Ксенотанское зерно - Константин Костин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
На глазах удивленных дворян – никто из них не считал себя ничьим слугой – произошло чудо: девушка, которую они должны привести к хозяину – хотя никто не называл его хозяином – и один из сопровождавших ее мужчин подпрыгнули высоко вверх и оказались на крыше трехэтажного дома. Девушка взвизгнула, но мужчина, придержав ее за талию, разбил ногой чердачное окно и оба исчезли в проеме.
Дворяне замерли. Ситуация была настолько необычной, что никто в первый момент не сообразил что делать.
Летать никто из них не умел.
– На соседнюю улицу! – сообразил один из них, – Нужно найти вход и обыскать дом!
Кавалькада, с топотом копыт пронеслась мимо повозки с замершим крестьянином. Разумеется, будь дворяне профессиональными воинами, гвардейцами или стражниками, они догадались бы схватить и допросить крестьянина, но у них не было опыта, а была только свойственная молодости кипящая в крови уверенность в абсолютной непогрешимости своих решений.
Никто из молодых дворян не обращает внимания на крестьян.
Топот стих за углом. Якоб медленно выдохнул. Снял шапочку-ермолку и вытер пот.
Повезло...
***
– Что, если Ирму уже вывезли из города? – цу Юстус мерил шагами бывшую трапезную Цауберадлерского монастыря, – Что если...
– Нет, – мертвый голос Грибного Короля, – Они еще в городе.
– Ты в этом твердо уверен... хозяин?
– Да. Несколько минут назад они пытались выехать через одни из ворот, но мои слуги остановили их, потеряв их след...
– Так если след потерян, они могут перебраться через стену в другом месте, кроме ворот! Пошли своих слуг за город...
– Невозможно. Никто из моих слуг не может ни выйти из города, ни войти в него.
– Почему? – цу Юстус остановился.
– Город окружен молитвой.
– Они могли выбраться!
– Нет. Я ТОЖЕ окружил город.
***
К неподвижно лежащему на берегу тихой речушки Подмастерью подлетел крупный черный ворон.
– Кар!
Взгляд оторвался от неба и медленно – очень медленно – обратился к ворону:
– Что... Берендей...
– Кар!
– Да... почти поймали...
Взгляд перекатился в сторону, туда, где окровавленными куклами лежали мертвые тела трех девочек-колдуний. Обитатели тайного особняка герцога цу Юстуса несомненно признали бы в них сестер-близняшек колдуньи Монд. Разве что юбки были зеленого, красного и оранжевого цвета.
– Почти поймали...
Да, ведьмы были очень сильны. А образ святого не всегда поможет колдуну...
– Что с... Ирмой... Она... у короля...
– Кар!
– ЧТО??
– Кар! Кар!
– То есть как «все еще в городе»?!
Глава 34
В кабаке «Синий пес», что в славном городе Нассберге, не так далеко от Свиных ворот, в темном углу сидели крестьянин с крестьянкой. Вернее, здесь было много крестьян, из тех, что приезжали в город по делам и жили в трактирах неподалеку, но нас интересуют только эти двое.
Другие посетители кабака не обращали внимания на эту парочку, а если бы и обращали, то, скорее всего, подумали бы, что это муж и жена или отец и дочь. Никто бы не догадался, что эти двое и друзьями-то не были.
За столом ждали Якоба, все больше и больше нервничая, Ирма и Рудольф.
***
Восьмерка дворян, гонявшихся за девушкой и ее сопровождающим по темным лестницам домов, собрались возле Свиных ворот. Никто из них не нашел беглецов. Их нашли те двое, что лежали сейчас в переулке с перерезанными глотками.
***
– Ирма, – тихо шептал Рудольф, – ты одета как крестьянка и вести себя должна как крестьянка. Понятно?
– Понятно, – Ирме уже надоедали нотации.
– Тогда ведите себя, как должно! На всех, кто выше вас по положению прямо не смотреть. Отвечать, добавляя «господин» и «госпожа». Не противоречить, не огрызаться, не... не сверкать вот так глазами!
– Да он...
– «Он» был дворянином и имел полное право обойтись с приглянувшейся ему крестьянкой так, как ему заблагорассудится. Не изнасиловать же он вас хотел, только потискать. Больше так не делайте, а то нас найдут, просто пройдя по следу из зарезанных дворян. И так их уже трое...
– Я не собираюсь терпеть, когда ко мне относятся как к...
– Как к крестьянке? – Рудольф внимательно посмотрел на запнувшуюся Ирму, – Авы можете доказать, что это не так? Например, громко и во весь голос объявив, кто вы такая?
– Нет...
– Тогда терпите.
– Я не выдержу!
– Крестьяне, – холодно заявил Рудольф, – живут так всю жизнь.
– Но я же не крестьянка, почему я должна...
– А почему они должны? – гвардеец указал рукой на тихо сидевших неподалеку крестьянок, в длинных юбках и круглых белых беретах. Крестьянки жевали яблоки и переговаривались о чем-то.
– Ну... Они же крестьянки...
Рудольф наклонился, глаза сверкнули:
– Ирма, ответь, ты что правда считаешь, что крестьяне – хуже дворян и поэтому должны покорно работать и терпеть прихоти дворян?
– Ну... Они же крестьяне...
– И?
– Так положено...
– А вы не думали, что у крестьян может оказаться свое мнение? Что они не глупее, не трусливее и не слабее дворян?
Ирма молчала. Она хотела возразить, но вспомнила Якоба.
– Знаете, в чем разница между дворянином и крестьянином? В том, что одному повезло при рождении, а другому – нет.
– Ты сам стал дворянином совсем недавно, – раздраженно отозвалась Ирма, – и еще не успел понять...
– Понять что?
– Ну... что дворянин выше крестьянина... По рождению, говоришь? А как же все те дворяне, которые честно служат королю? А? Что скажешь? Согласись, что тот, кто ведет полки в бой заслуживает больше уважения, чем какой-то крестьянин, который всю жизнь выращивает свиней. А?
– Соглашусь, – неожиданно кивнул Рудольф, – Только ответь мне, заслуживает ли уважения молодой сынок герцога, который, не зная, как занять себя, носится по столице на конях галопом, устраивает гонки по крестьянским полям и проводит все вечера в трактирах? Заслуживает?
Ирма молчала.
– Если он случайно стопчет старика-крестьянина, всю жизнь кормившего таких как он, вырастившего сыновей и внуков, что будет такому дворянину?
– Но он же случайно!
– А если тот же крестьянин СЛУЧАЙНО ударит дворянина, что ему грозит?
– Виселица... Ты не любишь дворян!
– Да нет. Просто я давно понял одну вещь: тот дворянин, который на самом деле достоин своего звания, тот почему-то никогда не старается принизить тех, кто ниже его. А тот, кто дал себе труд только родиться в дворянской семье, тот изо всех сил старается всем показать, что он – тоже дворянин. Поэтому встретив крестьянина... или крестьянку... которые претендуют на уважение, такой дворянин, разумеется попытается указать крестьянину его истинное место. А нам нужно не привлекать внимания. К нам его, – он потрогал синяк на лице – и так слишком много.
