Урожденный дворянин. Защитники людей - Антон Корнилов

Ему что-то крикнули в ответ. Что именно – Рысак-Подбельский не разобрал, уловив только интонацию. Непримиримая воинственность была в том выкрике.

– Н-да… Переговоров они вести явно не намерены, – констатировал Двуха.

Только тут Гарик решился подать голос.

– Ребята! – проблеял он, почувствовав, как в горле у него натянуто задрожало. – Я… никому ничего не скажу! Мне все равно, кто вы такие и что вам надо… Вы бы отпустили меня, а?

– Спрячься обратно под кровать, – безжалостно посоветовал ему Двуха. – Она сейчас для тебя самое безопасное место во всем этом городе.

Гарик – изнывающий от вновь вспыхнувшего в нем страстного желания выскочить из номера и бежать, бежать не останавливаясь, все равно куда, лишь бы подальше отсюда, – вознамерился было возразить, но дрожь в горле усилилась, превратившись в какое-то влажное клокотание, в котором запутались все слова, и Рысак-Подбельский снова разрыдался.

И видел он сквозь слезы, как Олег Гай Трегрей распахнул окно, напустив мгновенно в номер щекочущего холода, и зычно крикнул вниз:

– Я обращаюсь к руководам Северной Дружины! Слышит ли меня кто-нибудь из руководов?

– Сполох! – говорил в рацию Кастет. – Сполох! Как понял меня? Шатун! Давай, жми скорее к «Таежной»! Так быстро, как сможешь! Сколько с тобой людей? Всех сюда!

– Костя… – подергал его за рукав Заяц. – Там…

– Да слышу я! – окрысился на него Кастет.

Через открытую дверцу он швырнул рацию на сиденье «мерседеса», одернул форменную куртку и, шагая широко и твердо, вышел в самый центр гостиничной парковки, где стояли друг подле друга уже четыре черных автомобиля с эмблемами Северной Дружины на бортах.

– Руковод Кастет! – представился он, задрав голову к одному из окон на втором этаже гостиницы.

Оттуда, из этого окна, смотрел на него – спокойно и уверенно смотрел – темноволосый парень самой обыкновенной, ничем не примечательной наружности, невысокий, в каком-то затрапезном свитерке.

– Говорить хочешь? – осведомился Костя – ему-то самому спокойный тон давался с трудом. – Ну, говори, раз есть что сказать…

В ответ на это парень вдруг прижал ладонь к левой стороне груди и, коротко поклонившись, проговорил странную фразу, будто сказал пароль, ожидая отклика:

– Будь достоин!

– И тебе добрый вечер, – откликнулся Костя, сообразив, что это фраза, помимо всего прочего, скорее всего означает еще и приветствие. – Ну?

Парень в окне чуть заметно дернул уголком рта, и Костя понял, что с откликом он не угадал.

– Мы не враги вам! – объявил парень из окна. – Мы прибыли сюда, чтобы говорить с Капралом. И сражаться с вами нам никакой нужды нет.

Чьи-то приглушенные голоса вдруг услышал Костя и, на секунду обернувшись, заметил, что в стыло-синеватых сумерках за невысокой оградой ярко освещенной гостиничной парковки белеют физиономии многочисленных зевак.

– Вон, вон! Глядите! – взволнованно ахнул кто-то из собравшихся. – Ох, мать твою… На втором этаже! Те самые, которые Дружину покрошили!..

Костя досадливо скривился. С крыльца «Таежной» сходили поверженные дружинники. Двое тащили одного, бесчувственного, с окровавленным лицом. Вслед этой тройке ковыляла еще пара – покачиваясь из стороны в сторону, поддерживая друг друга…

– Порубали молодцов!.. – донеслось из-за ограды, и в комментарии этом послышалось Косте злое удовлетворение.

– И на старуху бывает проруха…

Внутри руковода Кастета горячо плеснулась ярость. Он снова резко обернулся, чтобы увидеть говоривших, но зеваки, конечно, тут же замолчали.

«Радуются! – изумился Костя. – Чему?.. Для вас же, сволочи, стараемся, а вы… Что ж вы за люди такие? И люди вы вообще? Мутанты какие-то…»

Он поднял взгляд к парню в окне.

– В случившемся нет нашей вины, – договорил тот. – Мы принуждены были защищаться.

– Очень хорошо, что вы сожалеете о произошедшем, – выговорил Костя, постаравшись, чтобы голос звучал и по-деловому сухо, и достаточно громко. – Уверяю, вам это зачтется в дальнейшем…

Позади Кости Заяц вполголоса отдавал команды. Четко и звонко застучали по мерзлой плитке армейские ботинки дружинников. Когда стук стих, Косте не надо было оборачиваться, чтобы убедиться, что за спиной выстроены две шеренги по пять бойцов в каждой – недавно прибывшие силы подкрепления. Кастет внимательно посмотрел на парня в окне – какое впечатление произвела на того демонстрация.

