Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике - Елизавета Дворецкая

Хильдвина бросила медвежью кость на стол и с гордым торжеством выпрямилась. Вот зачем она одолела этот долгий путь. Отомстить Бергвиду, расстроить его замыслы самой ей было не под силу, но есть на свете человек, который это может!

Гридница изумленно гудела. Альдона, ходившая вдоль столов с кувшином пива, остановилась за спиной опешившего Лейкнира и положила руку ему на плечо. Ее мысли метались между двумя вещами: подарки Хельги ярла пропали, и обручение расстраивается, а еще грозит ссора с Асольвом Непризнанным, с отцом Лейкнира! Эти две вещи имели огромное значение, но их хорошее и плохое воздействие смешивалось, и Альдона не могла сообразить, радоваться ей или огорчаться. С бьющимся сердцем она смотрела то на Хильдвину, то на отца и других родичей, ожидая их мнений.

– Подарки пропали! – жалобно, с детским отчаянием воскликнула Ингилетта, пока сообразившая только это. – Наши подарки!

– Значит, плакало наше обручение! – протянул Эгиль.

– Вот поганец! – воскликнул Хлодвиг. Он выступал самым горячим сторонником предстоящего брака и очень радовался будущему родству с конунгом. – Какое его собачье дело? Это дело нашего рода, за кого мы выдаем своих невест!

– Ежу было ясно, что ему это не понравится! – вставил старый Хальм. – Умный человек не искал бы себе лишних неприятностей! Лучше меньше чести, да больше покоя! А мы – нет, вечно хотим прославиться! Кто только будет пить эту брагу, которую мы заварили!

Его «мы» с подчеркнутым ехидством относилось к Вигмару, а весь вид старика говорил о том, что он-то никогда этих решений не одобрял. Двадцать пять лет прожив в доме Вигмара Лисицы в качестве его близкого родича, Хальм Длинная Голова никак не мог забыть, что когда-то давно его род, род Стролингов из Оленьей Рощи, был гораздо знатнее, чем род Вигмара и Хроара из Каменного Кабана, и мужем его племянницы Рагны-Гейды Вигмар стал против воли всех ее родных.

– Кто он такой, чтобы мы с ним считались? – горячился Хлодвиг, от возбуждения вскочив на ноги и нисколько не смущаясь присутствием бывшей Бергвидовой жены. Впрочем, она посмеивалась и посматривала на Хлодвига весьма благосклонно. Она затем и приехала сюда, чтобы самовлюбленному бывшему муженьку хорошенько досталось! – Вонючий козел! Конунг из свинарника! Нам до него столько же дела, сколько до жаб и лягушек!

– Это грабеж, родич! – воскликнул Тьодольв из Золотого Ручья, как будто даже довольный, что возник случай проявить доблесть. – Этого нельзя так оставить! Ты подумай, что там были за подарки! Сокровища Фафнира!

– А откуда Бергвид об этом узнал? – Вигмар вопросительно посмотрел на Хильдвину.

– Да уж, я думаю, все птицы поют об этом! – хмыкнул Хальм.

– Кое-что мы слышали от птиц! – посмеиваясь, подтвердила Хильдвина. – А потом к нам приехал один фьялль и рассказал все подробно. А он слышал об этом от Торварда Рваной Щеки, который был при этом сам.

– Торвард ярл! – воскликнуло разом множество голосов.

Потом все заговорили и закричали, не слушая друг друга.

– Это все фьялли! Всегда фьялли! – возмущался Гейр Длинный, намекая на свои давние предостережения. – Это всегда: если рядом появляются фьялли, то жди беды! Я уверен, сам Торвард ярл натравил на нас Бергвида!

– Вот он, ваш Торвард ярл! Нечего было пускать его в дом! Я говорила тебе, Вигмар, говорила – ты сошел с ума, что принимал его в гостях!

– При чем здесь Торвард ярл! – только один Эгиль пытался его защитить. – Я не поверю, чтобы он устроил это нарочно! А молчать – мы не брали с него клятвы молчать обо всем! Он клялся только не мешать браку! Да и разве мы делали из обручения тайну?

– Это его мамаша-ведьма постаралась! Это ее дела!

– Я знал, знал, что фьялли этого так не оставят!

– Я тебя предупреждал, Вигмар: нельзя делать из собственной дочери кость, за которую дерутся собаки!

– Ормкель сказал, что поссорился с Торбрандом Троллем и больше не желает ему служить, – продолжала Хильдвина, с удовольствием оглядывая бурю в гриднице, поднятую ее усилиями.

– Ормкель? – переспросил Вигмар. – Неспящий Глаз? Сын Арне Стрелы?

– Не знаю, чей он сын.

– Но у него вот такой шрам через лоб?

– Да. А разве ты его встречал?

– Нет, не встречал. Но мне много о нем рассказывал Хагир Синеглазый. Это его давний враг. Он всегда ненавидел квиттов. Его отец, Арне Стрела, погиб в битве в Пестрой долине. Ормкель тогда был еще ребенком.

