"Легкий заказ" (СИ) - Васильев Андрей Александрович

Плюс не худо было бы пообщаться и с теми, кто бродил с Антоном по горам потрещать о том и о сем. Ну да, по факту они ничем мне помочь не смогут, но отчего-то мне кажется, что надо это сделать. Интуиция, если угодно. А ей я привык доверять.

Только это все позже. Нет, прямо сегодня, но позже. Сначала хочу повидаться с Орестом, есть у меня к нему пара вопросов из числа тех, которые не следует задвигать в дальний ящик. Собственно, Володя меня и везет в загородную резиденцию моего приятеля. Сначала, правда, мы высадили около Павелецкой Аркашу, сообщившего на прощание то, что водитель и машина сегодня в полном моем распоряжении, после пожелавшего нам обоим доброго пути и в очередной раз прищемившего палец на руке дверью.

А еще заскочили ко мне домой. Да-да, не лучшая идея, но без этого никак не обойтись. Оружие-то в сейфе осталось, плюс еще кое-какие мелочи, необходимые для более-менее комфортного быта, мне нужно было оттуда захватить.

На этот раз визит в родные пенаты прошел без сучка и задоринки. Ну, почти. Судя по сбитым меткам на двери, кто-то наведался ко мне в гости, причем без спроса. Подобное нечасто, но случается, да и готов я был к чему-то такому после вчерашнего разговора, но все равно этот момент неприятно царапнул мое самолюбие.

Что характерно — гости оказались из тех, которых я называю «деликатными». То есть они пришли, что-то поискали, то ли нашли, то ли нет, а после расставили и разложили все как было. Это немного меня примирило со случившимся. Куда хуже те гости, что проходят под графой «буйные». Они, как правило, все крушат, топчут, ломают и отчего-то всегда кухню обсыпают мукой. Причем один раз даже с собой ее принесли. Серьезно. Ну, просто у меня тогда муки в доме не было, а кухню по возвращении я белехонько-затоптанной застал.

Интересно, кто отметился? Явно не гули, они тонко не работают, даже те, кто входит в ближний круг Джумы. Их кредо — ломать, крушить и рвать на части. К тому же замки у меня стоят серьезные, такие только хороший мастер открыть сможет. Ну или тот, кого снабдили «разрыв-травой», штукой крайне редкой и крайне дорогой, что более вероятно. Эта травка при правильном использовании открывает любой замок, только вот добыть ее очень непросто. Она цветет один раз в году, в купальскую ночь, только в отличие от папоротника, который тоже переливается всеми цветами радуги в то же самое время, ее очень трудно отыскать. Папоротник растет в лесу здоровенными кустами, не пропустишь, а разрыв-трава на лугу, где и без нее растительности хватает. Иди поищи. Особенно если учесть невероятную ограниченность по времени, поскольку отцветает эта травка очень быстро. Полчаса, максимум минут сорок — и все, жди следующего года.

Вот потому и идут травники, колдуны и прочие любители флоры на разные ухищрения. Кто в ночи косой махает, ожидая, когда лезвие сломается, кто в реку охапками траву бросает, выглядывая стебелек, что поплывет против течения — короче, кто во что горазд стараются.

Зато, если нашел — радуйся, теперь любой замок твой, даже тот, что от вора хороший колдун заговорил.

Орест, к которому мы, изрядно настоявшись в пробках, прибыли уже хорошо за полдень, по своему обыкновению сидел в беседке, дул чай, лопал сдобное печенье и читал какой-то растрепанный фолиант.

— С чем пожаловал? — немного недовольно спросил он у меня, когда мы уселись за стол друг напротив друга. — Я гостей сегодня не ждал, хотел выходные в тишине провести.

По тону было ясно, что он мне недавнюю поездку в Хотьково не забыл. Вернее то, что я там не самым благовидным образом обратил сложившуюся ситуацию в свою пользу. И ведь что примечательно — поменяйся мы местами, он недоумевал бы — а что не так? Рыба всегда ищет, где глубже, а человек — где лучше.

— Орест, хорош уже дуться, — проникновенно произнес я. — Что ты как маленький? Ну да, раскрутил я тебя на информацию, есть такое. Но ведь не бросил? Не вытолкнул из машины к тем ведьмам, хоть и мог?

— Просто я думал, что мы друзья.

— И правильно делал. Кстати, как друг ты мне мог про Шлюндта рассказать и без всех этих танцев с бубнами, чисто по-братски. Но ты же молчал как партизан. Так что мы, по сути, квиты.

— Так себе логика, — надул щеки колдун. — Любишь ты, Максимка, подгонять факты под себя.

— Как и ты, — хмыкнув, заметил я. — Как и все остальные. На том наш мир и стоит. Скажи лучше, как тот горшок-то, пригодился?