Парень вроде бы встревоженным нисколько не выглядел. Разве что – удивленным.

– Вы разве не поняли, что я вам сюминут сказал? – проговорил он. – Мы не враги вам и сражаться боле не намерены.

– Сдулись! – квакнул кто-то из-за ограды с явственно различимым разочарованием.

– Кина не будет! – поддакнули ему.

– Ну что ж… – проговорил Костя, обращаясь к темноволосому парню. – Хорошо, коли так. Для вас, разумеется, хорошо… Разговора с головой Северной Дружины вы в любом случае не избежите, насчет этого не беспокойтесь, так что желание ваше будет удовлетворено.

– Вот и славно, – ответил парень. И выжидающе смолк.

Два чувства боролись в Косте. С одной стороны, покладистый тон парня несколько успокоил его, осознававшего, что еще одна схватка с непонятными ребятами, втроем и без особых усилий уработавшими пятерых дружинников, вряд ли будет легкой. С другой стороны… авторитет Северной Дружины, с таким трудом зарабатываемый три с лишним года и поколебленный в один вечер, безусловно, надо было восстановить.

– Может, без крови обойдется, а?.. – услышал он рядом шепот Зайца. – Как считаешь? Не хотелось бы парнями рисковать… И потом – справимся ли? Откуда они вообще свалились на нас, ненормальные эти?..

– Отставить панику, – тихо ответил Костя. – Две пясти дружинников трех безоружных пацанов не сломают, что ли? Да Шатун скоро прибудет. С ним его пясть.

– Только одна еще пясть… Маловато будет, я думаю…

– Не Лиса же из лагеря вызывать?

Они посмотрели друг на друга. Оба прекрасно знали, что в лагере всегда должен оставаться кто-нибудь из руководов и хотя бы один-два дружинника, обученных яри. Обычай этот был заведен около года назад, после того как нагрянуло вдруг в гости к Северной Дружине стадо бандюков голов в пятнадцать, с арматурами, травматикой, бейсбольными битами, – дабы поквитаться с дружинниками за ликвидированные салоны интим-услуг, где подбор кадров велся вовсе не на добровольной основе. Тогда в лагере, кроме меньших дружинников, никого не оказалось. Руковод Кастет, получив сполох, примчался так быстро, как смог. Но и незваные гости времени зря не теряли: один из четырех корпусов сгорел дотла, двое меньших дружинников оказались забиты насмерть…

– Нет, Лиса нельзя, – отрезал Костя. – Сами управимся…

– Да и не надо бы горячку пороть, а? Они уверяют, что вроде бы как не враги нам…

– А кто тогда? Друзья? Таких друзей, знаешь, за хер и в музей… Друзья!

– Но если противник сам готов миром вопрос решить?..

– А мы миром и решаем вопрос, – оскалился Костя. – Только не на их, а уже на наших условиях… Хорошо! – крикнул он, задрав голову. – Я согласен бойцов своих попридержать, если вы не станете… осложнять ситуацию, для вас и без того непростую. Делаем так. Сейчас вы – все трое – спокойно и без лишних движений покидаете гостиницу. Вас доставят в лагерь, где вы и получите возможность пообщаться с головой Дружины… когда он посчитает нужным вас принять. Не бойтесь, даю обещание, вас никто не тронет.

– Мы согласны, – просто ответил парень.

Рядом с ним в оконном проеме появился еще один – лопоухий, с наглым лицом.

– Договорились, наконец-то… – проворчал этот лопоухий. – Теперь-то, Олег, можно окно закрыть? Не май месяц на дворе…

– Мы согласны, – повторил названный Олегом парень. – Только нас не трое. Нас четверо.

– Четверо?.. – не сообразил сразу Костя.

– Журналист-то еще! – подсказал Заяц.

– Ах, журналист!.. – громко повторил Костя. – А при чем здесь журналист? С ним совсем другой разговор будет. Выходите! – крикнул он Олегу. – О писаке не беспокойтесь! Мы о нем позаботимся.

– Рысак-Подбельский поедет с нами, – тем не менее счел нужным уточнить Олег. – Это уже решено и обсуждению не подлежит.

Тут уж Костя не выдержал:

– Это, родные, не вам решать и обсуждать: с кем и куда журналист поедет. Короче! Отдаете журналиста – вас доставляют в лагерь под белы рученьки. Нет – пеняйте на себя.

– Кажись, махач сейчас опять начнется! – донесся до него восторженный визг из-за ограды.

– Мне бы хотелось, чтобы вы правильно нас поняли… – терпеливо начал было снова этот Олег, но Костя не дал ему закончить:

– Все! Вопрос закрыт! Или вы сейчас выходите, или…

За оградой снова зашумели зеваки – на парковку влетел еще один автомобиль Северной Дружины.

– Шатун приехал… – выдохнул Заяц.

– Да чего с ними разговаривать! – громко буркнул лопоухий парень, пытаясь мягко отстранить от окна Олега. – Если русского языка не понимают, болваны упертые…