Мор - Павел Корнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сможешь или нет?!
– Не знаю! Что происходит?!
– Потом, – отмахнулся я и выбрался из кареты. Чужой взгляд не отпускал, и ощущение слежки просто сводило с ума.
Оглядев улицу, я взмахом руки подозвал с интересом пялившегося на карету местного обитателя, одетого хоть и скромно, но опрятно.
– Эй ты, ходь сюды!
– Чего угодно, вашей милости? – не без колебания подошел мужичок и легонько поклонился, не зная, с кем имеет дело. С кучером? Слугой? Жуликом каким?
– Монету сшибить хочешь?
– Завсегда, завсегда, – обрадовался прохожий. – А что делать надобно?
– Мне тут с дамой уединиться надо, пока хозяин по делам отбыл. А на месте стоять нельзя, – я указал на синяки под глазами, – не прибуду вовремя на место, опять вздует. Отвезешь нас, отвалю пару реалов.
– Идет! – Мужичок поспешно взобрался на козлы и протянул руку. – Только половину, чур, вперед.
– С лошадьми-то управишься? – засомневался я, доставая из кошеля монету.
– Еще спрашиваете! Конечно, справлюсь!
Я швырнул ему реал и распорядился:
– Езжай к скверу Святой Майи, что по дороге в порт. И стучи, как приедем, понял?
– Чего не понять? – ухмыльнулся мужичок и взмахнул вожжами.
Лошади тронулись с места, я захлопнул дверцу и уселся рядом с Бертой.
– Что с тобой? – только тут разглядела она мои синяки.
– Неважно, – поморщился я. – Рассказывай, что в «Старом рыцаре» случилось.
– Но…
– У нас мало времени. Не тяни!
Растиравшая лицо девушка ожгла меня раздраженным взглядом и отвернулась.
– Я плохо помню, – призналась она. – Туда вломились какие-то головорезы и схлестнулись с громилами Валентина. Мы с Марком бросились к черному ходу, там нас и скрутили.
– Гуго? Дрозд?
– Не знаю. Нас сразу в карету затолкали и увезли. Там еще пожар был, знаешь?
– Бесов праздник! – выругался я.
И как в таких условиях планы строить? Никакой определенности!
Захватили Гуго и Валентина или нет? Живы ли они вообще?
Реально их вытащить?
Сплошные вопросы.
Ясно лишь одно – Марк крепко влип.
– Куда вас отвезли? – выбросив из головы посторонние мысли, спросил я.
– Не знаю, – помотала головой Берта. – Повязку с глаз уже в каком-то подвале сняли. Но слишком там обветшало все для тюрьмы. Какой-то заброшенный дом, не иначе.
Потайной отстойник для задержанных? Очень интересно. Еще б теперь выйти на него…
– Дальше что?
– Сразу на допрос потащили. О тебе спрашивали. Где скрываться можешь, с кем связь поддерживал.
– А о том бесноватом в доходном доме? Спрашивали, кто о нем проболтался?
– Нет, только о тебе.
– Кто допрашивал? – Я выглянул в окошко и вернул занавеску на место. Рано.
– Думаешь, они представились? Но дядьки серьезные были. – Берта поежилась. – Очень серьезные.
– Ну и что ты?
– Я дурочкой прикинулась, а они даже бить не стали. Просто вдруг как отрезало, и только утром уже в тот дом отвезли…
Просто отрезало? Да нет – не просто. Выходит, кто-то сломался. Кто-то все рассказал. Но почему не спрашивали о бесноватом? Вот в чем вопрос. Неужели свои языком трепанули? Или донесение перехватили?
– А с тобой-то что приключилось?
– Нарвался, когда в кабак возвращался.
Я откинулся на спинку и неожиданно ощутил жуткую усталость. Избитое тело налилось свинцом, и незамедлительно заныли полученные вчерашней ночью побои.
Но нельзя расслабляться, нельзя.
– А как узнал, где меня найти? – нахмурилась Берта.
– Птичка на хвосте принесла, – хмыкнул я и, не желая продолжать разговор, приоткрыл дверь и высунулся наружу. Постучал по крыше кареты, привлекая внимание мужичонки на козлах, и распорядился: – Тут напрямки, через арку езжай, а то встанем!
И в самом деле – дорога впереди пошла в горку и тащившиеся в попутном направлении тяжело груженные телеги начали сбавлять ход. Кучер только кивнул и направил лошадей в проулок.
– Сейчас иди в Старый Жемчужный переулок, найдешь там таверну «Перченая устрица». Я над ней комнату снял, скажешь, что пришла к Гильермо Лидо, тебя проведут. Жди меня там.
– А ты?! – всполошилась девушка.
– Попробую разузнать, где остальных держат, – отделался я полуправдой.
– Ты ведь не кинешься их спасать в одиночку? – насторожилась циркачка, уловив в ответе какую-то недосказанность.
