Белоповстанцы. Книга 2. Борьба белых повстанческих отрядов на амурской границе - Борис Борисович Филимонов

В ближнем тылу белых в это время имелось: в г. Хабаровске и его окрестностях до 760–780 штыков и 220 сабель при 5 орудиях (батарея подполковника Гайковича и Иркутская батарея) и в районе разъезда Хор до 200 сабель (Сибирский казачий полк).

Ночь с 7 на 8 января отряд полковника Карлова провел в походе – белые возвращались с разъезда Аура на Амур. Шли на пос. Петровский. Дороги, конечно, не было никакой. Ее прокладывали кони. В хвосте колонны двигалось две подводы. Отряду пришлось проделать всего до 75 верст. В эту ночь мороз стоял лютый. Под утро с коней попадало пять человек. Все пленные народоармейцы. Попадали они потому, что замерзли, уснув на конях. Только к вечеру 8 января отряд добрался до пос. Петровского. Из числа своих – белоповстанцев до десяти человек было сильно обморозившихся. В Петровском отряд простоял целые сутки – нужно было дать истомленным людям и лошадям отдых. Более продолжительное пребывание отряда в одном и том же пункте, хотя оно, быть может, и вызывалось физическим состоянием чинов отряда, имело значительные неудобства в другом отношении, а потому, дабы сбить и запутать врага, полковник Карлов решил вечером 9 января покинуть ст. Петровская и перейти с отрядом в какой-нибудь иной укромный населенный пункт. В частности, он избрал поселок Гольды, находящийся на одном из больших амурских островов, верстах в шести ниже пос. Петровского и удаленного от ст. Петровская примерно верст на двенадцать.

Покинув ст. Петровская, отряд полковника Карлова шел к Амуру. Впереди отряда, в полуверсте от него, двигался головной разъезд от екатеринбуржцев под командой подпрапорщика Колчина. При подходе этого разъезда к Амуру он был обстрелян из одиноко стоящей фанзы, расположившейся на самом берегу реки, вправо от дороги. Белый разъезд отскочил назад, и подпрапорщик Колчин доложил полковнику Карлову о случившемся. Белым было неясно, занимают ли фанзу красные или хунхузы. Полковник Карлов решил выяснить, кто ее занимает, и приказал подпрапорщику Колчину вновь двинуться к фанзе. На сей раз белому разъезду удалось приблизиться к фанзе незамеченными, и по говору людей, находившихся в фанзе, белые установили, что фанзу занимают хунхузы, ибо была слышна китайская речь. По получении этих сведений полковник Карлов приказал голубым и глудкинцам спуститься на Амур и, пройдя по нему вправо, рассыпаться в цепь и охватить фанзу с той стороны. Екатеринбуржцев же Карлов рассыпал по дороге, которой пришел отряд. Спустившись затем в лог, екатеринбуржцы прошли к фанзе и охватили ее с другой стороны. Сам же полковник Карлов с несколькими всадниками проехал прямо на фанзу. Подъезжая к фанзе, группа всадников во главе с Карловым наткнулась на китайца с винтовкой в руках. Увидя русских солдат, китаец бросился бежать. Полковник Карлов въехал на двор фанзы, оказавшейся китайским постоялым двором. На дворе стояли повозки, доверху наполненные коробками с папиросами, тушами заколотых свиней и всевозможнейшей утварью. Вокруг повозок толпились китайцы, жестикулирующие, что-то кричащие на своем гортанном языке, по-видимому, нелестное по адресу въехавших русских всадников. Громкий окрик полковника Карлова заставил их моментально смолкнуть. Белые вошли в фанзу. Она была битком набита хунхузами, всего их оказалось до 70 человек. Они, видимо, возвращались из экспедиции с награбленным добром и расположились в данной фанзе для отдыха. Захваченные врасплох, хунхузы не оказали сопротивления русским, тем более что со всех сторон постоялый двор был окружен белыми бойцами, готовыми открыть огонь по первому сигналу. Внимание белых, вошедших в фанзу, было привлечено группой хунхузов в дальнем конце фанзы. Эта группа, по-видимому, что-то хотела скрыть. Подойдя сюда, белые увидели несколько гольдов, связанных самым варварским способом тонкой проволокой, которая глубоко врезывалась в тело несчастных. Поручик Шебеко указывает в своей статье, что связанных таким образом пленных-гольдов было три, корнет Рассохин считает, что пленных-гольдов было шесть – два старика, два молодых и два каких-то посторонних субъекта. Дабы связанные гольды не могли пошевелиться, проволока охватывала их шеи, а за спиной проходила к ногам. Полковник Карлов приказал хунхузам немедленно развязать пленных. Это приказание вызвало взрыв негодования со стороны хунхузов. Старшина бандитов гордо возражал полковнику, что гольды принадлежат им, а потому он их не развяжет и не передаст в руки русских. По приказанию Карлова цепь белых бойцов плотнее охватила фанзу. Поручик Шебеко свидетельствует, что в ход были пущены приклады винтовок. Корнет же Рассохин говорит, что хунхузскому старшинке полковник Карлов собственноручно набил морду. В результате хунхузы покорились белым и передали им пленных, которые немедленно были освобождены. Белые отрядники просили и настаивали перед полковником Карловым о расстреле всех хунхузов. Но последний на это не согласился, не согласился он также отобрать от хунхузов их теплые лисьи шубы и иные весьма необходимые плохо одетым белым бойцам вещи. Можно было бы отобрать у хунхузов их великолепных коней или, во всяком случае, обменять их на обессиленных коней белого отряда, но и на это не пошел полковник Карлов. В конце концов разоруженные было хунхузы получили назад даже свое оружие, потеряли они всего только шесть свиных туш, из общего числа двенадцать, и один воз папирос. Вслед за этим полковник Карлов ушел с отрядом с постоялого двора, приказав старшинке бандитов оставаться на месте до утра.

Отряд полковника Карлова по оставлении постоялого двора прошел в поселок Гольды в ту же ночь. Прибыв сюда, белый отряд расположился на ночлег. В этом гольдяцком поселке белые были приняты как избавители. Все население высыпало навстречу полковнику Карлову, а мать одного из спасенных гольдов ползала на коленях и целовала ноги начальнику белого отряда. Несмотря на свою бедность, гольды накормили белых воинов, как могли, категорически отказавшись взять с них плату за это.

Более чем мягкое отношение к бандитам, проявленное полковником Карловым в отношении хунхузов, захваченных на постоялом дворе, надо полагать, имело своим основанием желание Карлова не восстановлять против себя хунхузов, дабы иметь перед собой только одного врага – красных. Эта точка зрения, быть может правильная для начальника небольшого отряда, действующего в тылу крупных сил противника, не была оправдана чинами его отряда, видевшими в хунхузах бандитов и считавшими вполне возможным и необходимым обмен своих измученных и истощенных коней на рысаков разбойников и своего тряпья на теплые шубы. Белые бойцы считали, что подобный обмен будет содействовать успеху работы отряда в тылу красных. Среди чинов отряда начались разговорчики, что вот, мол, упустили комиссара, теперь выпустили хунхузов, что из-за этого не стоит мотаться по тайге, а лучше идти к своим, все равно свои кони едва идут,