– А потом квитты однажды продали в рабство его самого! – подхватил Тьодольв. – И если бы Хрейдар Гордый случайно там не оказался и его не выкупил, он и сейчас чинил бы ограды и чистил свинарники где-нибудь за морем.

– Чтобы этот человек поссорился с Торбрандом конунгом – этого не может быть! – твердил Гейр Длинный. – То есть поссориться он может с кем угодно, но чтобы он стал служить квиттам! Скорее Тор помирится с Мировой Змеей! А Бергвид, что ни говори, квитт!

– Не знаю, не знаю! – посмеивалась Хильдвина. – Он проломил там пару-тройку квиттинских голов, чтобы заставить себя уважать. Так что, очень может быть, он и ненавидит квиттов! Впрочем, тот сброд не стоит жалеть!

– И это он подбивает Бергвида к походу против меня? – спросил Вигмар.

– Похоже на то. Правда, к этому Бергвида и не нужно подбивать. Любви между вами никогда не водилось, ты это знаешь и сам. «Я заставлю всех покориться!» – это его любимый припев все те шесть лет, что я с ним прожила. А «все» – это в основном ты, Даг Кремневый и Хагир Синеглазый, потому что именно вы совершенно ему не подвластны. Это обручение с Хельги ярлом переполнило его терпение. А кроме того, ему понравился булатный меч, который взяли у Рагневальда Наковальни. Ведь этот меч вы ему подарили? Вы же добываете булатные мечи из древних кладовых в горе?

Вигмар отрешенно кивнул, прикидывая возможные последствия этих событий.

– Но я привезла тебе не только плохие вести, – продолжала Хильдвина. – Я могу подсказать тебе, где найти союзника.

– Даг Кремневый поможет мне.

– А что ты сказал бы о моем брате Вильбранде? Он ведь, ты знаешь, хёвдинг в округе Хетберга. Хетберг – это наша родовая усадьба на западном побережье, южнее округи Можжевельника. Мой брат был рад узнать, что я ушла от Бергвида – они давно поссорились, и я не смогла помирить их. Бергвид слишком упрям и никого не слушает. Как говорил Отец богов, обездолены те, в ком ума не хватает.

При этих словах в ее голосе слышалась досада, хрустально-серые глаза негодующе сверкнули.

– Если в человеке не хватает ума, это еще полбеды! – заметил Вигмар. – Гораздо хуже, если у него нет своего ума или опыта, но много гордости, которая не дает ему принимать ум или опыт чужой! Кто не хочет учиться, тот никогда не будет уметь!

– В Бергвиде есть и полбеды, и полная беда! Они ссорились еще с моим отцом, но смерть их развела; потом он стал ссориться с братом. Что бы ты сказал, если бы мой брат предложил тебе союз против него?

Вигмар не ответил, пристально глядя ей в глаза. Как видно, прежде чем ехать сюда, она обменялась мнением с братом, а значит, у них все продумано надолго вперед. Хильдвина крепилась: взгляд этих пронзительных желтых глаз пробирал ее насквозь.

– Тебя удивляет, что этот разговор с тобой завела женщина?

– Меня удивляет, что этот разговор не завел твой брат. Отчего Вильбранд хёвдинг не приехал сам?

– Мой брат приехал бы сам, если бы был уверен в хорошем приеме. Ты помнишь, между вами случались… недоразумения.

– Если он хочет быть другом мне сейчас, то мы готовы забыть старые раздоры. Я не хочу уподобиться Бергвиду, который проливает кровь живых во славу мертвых. Я хочу заботиться о живых. Ты можешь послать за Вильбрандом хёвдингом. Или я пошлю своих людей.

– Всякая подмога может пригодиться! – поддержал Гейр Длинный.

– Ты увидишь, что он может быть хорошим другом! – с благодарностью ответила Хильдвина. – Род из Хетберга никогда не предаст и не обманет доверия!

Вигмар спокойно кивнул в ответ: дескать, иначе и быть не может.

– А пока он не приедет, я надеюсь, тебе не прискучит быть гостьей в моем доме. – Вигмар улыбнулся, и Хильдвина улыбнулась ему в ответ.

Она привыкла, что все мужчины, кроме уж совсем высохших пней, смотрят на нее с живым интересом, но внимание грозного властителя Железного Кольца было ей приятно вдвойне.

В тот же день Хильдвина послала гонца за братом, а сама осталась ждать его в Каменном Кабане. Попав в подходящее женское общество, Хильдвина оказалась дружелюбна и разговорчива. Ни к каким рукоделиям она не имела склонности, не смотрела ни на прялку, ни на ткацкий стан. Не хотела она и шить, хотя привезла с собой не так уж много платья. Правда, все ее рубашки были из тончайшего эриннского льна и отделаны цветными шелковыми ленточками, так что женщины со всего дома сбежались на них посмотреть. Хильдвина охотно показывала свое «приданое», как она говорила, и ей нравилось завистливое восхищение здешних женщин.