— Это ступка! — поправил меня дотошный Троицкий, если и не сменивший гнев на милость, но чуть оттаявший. — Хорошая штука, стоило из-за нее пережить тот кошмар. Ладно, говори, зачем пожаловал. Явно же не с тем, чтобы извиниться за свое поведение, тебе чего-то от меня опять нужно.

— Что врать? Так и есть. Вот, спросить хочу, — я достал из кармана амулет, врученный мне вчера Шлюндтом, — не глянешь вещичку? Что с ней так, что нет. И не висит ли на ней какое заклятие нехорошее?

— Я тебе что, артефактор? — снова возмутился Орест, доставая из кармана надетого на него халата очки и цепляя их на нос. — У меня вообще-то другой профиль. За подобной консультацией к чокнутой Анастасии из Коломенского надо ехать или с твоим приятелем Ровниным разговаривать, просить о том, чтобы вещичку его подчиненная посмотрела. Ну, ты же понял, о ком я?

— Виктория, — утвердительно ответил я.

— Она, — кивнул Орест. — Эта точно сразу скажет, что так, а что нет. Объективно на сегодня она в Москве лучшая в данной теме.

— Так-то оно так, — произнес я, отдавая ему амулет. — Но в этой экспертизе есть серьезный минус. Ровнин, если с вещичкой что не так, сразу ее в свою пользу и отчинит, со словами «предмет опасен для людей». А ты нет.

— Хорошая работа, — колдун повертел подарок Шлюндта перед глазами. — Умели все же старые европейцы такие штуки делать. Умели. Ого. Да это Черена работа! Вот его клеймо, буквы «Ф» и «Ч» на фоне магического жезла. Чарушин, ты где умудрился эдакую цацу зацепить? И сразу — продаешь? Меняешь на что?

— Не мое, — моментально ответил я. — Дано на время, под мою репутацию, с условием обязательно возврата, так что извини.

— Жаль, жаль, — коротко глянув на меня, протянул Орест. — Хорошая штучка. А что она вообще умеет?

— Мне было сказано, что защищает от ментальных атак, — не стал скрывать я.

— Совсем жаль, — вздохнул толстяк. — Мне бы такая точно пригодилась. Слу-у-ушай! А он же, если не ошибаюсь, часто парные амулеты делал! Второго у тебя нет?

— Нет, — мотнул головой я. — Ты мне другое скажи — никаких свежих заклятий на него не наложено? Может, чего видишь, чуешь?

Собственно, в основном именно за этим я к Троицкому и наведался. Нельзя сразу на себя вешать полученные невесть от кого амулеты или натягивать на палец перстни, прежде не проверив их у знающих людей или нелюдей. Мало ли какие цели были у того, кто вам их подарил или дал на время? А если на них порча наведена, которая вам моментально передастся? Или проклятие? Или эта безделушка является маяком для злыдней, от которых после фиг избавишься?

Никогда в таких вопросах спешить не следует.

— Ничего такого не замечаю, — повертев амулет перед глазами, изрек Орест. — Сила в этой штучке есть, и немалая, но — старая. А так, чтобы свеженького чего — нет. Ну или я просто уловить не могу, такое тоже исключать нельзя. Говорю же — не мой профиль.

— А Матвей Верховин сможет? — Я забрал раритетную вещицу у колдуна и снова засунул в карман. — Как думаешь?

— Чего Матвей Ильич может, а чего нет, не мне судить, — зачем-то глянув прежде по сторонам, ответил мой приятель. — Разные у нас, назовем так, ступени познания. И области применения этих познаний тоже разные. Я люблю деньги, он — власть, потому каждый копает свой огородик, не залезая на чужую территорию. Понятно объяснил?

— Предельно, — ответил я. — А вот…

— Без «вот», — жестко осек меня Троицкий. — И без «а скажи» или «такой вопрос». Макс, сначала ты спрашиваешь меня про Шлюндта, после даешь поглядеть на амулет, сделанный одним из лучших ритуалистов старой Европы для того, чтобы защитить себя от чужого воздействия. Мало того — затем ты начинаешь выводить разговор на того, с кем даже самые отбитые на голову ведьмы без особой нужды стараются не связываться. Да и с ней трижды подумают. Выводы, прости, напрашиваются сами собой. Потому — нет. Давай лучше дальше жить так, как прежде. Если у меня будет работенка, я тебе ее с радостью подкину. Если у тебя появится жирный гусь, которому можно впарить за хорошую денежку на основе полной анонимности какую-то из моих микстурок, рад буду помочь и заплачу честный комиссионный процент. Но в дела, где отчетливо пахнет риском, ты меня не тяни. Это не мой путь. Чаю налить?