– Разумеется, нет!
Обогнав тащивших к реке корзины с бельем прачек, карета въехала под арку, и я распахнул дверцу.
– Идем! – Выпрыгнул на ходу, выдернул за собой девушку и предупредил: – Все, дальше порознь! Ты меня не знаешь!
Берта послушно отстала и смешалась с толпой измотанных тяжелой работой теток, а я поспешил прочь. Пробежал двор, заскочил в парадное соседнего дома и юркнул под лестницу. Отпер своим ключом дверь давным-давно пустовавшей каморки, сунул в тайник серебряную шкатулку и без промедлений бросился к черному ходу. Уже совершенно спокойно вышел в переулок и без какой-либо спешки зашагал на встречу с франтом.
Ощущение нацеленного в спину взгляда так и не отпускало, и успокаивало лишь то, что удалось избавиться от ларца. В доме не пробыл и минуты, никто неладного не заподозрит.
Да и откуда слежке взяться? Откуда, я вас спрашиваю?!
Ланская разведка не всемогуща, тем более на чужом поле. Вот разговор – да, разговор не из легких предстоит. Чует мое сердце, дело кровью кончится.
Да ну и пусть! Они всего лишь люди, всего лишь люди…
Уже не совсем понимая, где мои мысли, а где шепотки отравлявших душу своими мерзкими сущностями нечистых, я потянулся к остаткам скверны и ощутил непрошибаемую уверенность в удачном исходе дела. А еще – злую радость.
Никто не сможет меня остановить. Надо будет – голыми руками на куски порву. На ремни пластать буду, пока все без утайки не выложат. Решили поиграть со мной? Не на того напали!
Подойдя к таверне, я сунул в рукав нож и постоял, стараясь хоть немного успокоиться. Не стоит прямо с порога в драку кидаться. Ни к чему это. Для начала надо попробовать миром дело решить, а дальше уж как кривая вывезет…
И, глубоко вздохнув, я шагнул внутрь. Задвинул за собой засов и огляделся.
Никого. Одна лишь темень.
Но темень – не помеха. Сейчас я и в кромешном мраке видеть способен, сейчас я уже не совсем обычный человек. Да и человек ли?
Хе-хе…
Едва сдерживая нервную дрожь, я прошелся вдоль стойки, вышел на середину зала и тихонько произнес:
– Э-ге-эй!
– Принес? – выступил из темноты ланский шпик. Не тот, что с пальцами-сосисками, а франт собственной персоной. Просто замечательно…
Ничего не ответив, я покачал в воздухе снятой с плеча сумкой и небрежно бросил ее на стол.
– Маркиз был непрост, но слишком любил свою жену.
– Сумка, – потребовал, как всегда, с иголочки одетый господин, явно осведомленный о странных пристрастиях чернокнижника, – дай ее сюда.
Я уловил в его голосе нотки нетерпения и лишь покачал головой:
– Где мои люди?
– Не играй со мной, мальчик, – оскалился шпион. – Лучше не играй.
– А то что будет? – хмыкнул я, но взял себя в руки и напомнил собеседнику: – У нас была договоренность: шкатулка против информации. Я свою часть сделки выполнил. Дело за вами.
– Мне нужна эта шкатулка. – Тот даже слушать ничего не стал. – Отдай немедленно!
– Рыбья кровь! – выругался я. – Вы узнали, где держат моих людей или нет?
– Сначала шкатулка!
– Хрена!
А в следующий миг я вдруг со всего маху шибанулся спиной о стойку, перекувыркнулся через нее и рухнул на пол. Только начал подниматься на ноги, а ко мне уже перемахнул франт.
Удар сложенными в щепоть пальцами был хорош. Резкий, жесткий, неожиданный. Да еще и усиленный скверной. Почти идеальный. Но – лишь почти.
Ибо в цель он не попал. Стремительно отшатнувшийся шпик перехватил запястье, выкручивая его, развернул к себе спиной и впечатал меня лицом в стену. И хоть столкновение удалось смягчить заранее выставленным плечом, в глазах все равно вспыхнули искры.
– Хитрить вздумал?! – прошипел франт, ухватил одной рукой за ремень, другой за ворот и легко вздернул в воздух. – Не с тем связался, мальчишка!
Хрясть!
Перелетев через стойку, я шибанулся о стол, скатился с него на пол и не успел толком прийти в себя, как остроносая туфля врезалась под ребра и перевернула на бок. Миг спустя меня приподняли с некрашеных досок и поставили на ноги, но лишь затем, чтобы со всего маху толкнуть в стену.
Дзинь! Голова угодила в оконную раму, и за ворот посыпалось битое стекло. Колени подогнулись, перед глазами посерело, и устоять удалось, лишь навалившись грудью на подоконник.
Сзади – издевательски неторопливые шаги.
