ехидцей гоблин.

— Резко поумнел. — Спокойно ответил я. — Ну что, дашь книжку?

— Да забирай хоть всю, там все равно кроме этой картинки ничего интересного, так, айнская мода и города со шпилями.

— Идет. — Я протянул руку и мы скрепили договор рукопожатием. — А доспех твой ходить не будет, ноги владельцу сломает, тут надо шарнирное соединение и тяги вот отсюда сюда протянуть.

Гоблин почесал затылок.

— Верно, это что-то я не подумал. А ну-ка, бестолочи, за работу! — И повернулся ко мне. — А ты что же, в технике соображаешь?

— Пока на платформе вашей ездил, поневоле пришлось. — Я пожал плечами.

Кишка подогнал машину и я усадил Горшка за рычаги.

— Сильно на педаль не дави и рычаг не дергай, это тебе не х… э-э, не писька, делай все плавно, медленно, машина дико вертлявая.

Братец от усердия двинул рычагом от себя и я слетел на землю вместе с книгой, а тот закружился на месте, пока сам не вылетел из седла.

— Вот бестолочь! — рассердился я. — Тебе только по прямой ездить.

— Я не специально, оно само! — завопил тот, а гоблины покатывались со смеху, тыча в нас пальцами.

— Где-то я это уже слышал. — Пробормотал я. — Ладно, я пока поведу, потом домой ты поедешь, груженая она не такая вертлявая.