Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок! (СИ) - Елизавета Рождественская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сначала библиотеку накрыла звенящая тишина, затем раздались семенящие шажки, а ещё через несколько мгновений помещение покинул и отец Винсента. В том, что это был именно он, я не сомневалась.
Я ещё долго сидела в нише, слушая тревожный стук собственного сердца и не имея возможности разжать побелевшие пальцы, вцепившиеся в артефакт. Четыре дня. Невозможно… ничтожно мало для всего, кроме…
Ползком добралась до выхода, скользнула в коридор и, оглядываясь, словно трусливый заяц, долетела до комнаты. Закрылась на замок, подпёрла дверь стулом и, сорвав с себя кулон, ринулась к кровати.
— Что случилось, Никки? — всполошилась Диди. — На тебе лица нет!
Я не ответила. Прикрыла артефакт подушкой, чтобы приглушить звук и активировала. Сначала пришлось снова прослушать рассказ кухарки, а после…
— Записала! — вот теперь лёгкие смогли сделать полноценный вдох и выдох. — Каждое слово… Ошур благословенный… получилось! Значит, шанс есть.
— Вот это мы заглянули на огонёк… — присвистнула птаха.
— В нашем плане существенные изменения, Диди, — я решительно встала и подошла к шкафу, чтобы достать саквояж. — И ты сыграешь в нём немаловажную роль.
— Я? Ну вот, конечно. В проблемного парня влюбилась ты, а отдуваться мне, очень замечательно! — возмутилась Диди, но я уже не слушала.
Мне нужно было срочно написать письмо единственному человеку, который мог бы нам помочь. По крайней мере, я старалась в это верить.
'Господин Хантли!
От всей души приветствую Вас и желаю доброго здравия. Не думала, что мне придётся просить об услуге большей, чем Вы уже мне оказали, но ситуация безвыходная. Начну с того, что не была честна с Вами в нашу последнюю встречу. Вы были проницательны, впрочем, как и всегда. Мои действия продиктованы не слепой любовью. Точнее, не только ей. Винсент в беде, и я надеялась, что смогу помочь ему без лишнего шума, однако… Обстоятельства диктуют свои условия, а полученные мной сведения побуждают обратиться к единственному человеку, способному использовать их на благо империи. Господин Хантли, Леофик Бранс — предатель. Император в опасности, как и все мы. В банковской ячейке на имя Амадеи Нэвис я оставлю кулон. Это записывающий артефакт. Он активируется лёгким нажатием на маленький чёрный камень у ушка. Прослушайте всё то, что мне удалось узнать, и найдите способ донести информацию до императора. Прошу! Наверняка вы слышали о члене императорского совета Филипе Фитсерберге Нэвис. Это мой дед. Мы не общались, но, возможно, эта информация как-то поможет быстрее достичь цели, однако будьте аккуратны. Слепо доверять нельзя никому.
Искренне надеюсь на Вашу помощь. Вероника Нэвис
p. s. Код для доступа — день рождения Амелии'
Написав записку, я свернула её в крохотный свиток и убрала в ящик стола. Заперев дверь на замок, погасила магический светильник, активировала артефакт и тихо пересказала для Хантли историю Винсента с артефактом и заточением. Затем разложила всё нужное для медитации. Диди была права, заклинание поиска предполагает достаточное количество магии, а вот медитация магический фон не потревожит. Постоянная практика пошла мне на пользу, в транс вошла за считанные секунды и очень быстро оказалась там, где держат Винсента, но сейчас мужчина меня не видел. Подогнув под себя ноги, он спал на пучке прелой соломы, а рядом деловито копошилась мелкая мышь. Брезгливо пнула грызуна носком ботинка и присела, всматриваясь в любимые черты. Лицо Винса заострилось, на скулах алели свежие ссадины, а под глазами залегли чёрные тени. К горлу подступил ком… Я протянула руку и провела по лицу кончиками пальцев, едва касаясь бледной перепачканной кожи.
— Никки… — прошептал Винсент и улыбнулся, не открывая глаз. — Мой сахарок, не нужно слёз…
— Винс… — я сдавленно всхлипнула. — Да что же они натворили… Каждый… каждый ответит мне за твои страдания, за всё, что нам пришлось пережить, ответит… И папаша Бранс будет первым.
Я встала и огляделась в поисках коридора, а когда нащупала его, медленно направилась изучать пространство. Две камеры, одна из которых пустует. Небольшой закуток со столом для работников охраны, которые, к слову, спали, расточая по помещению кислый аромат дешёвого пойла.
— Выпить, значит, любите? — недобро хмыкнула. — Будет вам праздник…
Я шла, пока не упёрлась в стену, изучила каменную кладку, приложила руку и проникла сознанием сквозь толстую стену.
— Так и думала…
Глазам открылась кладовая. Значит, вход в тюремную зону будет с противоположной стороны. Отлично.
Вернулась в камеру к Винсенту, наклонилась, прижалась к холодной щеке губами и, прошептав: «Всё будет хорошо», открыла глаза в комнате для прислуги.
Диди сидела напротив, а сквозь краску, маскировавшую несколько радужных пёрышек, лился мягкий свет.
— Спасибо, — улыбнулась я птахе. — Ты мне так помогаешь, Ди.
— Будешь должна мне килограмм сахара, — деловито заявила эта вредина.
— А как же диета? — засмеялась, потрепав чёрную макушку.
— Мы ведь определили, что это всё твой дар, — парировала Ди.
— Ла-адно, давай отдыхать. Завтра нужно будет реализовать вторую часть плана.
Я юркнула под тонкое шерстяное одеяло, а Диди устроилась рядышком.
— За ужином госпожа Эмма сказала, что завтра планируется поездка в столицу за продуктами, — шёпотом пояснила я. — Обычно этим по списку, одобренному Фредигером, занимался Вильям вместе с Иридой, которая владела грамотой. Но Ириду уволили, и как теперь Вильям планирует закупку, одному Ошуру известно. А Ошуру известно, что грамотой владею я. Ну, как владею, читать немного умею, да пишу имя своё сносно. Утром я уговорю Вильяма взять меня с собой. Я ему помогу с товаром, а он в благодарность отпустит меня «больной мамке копеечку отослать». Ты поедешь в моей корзинке, с заранее привязанным посланием. Когда мы с Вильямом разойдёмся, то найдём укромное местечко, и я запущу заклинание поиска. Отыщем Хантли, и ты полетишь к нему, а я в банк. Мы должны сработать быстро, чтобы к большому рынку я подошла вовремя, без опозданий. Мне ещё трав прикупить нужно.
— Трав? — Диди приподняла голову.
— Да. Это нужно для последней части нашего плана. Той самой, где я проникаю в подземелье. Ритуал по уничтожению артефакта никто не отменял
— Ох, Никки…
