Любовь и книги - Шона Робинсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут было над чем поразмыслить. Потому что из скудного списка пожеланий Норы выходило, что ей тоже нужна работа, связанная с книгами. В этом инстинкты девушек совпадали. С той лишь разницей, что Нора хоть и гордилась своим опытом, но после стольких лет в Parsons чувствовала себя как фарш, пропущенный через мясорубку. То есть до такой степени уставшей, что уже, по идее, должна была бы освободиться из-под книжных чар.
– А зачем тебе план? – уточнила Келли.
– Я ухожу из Parsons, – пояснила Нора.
Переглянувшись с остальными, Джули уставилась на Нору. Слишком непонятно, чтобы комментировать.
– Потому что я уже сыта всем по горло, – сказала Нора.
– А нельзя поточнее? – спросил Эрик.
– Джули в курсе. – Нора заговорщически взглянула на Джули.
Та вскинула брови:
– Я не знаю всей истории целиком.
– Да, это так. Прости, что я тебе не ответила, у меня была ужасная неделя.
Джули грустно улыбнулась:
– Я так и поняла. Поэтому не хотела теребить тебя.
– А объяснить не можете, о чем вообще речь? – спросил Эрик, глядя то на Нору, то на Джули.
Да, хватит уже этих недоговоренностей, да и Джули вконец запуталась. И Нора рассказала все про Линн, про Weber и Риту. Эндрю тоже пришлось упомянуть, поскольку он пришел на то мероприятие и его книга все равно имела отношение ко всей этой истории. Но про личное Нора, конечно, умолчала. Ее отношения с Эндрю, влюбленность друг в друга, прощальный разговор возле пивоварни, печаль и его уход – все это оставалось ее личной болью, не для чужих ушей.
– Значит, ты работала на врага, – заключил Эрик с некоторой долей восхищения, чему Нора сильно удивилась.
– Ты меня прости, я ведь не знала ничего, – сказала Джули.
Господи, и она еще извиняется!
– Ребята, вы с ума сошли? Я же переманивала авторов Parsons в другое издательство.
– И поделом. Нечего было зарплату уменьшать, – сказал Эрик.
– Да, он прав, – согласилась Келли.
Нора удивленно повернулась к ней.
– Но ведь ты-то не пострадала.
– Ну и что? – Келли пожала плечами. – Солидарна из принципа.
Нора повеселела. Всего два месяца в Parsons, и Келли уже понимает, чего стоит ее высшее руководство. Просто бальзам на душу!
– Насколько я поняла, никто из вас не считает меня предательницей, – заключила Нора. – Но теперь-то мне надо понять, как жить дальше. Я совершенно запуталась.
– Ты можешь делать все, что только захочешь, – заметила Джули. Своим оптимизмом она здорово напоминала Эндрю.
– Но я не знаю, чего хочу. И у меня нет никаких карьерных притязаний. Я знаю, что не хочу больше работать в книгоиздании, но куда мне податься? В моем резюме это единственный опыт работы.
– Нет, я о другом, – сказала Джули. – Если ты не готова на что-то общепринятое, полно других работ, куда можно устроиться, пока ты не разобралась в себе. – И она начала перечислять, загибая пальцы. – Ты можешь работать в Uber. Быть внештатником, официанткой, фрилансером. (Нора нервно заерзала на стуле). Огромное количество людей меняют профессию. Чтобы понять, чего ты хочешь, иногда надо перепробовать много разных работ. Вот, например, я. Всегда мечтала стать учителем, пока не стала им на самом деле. Потом ушла из школы, подучилась на редактора, побыла внештатником и вдруг поняла, чего хочу. Не верю во все эти россказни про карьерную траекторию. – Джули переглянулась с Келли, та неопределенно пожала плечами.
– Не знаю. У меня это вообще первая работа, – сказала она.
– Ладно, ты не в счет, – согласилась Джули. – Эрик?
– Ну, не знаю. Я всегда хотел быть менеджером проектов.
– В самом деле? – удивилась Джули. – Прямо-таки с пятилетнего возраста лелеял мечту, чтобы стать менеджером журнальных проектов?
– Ладно, дело было так. – Эрик придвинулся к столу. – После колледжа у меня вообще не было никаких планов. Устроился через агентство и гонял по разным компаниям. У меня было много всякой административной работы – систематизировал файлы, распечатывал документы, отвечал на телефонные звонки. Потом на несколько месяцев я задержался в одной компании, где на мне сходилось много работы из разных отделов. А потом появилась вакансия проектного менеджера, и меня взяли. В итоге я оказался тут.
– Ха, видите? – воскликнула Джули. – Я же говорю, что многие не сразу понимают, чего хотят. Даже Эрик.
– Ага, только у тебя нет детей и такой ответственности, – уточнил Эрик. – Очень вежливый намек на то, что у него есть семья, а у Джули – нет.
– Довод принят. – Джули повернулась к Норе. – Ну, какие у тебя мысли?
– Какие у меня мысли? Мне только ясно, что я не хочу работать в издательстве и терпеть не могу стартапов.
– Прямо-таки всех-превсех? – сказал Эрик. – Ты же не…
– Я против всех стартапов скопом, – отрезала Нора.
– Так пересмотри свое мнение, – предложил Эрик.
Нора хотела было возразить, но Джули ее перебила:
– Есть вот еще какой способ. Давайте подойдем с другого конца. У тебя имеется в голове хоть какая-то картинка, что примерно ты ищешь?
Нора задумалась. Ей хотелось честно сказать «ничего я не ищу», но это будет глупый ответ.
– Ну, я бы хотела заниматься чем-то осмысленным. Разве в Parsons такое есть? Мы выпускаем книги ради выгоды, и при этом никому не важно, о чем они.
– Ну уж нет, я не считаю свою работу бессмысленной, – возразила Джули. – Я помогаю авторам, чтобы их книга стала лучше. Чем больше рукописей я отредактировала, тем лучше становлюсь сама. Это ведь жуть как интересно.
Нора посмотрела на Келли, еще одну защитницу Parsons.
– Вы уж меня простите, но я тоже знаю, чем хочу заниматься, – Келли кивнула в сторону Джули. – Пока на мне много бумажной волокиты, конечно, но я все равно набираюсь опыта. Мне хочется иметь дело с более интересными книгами, но до этого еще надо дорасти. Так что у меня все осмысленно.
Может, это и есть одержимость профессией? Когда прокладываешь путь к мечте, отметая отчаянье?
– Нора, ты понимаешь, что я пытаюсь донести до тебя? – спросила Джули. – Вот лично мне нравится и тут.
Джули говорила с таким азартом, глаз горит… Есть в ней умение подбодрить человека – неудивительно, что она работала учительницей. Нора вспомнила своего преподавателя алгебры, как та по сотому кругу объясняла Норе логарифмы. Терпения ей было не занимать. Вот и Джули как та учительница – надеется на ее «просветление». И так же, как тогда в классе, Норе не хотелось никого разочаровывать, говорить, что все бесполезно.
– Я тут кое-что записала для себя, – неуверенно сказала Нора. Раскрыв книгу,
