Кровавая работа - Майкл Коннелли

Закончив с дверью и убедившись, что все в порядке, Маккалеб бросил взгляд на придверный коврик и свои босые ноги. Только сейчас он сообразил, что коврик мокрый насквозь. А потом он вспомнил, как свет с пристани отсвечивал от тела незнакомца, стоявшего перед дверью.

27

Пока они ехали в «фольксвагене» Грасиэлы в Долину, к зданию «Таймс», Маккалеб сидел на пассажирском сиденье, погруженный в молчание. Его мысли вертелись вокруг ночного происшествия, но ему не за что было «зацепиться», словно якорю, сброшенному в бездну.

Заметив мокрое пятно на коврике, он пошел к парковке, обратив внимание, что дорожка на причале тоже была мокрой. Ночью было на удивление прохладно, и час был слишком ранним для утренней росы. Очевидно, что пришелец был уже мокрый, когда пробрался на катер. Отблески света на его фигуре могли означать, что он был одет в водолазный костюм. У Маккалеба был только один вопрос, на который он не мог найти ответа: почему?

Перед тем как отправиться в «Таймс», Терри навестил Бадди Локриджа. Он увидел приятеля, как обычно взлохмаченного после сна, который сидел на кокпите и читал книгу под названием «Хокус». Маккалеб спросил у Бадди, провел ли тот ночь на шлюпке, и получил утвердительный ответ. Когда Терри спросил, почему Бад не отвечал на его звонки, Бадди заявил, что телефон не звонил. Маккалеб решил прекратить расспросы. Наверное, Бадди был в полной отключке и просто не услышал. Хотя, возможно, сам Маккалеб нажал не ту кнопку, когда воспользовался «быстрым набором номера».

Он сказал Бадди, что сегодня не нуждается в нем как в водителе, но хочет попросить его поработать ныряльщиком.

— Хочешь, чтобы я почистил подводную часть корпуса? — спросил Локридж.

— Нет, другое — мне нужно, чтобы ты осмотрел его. И днище. А потом и причал.

— И что я должен искать?

— Не знаю. Но ты сразу поймешь, как найдешь.

— Ну ладно. Только я тут порвал свой подводный костюм, когда возился с другой лодкой. Как только починю, то спущусь и проведу полный осмотр.

— Спасибо. Это я оплачу отдельно.

— Отлично. А что, теперь тебя будет возить дамочка?

Он смотрел мимо Маккалеба на Грасиэлу, стоявшую на корме «Обгоняющего волны». Маккалеб перевел взгляд с нее снова на Бадди.

— Нет, Бадди. Только сегодня. Она должна познакомить меня кое с кем. Ты не против?

— Да нет. Все в порядке, — ухмыльнулся Бадди.

Сидя в машине, Маккалеб потягивал кофе из кружки, которую захватил с собой, глядел в окно и раздумывал о том, почему Локридж не ответил на его звонок. Они были уже на перевале Сепульдева по дороге через горы Санта-Моника. Основной поток транспорта по трассе 405 двигался в противоположном направлении.

— О чем ты задумался? — спросила Грасиэла.

— О том, что произошло ночью, — сказал Терри. — Пытаюсь понять, что это могло быть. Я попросил Бадди осмотреть днище и подводную часть корпуса. Может быть, он выяснит, что делал тот тип на моей лодке.

— Послушай, ты уверен, что стоит сегодня встречаться с человеком из «Таймс»? Можно перенести встречу.

— Нет. Мы уже едем. Делу не повредит, если мы поговорим с нужными людьми. Мы ведь не знаем, что вызвало вчерашнее вторжение. И пока это не выяснится, надо продолжать во всех направлениях.

— Замечательно. Он сказал, что мы можем поговорить со всеми, кто работал с Глори.

Кивнув, Маккалеб потянулся к своей кожаной сумке, лежавшей у его ног на полу машины. Сумка распухла от бумаг, документов и кассет. Он решил, что не оставит ни одного документа на катере на случай, если вдруг кто-то снова решит заявиться без приглашения. Кроме бумаг в сумке находился и его пистолет марки «зигзауэр» П-228. После увольнения это был первый случай, когда Маккалеб захватил с собой оружие, не считая визита к Болотову. Но когда Грасиэла пошла в душ, Терри вытащил пистолет снова и вставил в него обойму. Он не прокрутил патронник — по технике безопасности, которую усвоил, работая в Бюро, — а потом нашел место для оружия, вытащив из сумки аптечку. Терри планировал вернуться на лодку до обычного часа приема лекарства.

Порывшись в бумагах, он нашел свой блокнот для записей и открыл страничку с временной шкалой, которую выстроил по отчетам Управления полиции Лос-Анджелеса. Он прочел верхнюю строку и сразу нашел, что искал.

— Аннет Степлтон, — сказал он вслух.

— Что такое? — спросила Грасиэла.

— Ты с ней знакома? Я хочу поговорить с ней.

— Она была подругой Глори. Она как-то заходила к нам, чтобы познакомиться с Реймондом. А потом была на похоронах. Откуда ты знаешь ее имя?

— Ее имя присутствует в материалах полиции. Она разговаривала с твоей сестрой на парковке в тот самый вечер. Мне бы хотелось поговорить с ней про другие дни. Может быть, твою сестру что-то беспокоило. Полицейские не слишком ее допрашивали. Ведь они изначально рассматривали версию об обычном ограблении.

— Тупицы.

— Не знаю. Их трудно обвинять. На них висит огромное количество дел, а этот случай выглядел совершенно ясно.

— Но это не оправдание, — покачала головой Грасиэла.

Маккалеб не ответил и снова замолчал. У него не было особого желания защищать Арранго и Уолтерса. Мысли его снова вернулись к событиям ночи, и пока он пришел лишь к одному положительному выводу: очевидно, он действует бойко и в верном направлении, раз на все это кто-то «откликнулся», — хотя не совсем понятно, с какой целью.

Они подъехали к зданию «Таймс» за десять минут до назначенной встречи с начальником Глории, которого звали Клинт Нефф. Оно занимало огромную территорию на углу улиц Виннетка и Прери в районе Четсворт в северо-западной части Лос-Анджелеса. С ним соседствовали вылизанные здания офисов, складские помещения и частные дома обеспеченных представителей среднего класса. Здание «Таймс» было словно сплошь выстроено из затемненного стекла и светлого пластика. Терри и Грасиэла остановились у пропускного пункта, где им пришлось подождать, пока контролер позвонил куда-то и получил подтверждение, что им назначена встреча. После этого ворота открылись, и они проехали на парковку. Маккалеб достал из сумки свой блокнот, а саму сумку, слишком разбухшую от бумаг, в машине, проследив, чтобы Грасиэла как следует ее закрыла.

Пройдя через автоматические раздвижные двери, они оказались в двухэтажном холле, отделанном черным мрамором и терракотовой плиткой. Их шаги эхом отдавались в просторном помещении. Холодная строгость холла странно напоминала стиль самой газеты, как выразились бы некоторые критики.

Седовласый человек в синей форме, выйдя к ним из коридора, поздоровался с ними. На овальной нашивке на кармане рубашки красовалось его имя, а именно — Клинт, так что необходимости представляться у него не было. На шее у него висела пара наушников вроде тех, что носили работники наземных служб в аэропортах. Клинту представилась Грасиэла, а потом Маккалеб.

— Мисс Риверс, перво-наперво я хочу вам сказать, что мы все искренне сожалеем о случившемся, — сказал Нефф. — Ваша сестра была отличным человеком. Прекрасная работница и хороший друг.

— Спасибо. Это правда, — сказала Грасиэла.

— Если вы хотите поговорить, пойдемте в мой кабинет. Я постараюсь помочь, чем могу.

Он двинулся обратно по коридору, продолжая разговаривать с ними вполоборота, на ходу.

— Возможно, сестра вам рассказывала, что именно здесь печатаются все тиражи для Долины, а также большинство приложений, которые мы включаем в наши издания, знаете, тележурналы и всякую всячину.

— Да, я знаю, — сказала Грасиэла.

— Честно говоря, я не знаю, чем конкретно могу вам помочь. Кстати, я поговорил с коллегами о том, что вы зайдете поговорить и с ними. Они все согласны.

Теперь они стали подниматься вверх по лестнице.

— Скажите, Аннет Степлтон так же работает в вечернюю смену? — спросил Маккалеб.

— Уф. Вообще-то нет, — сказал Нефф, он немного запыхался. — Нети, после того, что случилось с Глори, она сильно перенервничала, ходила как призрак. Я ее понимаю, еще бы. Теперь она работает днем.

Нефф повел их в конец коридора к проходу с двойными дверями.

— А она сегодня работает?

— Разумеется. Вы можете с ней поговорить. Только прошу вас об одном одолжении. Если можно, постарайтесь говорить с людьми, когда у них перерыв. Нетти пьет кофе в десять тридцать. Если мы закончим к тому времени, можете сразу пойти к ней.

— Конечно, — сказал Маккалеб.

С минуту все шли молча, потом Нефф повернулся к Маккалебу и спросил:

— Итак, вы работали в ФБР?

— Да.

— Должно быть, интересная работа.

— Иногда, — хмыкнул Терри.

— Тогда почему вы ушли? По мне, так вы еще совсем молоды.

— Скажем так, она стала невыносимо интересной.

Посмотрев на Грасиэлу, Терри подмигнул ей. Грасиэла улыбнулась в ответ. От дальнейших нескромных вопросов Маккалеба спас шум, доносившийся из типографии. Все трое прошли через толстые двойные двери, которые не слишком справлялись с шумом, доносившимся изнутри помещения. Из автомата, прикрепленного к стене рядом с дверьми, Нефф вытащил две полиэтиленовые упаковки с одноразовыми затычками и вручил их Терри и Грасиэле.